Убийство на острове Фёр - Анна Йоханнсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спасибо за то, что согласились прийти, — сказала Лена и включила диктофон. — Допрос свидетеля Мартина Раймерса по делу о смерти Марии Логенер.
Она назвала дату и время и задала первый вопрос:
— Господин Раймерс, не могли бы вы рассказать о том, какие отношения связывают вас Логенерами, в частности с их дочерью Марией?
Громко сглотнув, Мартин перевел взгляд на Йохана, потом снова посмотрел на Лену и растерянно переспросил:
— Отношения?
Лена решила задать наводящий вопрос:
— Вы работаете на господина Логенера?
— Да, помогаю ему немного. Я ничего не заканчивал, профессионального образования у меня нет, но я собираюсь это исправить. — С каждым словом Мартин говорил все увереннее. — На острове непросто устроиться к кому-нибудь в подмастерья.
— Как давно вы знаете Логенеров?
— Очень давно, — ответил Мартин. — Они дружат с моими родителями, и мы… — Он осекся.
— Вы часто видитесь на церковных собраниях?
— Да, конечно. Мы всегда приходим на собрания.
— Тогда вы наверняка знаете Иоганну Логенер, — добавил Йохан. Он говорил спокойно и без заметных эмоций.
— Да, знаю.
— Она вышла из общины? — спросил Йохан.
— Да, она учится в Киле и не приезжает на остров.
— Она не разделяет вашу веру?
Мартин почти незаметно пожал плечами.
— Не понимаю, о чем вы.
— Когда вы в последний раз разговаривали с Марией? — осведомилась Лена, подаваясь вперед.
— С Марией? Давно.
— Так давно, что даже не помните?
— Что? Нет, помню. В Утерзуме. Мы, то есть наши семьи… В тот день наши…
— В тот день было собрание вашей религиозной общины. Господин Логенер рассказывал об этом. Вы приглашаете на свои собрания прихожан из Амрума и с материка?
— Да, конечно, — кивнул Мартин. — Вернер говорит, что мы все — одна большая семья и не должны забывать об этом.
— Значит, Мария была на собрании?
Мартин слабо улыбнулся.
— Да, она всегда приходила с родителями…
— Вы общались?
— Все присутствующие общаются друг с другом.
— А наедине? Во время собрания все сидели в одной комнате?
— Нет.
— Вы расходились?
— Да. Нам, детям, дают провести время вместе.
— Значит, вы считаетесь ребенком?
— Да. Детьми считаются люди до тридцати, не состоящие в браке.
— Приходской зал находится неподалеку от пляжа. Во время перерывов вы выходите погулять? У вас же бывают перерывы?
— Мы называем их иначе, но да, иногда мы выходим погулять. И по берегу мы тоже гуляем, если погода позволяет.
— А какая погода стояла двадцатого августа? Я уже не помню.
— Было очень тепло. Почти тридцать градусов.
— Значит, вы с Марией гуляли по берегу и разговаривали? — вдруг спросил Йохан. Теперь он говорил громче и отчетливее, чем раньше.
— Я… ну да, кажется, — запинаясь, ответил Мартин. Похоже, вопрос застал его врасплох.
— О чем вы разговаривали? — тут же спросил Йохан. — О погоде, о школе, о будущем?
Мартин некоторое время колебался, а потом сказал:
— Может быть. Я уже не помню.
— Какой Мария была в тот день? — снова вступила в разговор Лена.
— Обычной.
— Веселой, грустной, уставшей?
— Веселой. Все было хорошо.
— Значит, вы говорили о будущем? — спросил Йохан и, когда Мартин не ответил, добавил уже настойчивее: — Вы только что сказали, что говорили о будущем. О чем именно шла речь?
— К чему вы клоните? — Мартин неуверенно переводил взгляд с Лены на Йохана.
— Вы не говорили Марии о том, что подумываете о женитьбе? А для женитьбы, как известно, нужны двое, мужчина и женщина, — как бы невзначай ответил Йохан, но потом вдруг встал, нависая над столом, и внимательно посмотрел на Мартина: — Вы строили на нее планы, верно?
— Планы? Что вы имеете в виду? Мария… Нет, ничего такого, — пробормотал Мартина.
Лена успокаивающе накрыла его руку своей.
— Вы были влюблены в Марию. По крайней мере, если верить господину Логенеру. — Она говорила мягко и дружелюбно и улыбалась.
— Вернер правда так сказал?
— Вы были влюблены в Марию. Верно?
Мартин, казалось, впал в прострацию. Он смотрел на свои руки и тяжело дышал.
— Вы были влюблены в Марию? — повторила Лена теплым, сердечным голосом.
Через некоторое время Мартин кивнул, не поднимая взгляда.
— И в тот день вы рассказали Марии о своих чувствах? — тут же спросила Лена.
— Да, — едва слышно прошептал Мартин.
— Вы были одни?
— Мария… мы гуляли… по берегу.
— Что именно вы ей сказали?
Мартин дернул кадыком, но не ответил. Тогда Лена повторила вопрос, но юноша продолжал молчать.
— Это вы предложили ей прогуляться?
Он неопределенно пожал плечами.
— Как долго вы гуляли?
— Не знаю, — сказал Мартин после долгой паузы.
И вдруг ни с того ни с сего Йохан с силой хлопнул ладонью по столу. Раздался оглушительный грохот, и Мартин испуганно подпрыгнул. Не успел он опомниться, как Йохан фыркнул:
— А что вы вообще знаете? Что случилось между вами на пляже? Что? — Последнее слово он произнес, едва не сорвавшись на крик.
Мартин уставился на него широко раскрытыми глазами, но ничего не ответил.
Лена откашлялась и мягко поинтересовалась, словно бы невзначай:
— Мария вам отказала?
Мартин лишь кивнул.
— Как долго вы были на пляже? — спросил Йохан. — Час, два, три?
Мартин продолжал молчать.
— Господин Раймерс, — позвала Лена и, дождавшись, пока он посмотрит на нее, сказала: — Это официальный допрос. Если вы откажетесь отвечать, то навлечете на себя подозрения. Вы это понимаете?
— Да, — коротко поколебавшись, произнес он.
— Нам нужно знать, что произошло в тот день. О чем вы с Марией разговаривали? Кто инициировал разговор? Как долго он длился?
— Я не обязан отвечать, — выдавил Мартин.
— Да, верно. Не обязаны, если ваши слова будут свидетельствовать против вас. А это так?
Внезапно Мартин вздрогнул, выпрямился и сделал глубокий вдох.
— Зачем вам это знать?
— Мы расследуем убийство, — сказала Лена. — Поэтому опрашиваем всех, кто общался с Марией за несколько недель до преступления. Мы знаем, что Логенеры хотели видеть вас своим будущим зятем. Вы общались с Марией, вы признались, что были в нее влюблены. Нам нужно знать, что именно произошло.
— Я ничего ей… — Мартин снова запнулся: похоже, каждое слово давалось ему с трудом.
Йохан повернул разговор в другом направлении:
— Где вы были с вечера вторника, часов, скажем, с семи, до следующего утра?
— Дома, — беспокойно потирая руки,
