Гром из будущего 2 (СИ) - Мархуз

На прощание устроили сабантуй для своих и даже домашний концерт. Валентина и Наталья с мужьями исполнили песню «Возвращайся», выкопанную из каких-то собственных сундуков памяти.

/ «Возвращайся» — https://www.youtube.com/watch?v=MUtBzYRxBqs/

Она может и не совсем в тему, но было очень приятно, честно говоря. Всё-таки у «стариков» какая-то собственная субкультура, мягкая и душевная. А бабло, присланное архиепископом, я отложил в казну. Нам ещё жить и жить здесь и сегодня, а не за горами, завтра.

Проводив наших доблестных вежливо-улыбчивых миротворцев вернулись к… армии. Сразу призвали 1,600 молодых, чтобы хоть чуть-чуть дыры залатать. Не особо переживаем, так как и того, что осталось, вдосталь имеется, но всё же «хочешь мира — будь парабеллумом» (если латынь правильна в моём исполнении).

Арбалетчиков осталась лишь сотня, но осенью ещё триста добавится. В пешие лучники добавили две сотни из гарнизонников, теперь их всего лишь восемь сотен. Тяжёлых конных лучников сразу двести организовали, хотя вроде в открытом поле биться не собираемся, но запас нужен. С учётом имеющихся в арсенале доспехов и крепких коней удалось целую тагму клибанофоров создать (400). Ну и две тагмы тяжёлой пехоты наскреблось по сусекам.

— Считай тридцать сороков из общего воинства во Второй Легион перевели. Даже Новая Алдога и Торговый центр в Новгороде без гарнизонов остались.

— Да уж, а что делать. Сейчас новое пополнение подготовим, так что потерпеть придётся, Валерий Иванович. В конце концов, Второй Легион создаётся здесь, на него и рассчитываем в крайнем случае.

Идиотизм, ясен пень, когда приходится использовать элитников в патрульно-постовой службе, но приходится с этим мириться. Тем более, что пользуясь случаем я наконец-то создал собственную «тысячу тёмно-синих»: 670 тяжёлых пехотинцев и 200 клибанофоров. Надеюсь, что за год-два купцы для меня достанут ещё сотни полторы доспехов и вооружений из далёкой Индии. Тогда полностью мечта сбудется, ха-ха.

А потом пошла текучка бытовухи, перемежаемая известиями со всех концов мира. Венгерские киевляне аж бесятся от соседей, хотя их пока никто не чапает.

— Конунг Громвальд, русы с древлянами вошли в сговор с дреговичами и угрожают твоим южным границам.

— От Припяти до меня слишком большое расстояние, но я учту ваше предупреждение.

Прикольно, если бывшие киевские русы (как быстро название рати перешло в название народа полян) объединятся с позиции силы с племенами к северу и к югу от реки. Там всё лесами заросло и к ним фиг подступишься с конницей, да и пехоте особо негде разворачиваться. По идее до Полоцка им далековато, но как бы они на свой бывший грод снова глаз не положили. Всё-таки предполагается, что бойры полозян согласятся его продать, пока мы не пришли с ордером на их истребление. Или совсем дураки и надеются побольше бабла с нас выцыганить?

— Скажи, конунг, а коназ Водим почему нам угрожает?

— Вы задаёте неправильные вопросы, торговцы. Или хотите потерять моё расположение?

Купезы тут же заткнулись, хотя я обыденным спокойным тоном высказал мысль. Видимо сообразили, что они внутри Приволховья, которое пока не по зубам захватчикам. И если почикаю их, то венгерский хан Арпад просто новых найдёт на смену им, не заморачиваясь с международными тёрками. Тут роль играет и не совсем обычное поведение правителя, опускающегося до бесед с торгашами.

Бывшие киевские торговцы (из русов) более вежливы и меньше спрашивают, хотя о своих делах рассказывают, как есть.

— Великий конунг, мы бы хотели сделать заказ на облегчённые щиты. Можем закупить несколько сотен таких.

Во как, наши щиты повсюду вызывают восторг, но слишком тяжелы для обычных воинов с которыми толком никто не занимается атлетикой.

— Не получится облегчить, уважаемые, сразу прочность уменьшается. Вроде во фряжских странах есть такие какие вам по силам.

Все почему-то стараются брать пример с пехоты франков, не учитывая, что её время вышло. Те же варанги бьют фрязей всё чаще, а скоро и тяжёлая конница их будет мочить. Недавно сообщили, что придунайские венгры хана Олмоша вместе с моравами уже прижучили войско короля Людовика Второго Немецкого. Это была, конечно, не основная битва, но повелитель восточных франков вынужден вызвать подкрепления из Швабии, так как баварцев знатно поуменьшили в количестве.

Отсюда вывод, что внутри Восточно-Франкского королевства создаётся некоторый вакуум среди силовых структур. Конечно, прибытие союзного Легиона сразу отбило желание у левых чайников задирать фрязей, но мы-то знаем, что есть и правый чайник на Оркнейских островах. И он уже точит полагающиеся зубы на Фризию, а также готовит ладьи, чтобы открыть второй фронт. И своих кентов созывает помочь ему в этом. Думаю, что летом начнётся операция под кодовым названием «Северный сюрприз». В Бремен переправлена тысяча из Легиона якобы для защиты города от внешних врагов. Там фряжский гарнизон всего лишь из двух сотен разнокалиберных бойцов состоит и не сможет ничего нам противопоставить.

Сейчас наш фельдмаршал собирает инфу по вкусным и сладким местам, где мёдом жирно намазано вплоть до Магдебурга и Оснабрюка. Южнее будут действовать булгары-союзники обычными грабительскими налётами, а не серьёзным завоеванием. Попутно налаживаются дружеские отношения с бодричами-ободритами и лютичами. Кстати, к ним сульдизм проник уже, пусть даже частично. А вот от христианства они пока носы воротят, как и те же лютичи.

В конце мая нас навестил слегка взволнованный торговец Хинкмар с частным визитом.

— Конунг Громвальд, там такое происходит… В Хаммабурге и Бремене твои воины Сульдэ навели порядок и извели всех воров. А прибывшие булгары уничтожают разбойников по всему аркбишопству. Люди настолько довольны, что благословят приход твоего воинства.

— Так это же хорошо, Хинкмар, уже польза твоим соотечественникам.

— Аркбишоп тоже рад наведённому порядку и благодарен конунгу Борисоффу (так вот когда начали переделывать букву «в» в немецкое двойное «ф»). Но меня смущает другое, чем я не поделился с Римбертом. Он с простыми прихожанами не общается, а я и с ними дела веду.

Купез рассказал нечто удивительное. Простой люд, как оказалось, наслышан о нас и о том, как хорошо мы относимся к своему населению. Теперь и в Бремене, и в Хаммабурге пошли разговоры класса «а хорошо бы перейти под власть конунга Громвальда».

— И не только среди простонародья, но и среди торговцев и ремесленников. Меня спрашивали возможно ли такое, чтобы уйти из-под власти короля Людовика под твою руку? Если для этого нужно изучить ваш язык, то все согласны. Могут даже веру сменить и начать поклоняться Сульдэ, если нужно. Всё равно Христос не защищает слабых и не помогает им едой и защитой. Только велит терпеть и жить в бедности.

Странное, конечно, понимание христианства, но что возьмёшь с простых безграмотных неотёсаных людей. Они верят в то, что лично могут съесть или потрогать руками, а в церковь ходят лишь потому что так положено. Если завтра рептилоиды с планеты Нибиру привезут им вдосталь еды, инструментов для работы и обеспечат порядок на улицах, то все сразу переметнутся к ним.

— Я опасаюсь, что всё происходящее скоро станет известно Людовику Второму и он развернёт армию, чтобы покарать нас. Он получает с нас большие налоги, которые сам и ввёл, и не захочет потерять столь выгодные земли.

— А разве не церковь имеет для себя налоги с аркбишопства?

— И церковь имеет, но лишь десятину. А сверх этого всё идёт королю. Ему же нужно содержать армию, когда воюет. Ну и великосветская жизнь дорого стоит и расходы на неё огромные. А доход у людей не так велик, как у твоих жителей.

Представляю каковы расходы сейчас, когда война за Великую Моравию не на шутку разгорелась. Подкрепления не только из Швабии идут, но уже и из Франконии начали поступать, а это всё деньги, причём огромные. Князь Святополк отбивается в крепостях, а подключившийся к сопротивлению какой-то Славомир набрал добровольцев и щемит франков чисто по-партизански, не ввязываясь в крупные сражения. Венгры же вообще свой поход учинили, ворвавшись в северную Баварию. Войск-то там не осталось, поэтому старший сын короля, Карломан, пребывает в растерянности. То ли вернуться со своими баварцами домой, то ли продолжать сидеть в осадах моравских городов и крепостей.