Вместе с флотом - Арсений Головко

Поведение Курилеха начинает проясняться. Это он все время считал нецелесообразным буксировать «Сокрушительный». Соколов, по сути, лишь повторял в наш адрес семафоры, которые принимал от Курилеха. Сам Курилех, нарушив устав и старый морской обычай, покинул корабль чуть ли не с первой группой переправленных на «Куйбышев». А должен был уходить последним.

Неожиданное извещение: «Разумный» в 15 часов 15 минут, а «Куйбышев» и «Урицкий» в 15 часов 30 минут ушли от «Сокрушительного», так как продолжать спасение личного состава при помощи концов и спасательных кругов нельзя, а ждать улучшения погоды не позволяет запас топлива: его на всех трех кораблях осталось в обрез на обратный путь. Перед уходом Симонов передал семафором на «Сокрушительный», что все, кто остался на борту разломанного корабля, будут сняты подводной лодкой, как только улучшится погода.

Решение, принятое Симоновым, правильное. Продолжать снятие личного состава «Сокрушительного» на эсминцы в той обстановке, которая сложилась, было невозможно. Волны стали перекатываться через корабли, и создалась угроза для жизни всех людей на всех кораблях. Снятие личного состава сопровождалось жертвами: восемь человек погибли от ударов волнами о корпус и под винтами, десять человек были подняты на борт «Куйбышева» и «Урицкого» в бессознательном состоянии, спасти их жизнь не удалось.

Всего принято: на «Куйбышев» 179 человек, на «Урицкий» — 11, на «Разумный» — один.

На борту «Сокрушительного» осталось 15 человек, среди них минер старший лейтенант Лекарев и заместитель командира по политчасти БЧ-5 старший лейтенант Владимиров. Где же прочие лица командного состава? С Курилехом ясно: он поторопился спасти свою персону,

[147]

а где заместитель, старпом, штурман, артиллерист и другие? Неужели последовали примеру Курилеха?

Запрошенный по моему приказанию Владимиров сообщил, что командование покинуло корабль. Тут же он очень толково доложил о принятых им мерах: поднял пары, запустил механизмы. Заключительные слова донесения Владимирова: эсминец держится хорошо.

Жизнь все время вносит поправки в наши представления о людях. Владимиров, Лекарев и с ними 13 человек, оставшиеся на борту «Сокрушительного», скорее всего, самые смелые люди из всего экипажа. Сердце сжимается при мысли, что именно они могут погибнуть.

Курилеха придется отдать под суд. Это бесспорно, трус, личность без стыда и совести, не имеющая понятия ни о чести командира, ни о долге настоящего человека.

Досадно, что не распознал Курилеха раньше.

В связи с уходом эсминцев от «Сокрушительного» приказал немедленно отправляться туда «Громкому». Он вышел в 17 часов. Сведения о его движении малоутешительные. В 18 часов 10 минут, при выходе из Кольского залива, лег на курс 60 градусов, шел со скоростью 20 узлов при слабом ветре и спокойном море. Однако по мере продвижения корабля на север, к 21 часу, ветер и волна постепенно усилились до шести баллов. Из-за сильных ударов волны в корпус ход «Громкого» сбавлен до 15 узлов. Через 45 минут ветер и волна уже семь баллов. Уменьшив ход до десяти узлов, «Громкий», чтобы ослабить удары волн, повернул на ветер.

Жалею, что не послал вчера к «Сокрушительному» тральщики. Румянцев[38] предлагал послать их, но я тогда

[148]

не принял его предложения. Это моя ошибка. Был уверен, после того как эсминцы обнаружили «Сокрушительный», они сумеют взять его на буксир. Потеряны сутки, ибо все равно необходимо посылать тральщики.

Вызываю П. В. Панфилова (командир дивизиона тральщиков) и ставлю ему задачу: выйти к «Сокрушительному» с двумя тральщиками — ТЩ-36 и ТЩ-39; снять всех, кто остался на разломанном корабле; затем взять его на буксир и вести в Кольский залив, если позволит погода; если погода не позволит ни снять людей, ни буксировать корабль, то находиться у «Сокрушительного» и охранять его до улучшения погоды; если же эсминец по его состоянию нельзя будет буксировать и при хорошей погоде, снять с него весь личный состав, поело чего корабль подорвать и уничтожить.

В 23 часа оба тральщика вышли по назначению.

Сутки заканчиваются ответом «Громкого» на мой запрос, как ведет он себя на волне. Ответ получен ровно в 24 часа; вибрирует корма, волна и ветер — семь — восемь баллов, встречные, усиливаются, но двигаться корабль может.

Все это малообнадеживающе.

23 ноября. Так и есть, «Громкому достается. К двум часам ветер в районе его перехода усилился до восьми баллов, и корабль сбавил ход до шести узлов, но это не очень помогает. В машинное и котельное отделения начала поступать в значительном количестве вода. Обнаружилась неисправность руля. В 2 часа 25 минут корабль повернул на обратный курс, что позволяло производить откачку воды. Через три часа воду откачали. «Громкий» повернул на прежний курс (к «Сокрушительному»), но ветер к 6 часам снова усилился (до девяти баллов). Эсминец стал сильно зарываться в волну и принимать на себя большие массы воды. Отмечена вибрация кормовой части, могущая повлиять на целость корпуса и водонепроницаемых переборок в кормовой части. Пока что корабль идет прежним курсом.

Что на «Сокрушительном»?.. Сообщений с него не поступает. В таких условиях искать очень трудно, тем более что погода не позволяет использовать авиацию. Ветер восемь — девять баллов, все время меняет направление. Прогноз на ближайшие два — три дня обещает то же самое: отвратительную погоду. Если улучшится хотя бы немного, завтра пошлю самолеты, может быть, им посча-

[149]

стливится обнаружить «Сокрушительный», тогда они сумеют навести корабли.

Все прочее тем временем идет своим чередом. Еще вчера в штабе Беломорской флотилии забеспокоились в связи с уходом кораблей на поиск «Сокрушительного», как же, мол, будет с обеспечением выходящих из Карского моря ледоколов и транспортных судов. А там обстановка неясная...

В 14 часов 35 минут радиодонесение с «Громкого»: продолжать поход рискованно, просит разрешения возвратиться в базу. Иного выхода нет. Разрешил. Действительно, рисковать дальше этим кораблем бессмысленно.

Пришел «Разумный». Состояние сносное: имеет незначительные повреждения форштевня и помяты борта, но это сейчас не играет роли. Почему и приказано Соколову готовить корабль к выходу в море, туда же, к «Сокрушительному», принять запас топлива и всего необходимого, в первую очередь пеньковые тросы, что Соколов незамедлительно выполнил. Сейчас «Разумный» в готовности.

Подтвердилось самое неприятное: Курилех оказался настоящим трусом. Ушел по счету сорок седьмым, хотя должен был и сейчас находиться на месте Владимирова и Лекарева. Заместитель Курилеха Калмыков ушел следом за командиром. Действительно, два сапога пара. Струсили, оба струсили, в то время как личный состав вел себя отлично. Не отстал от командира и заместителя артиллерист Исаенко. Все — честь, совесть, долг — затмила боязнь за свою жизнь. Ну что же, суд воздаст должное им. По заслугам каждому.