Осколки эпохи Путина. Досье на режим - Андрей Савельев

На войне не проводят выборов. Не только губернаторов или президентов, но и вообще каких бы то ни было выборов. На войне должны выдвигаться новые кадры — более дееспособные, чем те, что пропустили начало агрессии против нашей страны.

На войне действуют только нормы чрезвычайного законодательства, а вовсе не «права человека» и не конституционные свободы, которые и в обычной-то жизни никогда не работали. На войне не бывает независимых средств массовой информации. Массовая информация вообще не может быть частным делом — ведь она формирует самосознание нации и может либо создавать, либо разрушать мобилизацию нации на борьбу с врагом.

На войне нужно разговаривать с народом откровенно — только тогда можно рассчитывать на поддержку действий власти. Имитация благополучия нацией распознается как ложь, и власть оказывается для нации чужой и лживой. Честный разговор могут вести только верно подготовленные профессионалы. Задача власти отыскать таковых и расставить на нужные места — провести кадровую революцию.

На войне действует идеология победы, а все остальное считается происками врага. Нам больше некуда отступать. XXI век дает нам множество поводов для того, чтобы считать, что именно этот век станет последним в истории России и русского народа, а также всей европейской культуры, которая не будет нужна новым народам и государствам, готовым прийти нам на смену.

Война будет победной для настолько в том случае, если нации будет ясен образ «своего» и образ «чужого». Если власть повременит определять Россию как русскую православную страну, мы заведомо погибнем.

Только русская мобилизация и православная духовная традиция составляют дееспособную конкуренцию нигилистическим силам, плодящим терроризм и подрывающим государства по всему миру.

Не система, а химера

Как хуже реорганизовать госслужбу

В первые месяцы работы Государственной Думы IV созыва на обсуждение был внесен проект федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации». При всей важности регулирования вопросов госслужбы, проект не был обсужден, а процедура его принятия вылилась в фарс.

Между тем, была очевидна недостаточность обоснования мотивов принятия такого закона. Цель никем не формулировалась. В преамбуле проекта была лишь ссылка на другой закон — «О системе государственной службы». Было бы желательно, чтобы эта ссылка приобрела более конкретное, развернутое содержание. Но целью бюрократии было скрыть истинные цели законопроекта, который вводил невиданные привилегии для чиновников. Прикрытием бессовестной манипуляции законодательством, как всегда, служили бессодержательные ссылки на Конституцию РФ.

Бюрократия, продавливая через парламент свой привилегированный статус и невиданные «социальные гарантии», действовала грубо, косолапо. Важнейший закон был изложен на совершенно неудовлетворительном языке — сером, бесцветном, невзрачном. Так можно писать в лучшем случае технические инструкции, но принятая лексика совершенно недопустима в законодательстве, которое предназначено для использования и исполнения гражданами.

Это замечание допустимо отнести ко всему законодательству в целом, принимаемому в наше время. Это не досадная ошибка, а господствующий стиль. Если государственная гражданская служба регулируется законом, изложенным на суконном, сером языке, то точно такой же обречена стать и регулируемая им служба, такими же серыми, бездеятельными, апатичными обречены быть чиновники этой службы. Жизнь подтвердила: за серым законом последовали серые будни тотальной коррупции, тотального бесстыдства и непрофессионализма чиновников. Закон дал подлецу и наглецу на госслужбе уверенность в том, что для гражданина он неуязвим.

Законопроект состоял из 74 статьей на 134 страницах. Казалось бы, большой, подробный закон. Но это иллюзия. В действительности практически все статьи, за некоторыми исключениями, это декларации, которые могут воплощаться в действительность лишь после издания огромного количества правительственных актов и актов на региональном уровне. Эти акты на самом деле и стали опорой чиновников, которым «Единая Россия» вручила то, что не имела права вручать — конституционные полномочия народного представительства.

У нас есть опыт, отраженной в Своде Законов Российской Империи. В нем гражданская служба описывалась 1010 статьями. Очевидно, в Российской Империи государственной службе уделяли значительно больше внимания, чем сейчас, хотя чиновников тогда было на порядок меньше. Это был действующий закон. «Единая Россия», приняв современную систему гражданской службы, узаконила произвол.

Деление нормативного регулирования на декларативные законы и практические инструкции находится в вопиющем противоречии с принципом разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную ветви. В такой системе власти не может в принципе быть законов-деклараций. Как и не может быть нормативно-правовых актов исполнительной власти. Поэтому следует говорить о мнимой полноте закона. Исполнители должны исполнять законы, а не творить право. Законодатели должны создавать нормы прямого действия, а не писать декларации.

Закон, регулирующий государственную гражданскую службу, должен быть раз в 10–20 больше по объему. Его нормы должны исключить какую-либо необходимость в произволе исполнительной власти под видом издания инструкций, уточняющих закон. Это прямое посягательство на принцип разделения властей, а значит — на основы Конституции. Но так как законопроект изложен в форме деклараций, то никакими поправками подобные принципиальные недостатки не исправить! Иначе говоря, мы имели заведомо антиконституционный закон.

Я не испытываю священного трепета перед Конституцией, набитой нелепостями. Но я уважаю основной закон. В отличие от чиновников, которые готовы публично молиться на Конституцию, но в грош не ставят зафиксированные там положения. А раз так, то в стране исчезают всякие следы законности. И начинается это беззаконие — с зала заседаний Госдумы, где произвол прямо предписывается, где фиктивные законы подталкивают исполнительные органы к произволу всюду и везде.

В законе перечислены «принципы гражданской службы». Главным в них указан «приоритет прав и свобод человека и гражданина» — текстуальное воспроизведение одной из статей Конституции РФ. Но, вырванный из контекста, этот принцип приобрел двусмысленный характер. Получается, что закон не предполагал в качестве одного из принципов госслужбы приоритет национальных и государственных интересов. Получается, что на государственной гражданской службе этими интересами можно вообще пренебрегать. И эта, казалось бы, умозрительная установка внедрилась в повседневную жизнь чиновничества.

В законе указано, что регулирование отношений, связанных с государственной гражданской службой Российской Федерации возможно по правилам международных договоров. Более того, определено, что при расхождении положений закона и международного договора, действуют положения международного договора. Увольнение гражданского служащего при приобретении им гражданства другого государства отдано на решение представителя нанимателя, причем с существенной оговоркой: «если иное не предусмотрено международным договором».

Подобные нормы представляют собой механическое воспроизведение одного из положений Конституции РФ. В данном случае такие нормы вообще невозможны! В сфере государственной службы, как и в законах, регулирующих вопросы воинской службы, ссылки на международные договоры, которые должны исполняться, а национальные законы не исполняться, неуместны. Потому что это измена. Но на такие «мелочи» правящая группировка никогда не обращала внимания. При нужде она могла распоряжаться по произволу, не обращая внимания ни на международное, ни на внутреннее право.

Гражданскому служащему вменялось в обязанность «проявлять уважение к нравственным обычаям и традициям народов РФ», «учитывать культурные и иные особенности различных этнических, социальных групп и конфессий». Это положение способно разрушить и подорвать государственный характер службы как таковой. К тому же совершенно непонятно, о каких обычаях и традициях, каких группах и конфессиях идет речь. Неужели госслужащие должны будут учитывать особенности последователей вуду, Аум Синрекё и т. д.? Неконкретной деклараций ведет либо к нанесению вреда государству и народу, либо к полной бесполезности закона.

В одном из разделов был изложен порядок «урегулирования конфликта интересов на гражданской службе», под которым имелось в виду противоречие между личными интересами гражданского служащего и интересами службы. Но в законе не было нормы, регулирующей конфликт, который может возникнуть между интересами субъекта РФ и самой Российской Федерацией, между различными субъектами РФ, о которых в этой статье вскользь упомянуто. Это очевидный пробел законопроекта совершенно не смутил ни разработчиков, ни депутатов, привыкших к хоровому голосованию по воле дирижеров, назначенных из президентских кругов.