Если Уж попал в зелье... (СИ) - Марикава Рэй

То, что было дальше, Мартиш Эрлин, старший принц драконов Эльдрагар, вспомнил только сейчас… Прошло триста лет. Проклятие истончилось настолько, что они с братом смогли вернуться в Виздрагос. И он даже вспомнил тот бал, когда увидел её, но последний момент, когда всё это случилось, он вспомнил только здесь, в стране фей…

Возможно, ведьма и собиралась отчитать юнцов за острый язык, но она не успела. Умерла, защищая драконов — будущее Виздрагоса. Он не успел увидеть, кто её убил.

Помнит лишь яркую вспышку света в трещине между мирами. Помнит незнакомый, шипящий язык, изрыгающий проклятие. Помнит, как крикнул брату, чтоб обернулся ужом и позвал на помощь. Выходит, это из-за него Драг триста лет провёл в этом облике — проклятие настигло его, когда он уже обернулся.

Его выбросило в другой мир. Скалы. Яркие звёзды. Крылья в крови… С ним — семейный артефакт — меч, открывающий порталы. Любые, кроме дороги назад. Он навсегда остался человеком. Он потерял память. Какое-то время он даже не помнил, что он — дракон!

Сомнения закрались, когда он встретил подобного себе, на земле кралов. Тот дракон испугался конкуренции. Хотел остаться правителем невысокого народца, живущего на склонах гор, цветущих коралловыми цветами по весне.

Он вспоминал год за годом, по капле отвоёвывая информацию у собственной памяти. С помощью магии. С помощью ритуала слияния с вОронами. Ведь вОроны живут очень долго, и в памяти птицы, возможно, найдётся что-то интересное. Он охотился за артефактами. Но ВСЁ вспомнил только сейчас.

Вновь обрести крылья. Вот чего они с братом жаждали всё это время! Он хотел этого даже тогда, когда не помнил, что он — дракон. Тоска по небу убивает. Так ему казалось. Но теперь он знает, что готов отказаться от него навсегда, только бы рыжая девчонка жила и была счастлива.

— Эй… Что за настроение? — Мартиш Эрлин открыл глаза и обнаружил на груди свернувшегося в кольцо змеёныша. — И это мой старший брат? Неунывающий и непобедимый? Мы выиграем эту войну, эй! Вернём небо. Вернём Литу. Ну?

Драконы читают мысли. Эльдрагар улыбнулся, погладив пальцем жёлтые пятнышки на плоской змеиной голове. Он должен взять себя в руки. Брат остался таким же, как триста лет назад — бесстрашным весельчаком, искренне верящим в чудо. Он не может подвести ни его, ни её.

Глава 32

Ей снился медведь. Она вернётся и обязательно найдёт его. Своего фамильяра. Нет, она ни о чём не жалеет. Правда. Драг, он… Замечательный. Во многом помог, только…

Он ей врал. Но почему? Почему нельзя было всё рассказать с самого начала? Они бы нашли выход. Вместе. Значит, он не доверял ей? Решил, что она ему не поверит? Отыщет медведя, а его выбросит на произвол судьбы? Как же он мог так о ней подумать…

Лита спала и одновременно боролась с собственными мыслями. Во сне они с мишкой (она назвала его Гардом — Драг наоборот, хотелось, чтобы память осталась) бродили по родным лесам Виздрагоса. Если ты — ведьма, тебе не нужен фамильяр рядом, он и так всегда с тобой. И родной лес — тоже. Так что не важно, что на самом деле она сейчас спит в стране фей, прислонившись к тёплому боку летающей лошади. На самом деле они с Гардом бродят под крейнами, молча беседуя обо всём, что произошло, и цель этой прогулки одна — оправдать драконов, потому что ей, Лите, нужно как-то жить дальше.

Если вспомнить их первую встречу… Что она сделала, едва змеёныш с ней заговорил? Правильно. Позвала на помощь тётушку Петт. Чего ей хотелось в тот момент больше всего на свете? Придушить это непонятное нечто и закопать на заднем дворе…

Стыдно признаться, но это было именно так. А чему вы удивляетесь? Думаете, колдуньи в волшебных мирах не боятся, когда сталкиваются с тем, что не объяснить существующими законами магии? Ещё как! Больше, чем кто бы то ни было, ибо у волшебства свой предел необъяснимого, и это…небезопасно.

Так что как ни крути, а Драг был прав. И потом — он не бросил в беде ни Гарда, ни её саму. Связь с фамильяром — жизнь ведьмы. Если бы не ночные походы болотного Ужа в лес, она была бы мертва.

А Мартиш? Почему он ничего не сказал? Зачем врал ей?

— А что он должен был сказать? Я — дракон, а этот болотный червяк — мой родной братец? В момент, когда ты узнала, что родителей убили, а мир — теряет магию?

Из-за деревьев показался юноша с печальными глазами.

— Ты — здесь? — удивилась Лита.

— Сны — моя стихия, обычно крылатых лошадей видят именно здесь, — он улыбнулся, и снова Лите показалось, что юноша-лошадь грустит о чём-то.

— Кто ты? Как оказался в Лабиринте? — на какое-то время Лита даже забыла о собственных проблемах.

— Не помню. Наверное, искал… А может, спасал? Не знаю.

— Как давно это было?

— Какая разница? Это не имеет никакого значения. Я остался в стране фей, потому что люблю её.

— Кого?

— Элиним. Принцессу, младшую дочь Майры.

— Майры?

— Королевы фей.

Лита смутилась. Ей казалось, у фей должны быть более благозвучные имена. В детстве ей, как многим маленьким девочкам, очень хотелось верить в добрых волшебниц, а не в рассказы взрослых о том, что на самом деле феи жестоки.

— Ты не любишь её, — вдруг сказала Лита.

Ведьма была в собственных грёзах, рядом — её настоящий фамильяр, вокруг — лес родного мира — предсказание вылетело само собой.

— Ты — околдован!

— Ну, хватит! Вставай!

Ледяная вода окатила с головы до ног, боль неожиданно пронзила тело, особенно в области щиколоток и запястий. Лита открыла глаза. Клетка! Она — в клетке, свитой из прочных прутьев и подвешенной высоко над землёй, под самой кроной неизвестного дерева — таких листьев нет в Виздрагосе, она точно знает. Что случилось? Почему руки и ноги — в цепях? И…куда исчезла летающая лошадь?

— Где я? — это всё, что она смогла сказать.

Ведьму била дрожь. Холодно. Больно. Лита заставила себя открыть глаза, чтобы увидеть, кто перед ней.

— Вы — у нас в гостях, Литиция Вербенсклетт! В гостях у бесконечно обязанных вашим благородным и самоотверженным предкам, фей, — «сладко» пропел ядовитый голос белокурой красавицы. — Не выйдешь отсюда, пока не подпишешь договор!

Слова прозвучали так, словно кто-то в схватке лязгнул мечами над головой. Феи исчезли, а Лита… Удивительно, но ей действительно не было страшно, потому что…

Она увидела фею! Настоящую! И эй это, кажется, даже не снится, всё сходится — всё, о чём она читала в книгах — волосы белее снежных вершин драконьих гор, длинные, узкие ярко-фиолетовые глаза и заострённые ушки… Не может быть!

— Не умирай от восторга раньше времени, детка! Слишком жестоко. Судя по всему, они долго ждали, когда смогут порвать тебя на части…

— Драг!

Змей без труда скользнул меж прутьев — болотному Ужу свитая из веток клетка — не помеха.

— Привет… Значит, Мартиш прав? Тебе нужно было просто…остыть? Или это феи напугали тебя так, что ты рада заклятому врагу?

— Перестань, Драг… Ты не можешь быть мне врагом. И… Тот, другой дракон — тоже…

— Ты про братишку Эльдрагара? — Уж сполз к девушке и обвил запястье, чуть выше браслета. — Прости, — неожиданно прошептал он. — Прости. Просто… Это было так давно, что мы и сами не очень верили в то, что триста лет назад действительно парили в небе…

— Ты и придворный маг — драконы, — ведьма, гремя цепями, склонилась над другом. — Я всегда это знала! Чувствовала. Древний язык, рецепты зелий, порталы… Я знала, что рядом, совсем близко, какая-то тайна. У вас просто не было выхода. Я бы всё равно не поверила. Теперь я это понимаю…

— Ладно, — прошипел змей (на самом деле, конечно, дракон, но пока что ещё змей). — Обмен любезностями пора заканчивать, крошка. Сюда идут!