Убийство на острове Фёр - Анна Йоханнсен

— Забудь пока об аресте. ДНК-анализ требует времени. — Лена взглянула на часы. — У нас есть два часа до прихода Брандта-младшего и его мамы. Займешься пока записями с камеры?

Йохан встал из-за стола и ответил:

— Мы установили в конференц-зале проектор, чтобы изображение проецировалось на стену. Один из офицеров будет управлять проектором, я — отмечать все мало-мальски подозрительное. Надеюсь, что качество будет достаточно высоким, чтобы можно было установить личность сидящих в машине людей.

— Это еще от расположения солнца зависит. Если запись сделана против света, то пиши пропало, — отозвалась Лена, тоже вставая. — Я тем временем навещу Еву Брааш.

— Ты все-таки сомневаешься в ее непричастности?

— Да ты настоящий сыщик, — улыбнулась Лена.

Ева Брааш открыла дверь в пижаме и, поколебавшись, повела Лену на кухню.

— Не желаете ли кофе? — спросила она. — Свежий, только сварила.

— Да, будьте добры, — кивнула Лена, садясь за маленький столик.

Вскоре Ева присоединилась к ней с двумя чашками кофе.

— У вас появились новые вопросы?

Лена налила себе молока и сделала глоток.

— Не буду ходить вокруг да около. Нам известно о том, какие слухи ходили о вас во Фленсбурге, на вашей прежней работе.

Ева тихо вздохнула.

— Господи… Это никогда не закончится…

— Я предпочитаю играть открытыми картами. Думаю, вы тоже.

Ева неопределенно пожала плечами.

— Хорошо, — продолжила Лена, — как я понимаю, с Марией вас связывали более близкие отношения, чем с другими учениками?

— Отношения! Звучит так, будто… — Ева осеклась и замолчала. — Я никогда не скрывала, что считала Марию особенной. Здесь вы правы.

— У вас появились к ней чувства, — сказала Лена. Это был не вопрос, а утверждение.

— Вы пытаетесь меня в чем-то обвинить? — Ева расправила плечи и посмотрела Лене прямо в глаза. — Я не совращала Марию. Так понятно?

— Более чем. И все же вынуждена спросить: как бы вы описали ваши отношения? Мария была особенной, это я поняла. Кем она была для вас?

— Ученицей, которая ко мне очень привязалась.

— В чем это выражалось?

— Я уже отвечала на этот вопрос. Мария мне доверяла, рассказывала мне о своих проблемах с родителями и с одноклассниками. Рассказывала о своих сомнениях относительно религии. Вот и все.

— Почему она ушла из театрального кружка?

— Не знаю. Мария не сказала. Последние три недели до ее… смерти мы почти не разговаривали.

— Я вам не верю, — небрежно бросила Лена.

— Прошу прощения? — растерянно уставилась на нее Ева.

— Я вам не верю. С чего бы Мария вдруг отдалилась от вас, да еще без всяких на то причин? Она не рассказывала о том, что познакомилась в Интернете с мужчиной?

— Нет. Я ничего об этом не знаю.

Лена внимательно наблюдала за Евой, когда задавала последний вопрос. Судя по всему, учительница говорила правду. Похоже, Мария ничего не рассказывала ей о своем таинственном друге по переписке.

— Вы ее отвергли? — наудачу спросила Лена.

На этот раз у Евы во взгляде промелькнуло волнение. Она сглотнула, облизнула губы и на мгновение задержала дыхание.

— Отвергла? Только что вы сказали, что Мария познакомилась в Интернете с каким-то мужчиной, а теперь задаете такой вопрос… Вам бы определиться.

— Отвергнуть человека можно в разных ситуациях. Вы как педагог должны это знать.

Ева ничего не ответила.

— Вы боялись своих чувств, боялись, что вас затянет в водоворот, из которого вы уже не выберетесь. Отношения с несовершеннолетней школьницей — вещь серьезная. Стоит пойти слухам, и на карьере учителя можно будет поставить крест.

— Не понимаю, о чем вы, — сказала Ева, скрестив руки на груди.

— Думаю, вы все понимаете. Почему вы упираетесь? Если вы отвергли Марию, то поступили совершенно правильно.

Ева некоторое время молчала, то и дело поглядывая в окно. Лена молча ждала, пока собеседница заговорит.

— Вы даже не представляете, как трудно быть учителем! — наконец воскликнула она. — Брать ответственность за толпу подростков — это ужас какой-то! Что бы ни случилось, крайние всегда мы. — Она опустила взгляд на руки и тихо сказала: — Надеюсь, вы не думаете, что я имею отношение к смерти Марии.

— Что я думаю — это одно дело. Совсем другое — о чем говорят улики, прямые или косвенные. Поверьте, в ваших же интересах сотрудничать со следствием. Я должна продолжать расспросы независимо от того, как они скажутся на вашей карьере.

— Я не имею никакого отношения к смерти Марии, — повторила Ева.

— Скажите, когда вы на самом деле видели ее в последний раз? Что случилось?

Ева открыла рот, потом закрыла и, немного поколебавшись, спросила:

— Это может остаться между нами?

— Зависит от того, что вы мне расскажите. Как бы то ни было, я не имею отношения к школьному совету. Мое дело — найти того, кто убил Марию.

— Если вы передадите это огласке, то я потеряю работу. Уверена, никто больше меня не наймет.

— Я сохраню информацию в тайне, если, конечно, это не будет вредить интересам дела.

Ева откинулась на спину стула и громко вздохнула.

— Мария пришла ко мне. Во вторник вечером. Она умоляла разрешить ей остаться, всего на одну ночь.

— Вы знали, что она сбежала из дома?

— Нет, не знала. Я болела и два дня не выходила на улицу. Я действительно ничего не знала.

Лена внимательно наблюдала за Евой, но та не колебалась и ничто в ее поведении не указывало на то, что она лжет.

— Болели? Чем болели?

— Люмбаго. В понедельник врач сделал мне укол обезболивающего, и… Я не знала, что Мария сбежала из дома. В тот вечер я подумала, что она просто решила зайти. Мария заверила, что ее родители не заметят ее отсутствия. Было почти девять вечера. Я собиралась поговорить с ней, а потом отвести ее домой, но она уговорила меня… — Ева не договорила, оборвавшись на середине предложения.

— А потом? — быстро спросила Лена, не давая ей времени обдумать ответ.

— А потом она ушла. Когда я встала, ее уже не было.

— В котором часу это было?

— Думаю, около пяти. Я хотела ее разбудить, но ее уже не было. Я постелила ей на диване. Отдать ей свою кровать — это бы было… Думаю, вы и сами понимаете.

— Что вы сделали, увидев, что Марии нет?

— В тот день я была еще на больничном, поэтому я оделась и поехала на пирс. Я хотела остановить Марию, но на пароме ее не оказалось. — Ева рассеянно кивнула своим мыслям и продолжила: — Я возвращалась на пирс несколько раз, и так до