Византийский манускрипт - Михаил Палев

– Во всем этом деле есть только один фигурант, который действительно знает все! – заключил Тавров. – Это сам Серебряный Ангел.

– Кто бы спорил?! – вздохнул граф. – Но кто он и как его найти? Что скажешь, Ефросинья?

– Я ничего не знаю о нем, – ответила Ефросинья. – Я не могу выйти на контакт с ним. Вполне возможно, что под серебряными одеждами скрывается какой-нибудь демон, но какой именно? Как с ним связаться, если не знаешь его имени? Если он не захочет этого сам, то все бесполезно…

В назначенное время Кайтелер с Кудасовым сидели в широких кожаных креслах ресторана «Соле Мио» и в ожидании профессора попивали прекрасный кофе. Народу было мало, но, судя по количеству посадочных мест в этом ресторане, а также в соседних заведениях, в сезон тут так и кишели туристы.

– В удачное время мы приехали, – удовлетворенно прокомментировал Кудасов, разомлев на теплом ветерке. – И не жарко, и море теплое, и народу мало.

– Мы здесь не на отдыхе, – строго напомнила Кайтелер. – Надо соблюдать конспирацию и держаться вместе.

– Хорошо, в следующий раз я оденусь женщиной, чтобы сбить с толку киллеров! – съязвил Кудасов. – Одолжишь купальник?

– Нет проблем! Только побриться не забудь, – не осталась в долгу Кайтелер. – И в первую очередь – грудь и живот.

Пикировку их прервал звонок мобильника. Кайтелер достала телефон.

– Да. Здравствуйте, Валерий Иванович! Вот сейчас как раз туда собираемся ехать. Пол?.. Понятно. До связи!

Кайтелер спрятала телефон и сказала Кудасову:

– Валерий Иванович сообщил, что в соборе Святого Трифона в Которе нам следует обратить внимание на пол. Помнишь слова на складне? «Тайна в ногах собравшихся к молитве». Возможно, на плитах имеются какие-то знаки.

– А ведь точно! – оживился Кудасов. – Может быть, это ключ ко всему!

– Поверхность плит за века должна быть полностью истерта ногами прихожан, – усомнилась Кайтелер. – Впрочем, если информацию зафиксировали на обратной стороне плит, тогда она сохранилась бы. Но как мы получим доступ к обратным сторонам плит? Нам никто не позволит выковыривать их из пола. Вряд ли мы уговорим профессора на это.

– Придется что-нибудь придумать, – заметил Кудасов.

– Ой, только без уголовщины! – предупредила его Кайтелер.

– А у меня что, кроме уголовщины, других предложений быть не может? – обиделся Кудасов.

– Не знаю, не знаю… Тебе ведь еще надо придумать, как вскрыть могилу Паповича, чтобы извлечь последний артефакт, – ехидно напомнила Кайтелер. – Интересно, за что дают больший срок по местным законам: за осквернение захоронений или за нанесение ущерба историческим зданиям?

– Нам не надо доставать артефакт из могилы, – возразил Кудасов. – Один артефакт у нас и так есть: мой, тот, который я передал на хранение Таврову. А если не хватает хотя бы одного артефакта, собрать Портал уже не удастся.

За этим спором они не заметили, как подъехал Вуланович. Он коротким гудком посигналил им, и Кайтелер с Кудасовым уселись в видавший виды «Фольксваген Гольф».

Машина выехала на Адриатическое шоссе (по-местному – Ядрански пут). Дорога поднималась в гору, внизу замелькали домики Госпоштины, а дальше открылась панорама Старого города, Будванской ривьеры, острова Святого Николая и словно плавающего в дымке Сан-Стефана.

– Красота какая! – восхитилась Кайтелер.

– А долго ехать до Котора? – спросил Кудасов.

– Через полчаса будем на месте, – ответил Вуланович.

Когда автомобиль миновал приземистый австрийский форт и начал спускаться по серпантину к Боко-Которской бухте, Кайтелер попросила остановиться где-нибудь, чтобы сфотографироваться на фоне великолепного пейзажа. Вуланович остановил машину на повороте, и они залюбовались открывшимся их взорам видом. Среди высоких гор растеклось иззубренное зеркало огромного фьорда, а по берегам рассыпались дома с красными крышами, подступающие к самой воде.

Кайтелер сфотографировалась на фоне Котора, и они снова двинулись в путь. Минут через десять их машина уже медленно двигалась по набережной вдоль темно-серых городских стен. Вуланович переехал мост через реку возле большой приземистой башни и остановил авто.

– Это река Шкурда, – пояснил Вуланович. – Вон там в реку вдается бастион Бембо, на нем смонтирован большой киноэкран. За ним мост к Северным воротам, а сразу за мостом – бастион, примыкающий к скале, видите? Это и есть бастион Рива. Делать нам там нечего: саперы тогда внутри все перекопали, а потом замуровали входы. Что вы еще хотите посмотреть?

– Собор Святого Трифона! – хором заявили Кайтелер и Кудасов.

– Тогда надо вернуться к Западным воротам, – сказал Вуланович. – Это главный вход в город.

Вуланович развернул машину, и они вернулись на набережную, к главным воротам. Вуланович провел своих спутников через ворота, устроенные в толстой стене. Он стремился выполнять и роль гида и по пути рассказывал об исторических достопримечательностях, мимо которых они проходили, направляясь к собору.

На небольшой площади, наполовину заставленной столами под зонтиками, вздымал к небу две колокольни, квадратные в плане, сам собор. Над большой аркой входа виднелось неизменное для древних храмов розеточное окно. За собором высилась гора с руинами крепостных сооружений и силуэтом словно вырастающей из камня церкви.

– Это действующий католический собор, – предупредил Вуланович. – Поэтому он сейчас может быть закрыт для туристов. Но я постараюсь договориться, чтобы нас впустили.

Они вошли в храм, и Вуланович, подойдя к священнику, что-то ему сказал. Тот посмотрел на его спутников и кивнул. Вуланович вернулся и сказал:

– Все в порядке. Служба закончилась, и вы можете осмотреть собор. Здесь можно фотографировать.

Кайтелер с Кудасовым уставились на пол, выложенный полированными бежевыми и коричневыми мраморными плитками. Некоторое время они созерцали плиточные узоры пола, затем Кайтелер насмешливо произнесла:

– Однако… В моем подъезде пол точно подревнее будет… Лет эдак на сто пятьдесят!

Кудасов поднял глаза на Вулановича и растерянно спросил:

– Да, но… ведь собор был построен в XII веке? Или я ошибаюсь?

– Вы правы, – согласился Вуланович. – Собор Святого Трифона был построен в 1166 году. Но за это время он неоднократно перестраивался, и происходило это вовсе не по причине архитектурных новаций: Котор с тех пор пережил пять сильнейших землетрясений. После каждого такого случая собор реставрировали, в том числе и после последнего землетрясения 1979 года.

– А пол во время последней реставрации меняли? – спросила Кайтелер.

– Разумеется, ведь он был сильно поврежден, – ответил Вуланович. – Но это не значит, что пол, который был до этого, относился к моменту постройки собора в XII веке. В середине XV века, когда Котор перешел под покровительство Венеции, в соборе был произведен ремонт за счет Ордена доминиканцев, в ходе которого положили новый пол.

– А там не было написано, почему вдруг доминиканцы решили обновить пол в соборе? – поинтересовалась Кайтелер.

– Причина проста: за триста лет он был сильно истерт ногами прихожан, – пояснил Вуланович. – Кроме того, согласно тому документу, доминиканцы не только поменяли плиты пола, но и отремонтировали все обветшавшие части здания.

– А куда делись старые плиты? – спросил Кудасов.

– Об этом в бумагах нет ни слова! – развел руками Вуланович. – Может быть, их использовали в качестве строительного материала во время ремонта, а возможно, что и просто выбросили… Дело в том, что в документе, о котором я упомянул, доминиканцы отчитывались за израсходованные на ремонт собора средства. Замена плит пола там фигурировала отдельной строкой. А вот что стало со снятыми старыми плитами… Кто же это сейчас может знать?!

Кудасов с Кайтелер переглянулись.

– Ну ни хрена ж себе! – воскликнул Кудасов.

– Что вы сказали? – не понял Вуланович.

– Он просто выразил разочарование, не найдя подтверждения одной своей теории, – пояснила Кайтелер. – Скажите, профессор, а когда вы поедете обратно в Будву?

– Мне нужно зайти в культурный центр, так что давайте встретимся через два часа на площади Оружия, – предложил Вуланович. – Это площадь перед воротами, через которые мы вошли в город. А вы сможете, не торопясь, осмотреть город, зайти в морской музей, да и пообедать. Договорились?

– Договорились, – подтвердил Кудасов. Профессор исчез в одном из извилистых переулков, а Кайтелер с Кудасовым зашли в кафе напротив собора, заказали по чашке эспрессо и обсудили положение вещей.

– Я все думал: ведь должны быть какие-то указания, где искать артефакты? – сказал Кудасов. – Предположим, что в первой части манускрипта излагалась предыстория, во второй части содержалась информация о местонахождении артефактов, а в третьей – был зашифрован сам ритуал. У монахов осталась первая часть, третья оказалась у тебя, а вторая так и сгорела! Получается, что плиты пола – единственный источник, указывающий на местонахождение артефактов. И это предположение подтвердилось! Едва найдя подходящий предлог, доминиканцы тут же демонтировали и вывезли плиты пола, на которых содержалась информация о том, где искать артефакты!