Чародей с гитарой - Алан Фостер

Волшебник покачал головой.

– Это невозможно. Даже если бы я рассчитывал уцелеть в еще одном таком чародействе, все необходимые порошки и материалы уже израсходованы. Чтобы собрать нужное количество одного только иттербия, потребуется не один месяц.

– Можно только надеяться, что вы не ошибаетесь в моих способностях, – пробормотал Джон-Том. – Что-то здесь от меня вообще толку нет. Что, если в нужный момент я не вспомню подходящую песню? – Он вдруг нахмурился. – Вы, кажется, сказали, что у меня есть не только способности, но и еще что-то?

Волшебник закивал, обнаруживая явное довольство собой.

– Иногда хороший пинок куда полезнее углубленных размышлений. Когда при диссипации интерразмерностной силы меня швырнуло о дерево, я вдруг на короткий миг отчетливейшим образом увидел… Словом, я знаю теперь, кто направляет угрожающее нам зло. – И он многозначительно поглядел на внимающего Джон-Тома.

– Тогда скажите мне, кто и что…

Чародей-черепаха жестом остановил юношу.

– Подождем лучше, пока девицы вернутся. Беда угрожает всем, исключений не будет.

Пока они ждали, Джон-Том приглядывался к волшебнику. Клотагорб сидел, отдавшись размышлениям, выходящим за пределы разумения остальных.

Девушки вернулись, Пог за спиной их бурчал что-то раздраженным тоном. Джон-Том испытал легкое потрясение при виде того, как преобразился нежный цветок его юношеских фантазий.

Знакомые фуфайку и юбку на Флор сменили брюки и жилет из белого, похожего на кожу материала. Узкий жилет оставлял обнаженными плечи и руки, смуглая кожа изумительно контрастировала с молочно-белой одеждой. За спину была на тесемке переброшена черная шляпа с бахромой, в тон к ней были подобраны черные же сапоги с угольной оторочкой. На металлическом черном поясе покоился длинный кинжал – или короткий меч, как угодно-а правая ручка красотки держала кистень о двух шарах на цепочках.

– Ну, как тебе? – Она изящно взмахнула сим инструментом и пояснила Джон-Тому, почему выбрала именно его. Оказалось, что он напоминал привычную ей дубинку. Разница была только в паре шипастых металлических шаров, оказывающих воздействие смертоносное, а не просто утихомиривающее.

– А тебе не кажется, – со сложным чувством проговорил он, – что это уже чересчур?

– Поглядите-ка, он еще выступает. В чем дело-то, что тебе здесь не нравится? – Обернувшись кругом, Флорес присела в насмешливом реверансе. – Или дамы так себя не ведут?

– Да нет. То есть…

Она подошла к юноше и со смехом положила ему на плечо руку. Ладонь прожгла и зеленый переливчатый плащ, и голубую рубашку.

– Не пыжься, Джон. Или Джон-Том, раз тебя так здесь называют. – Она улыбнулась, и раздражение, вызванное ее появлением в этом облачении, исчезло. – Я не изменилась. Ты просто не понял, что на самом деле ничего обо мне не знаешь. Не считай себя виноватым… Впрочем, на это мало кто способен. Я осталась той же, что была всегда, просто мне вдруг выпал шанс порезвиться в одной из собственных фантазий. Очень жаль, что я не соответствую твоей мечте.

– Но как же дезориентация? – недоумевал он. – Когда я сюда попал, то ощутил такое смятение… был настолько озадачен, что даже думать не мог.

– Что ж, – отвечала она. – Возможно, я больше тебя читала о невозможном или мечтала куда глубже, чем ты. Я здесь как дома, Compadre mio.[15] – Пристегнув двойной кистень к наборному поясу, она откинула капюшон и опустилась на пол… Все это было проделано одним невероятно изящным движением.

– Я уже объяснил Джон-Тому, – начал Клотагорб, что своим совместным воздействием взрыв и волшебство, которое мы творили, наконец показали мне источник того самого зла, что грозит поглотить этот мир. А может быть, заодно с ним и ваш, юная леди, – обратился он к Флор, – если мы не остановим его здесь.

Талея и Мадж внимали с почтением, Джон-Том слушал не без сомнений, Флор же – с явной тревогой. Внимание Джон-Том делил между словами чародея и девушкой своей мечты.

Безусловно, девушкой из мечты она осталась и здесь. Она мгновенно приспособилась к этой странной жизни – и значит, она другая. Более того, немыслимая ситуация, безусловно, доставляла ей удовольствие. Подобное поведение заставляло его устыдиться. Сколько же дней понадобилось ему самому, чтобы по-мужски принять свою судьбу?

Неуверенность в себе сменил гнев – как несправедливо все это… В конце концов пришло и смирение. Впрочем, как отметил Мадж, ситуация могла быть и хуже. Если Флор отнесется к нему только как к другу – а он все же надеялся на большее, – все равно куда приятнее, если рядом будет она, а не пятидесятилетний тип… пусть даже и инженер. И с Талеей она уже подружилась.

Да, все могло сложиться куда хуже. А теперь события могут развиться самым приятным образом. И Джон-Том позволил себе легкую внутреннюю улыбку.

В конце концов, энтузиазм Флор может оказаться только кратковременной позой. Если истинно то, что предрекает Клотагорб, все здесь станет намного хуже и всем придется полагаться друг на друга. И он будет под рукой, когда Флор потребуется на кого-нибудь опереться. Решив так, Джон-Том обратил все свое внимание на слова Клотагорба.

– Это все Броненосный народ, – пояснил чародей, медленно прохаживаясь вдоль полок с уцелевшими сосудами. – Они собираются всеми своими тысячами, десятками тысяч вторгнуться в Теплые земли. Легионы их уже кишат на Зеленых Всхолмиях. В одно мгновение увидел я огромные плацы для боевых учений, устраиваемые возле Куглуха. Роются норы для бесчисленных орд, собираются все новые и новые войска. Я видел, как тысячи рабов, лишенных души и разума, откладывают рабочие инструменты и берутся за оружие. Они готовят такой натиск на Теплые земли, какого мы не знали. Я видел…

– Я видел кошку в перьях… в баре Флиртачии-града, – перебил его Мадж с абсолютным отсутствием такта. Последние несколько минут его явно раздирало нетерпение, вырвавшееся в единой вспышке. – Не то чтоб я в вашем зловещем предсказанье сомневался, ваше всемогущество, тока Броненосный народ вечно на нас нападает. Конечно, опять скоро полезут, тока чего ж бояться-то? – Выражение лица Талеи свидетельствовало о том, что она согласна с выдром. – Их всегда останавливали в Трумовом Проходе за Вратами Джо-Трума. И они всегда лезут этой самой кучей, о которой вы говорите, тока стратеги из них… да и храбры они по-дурному. И всегда кончалось одним – они нам тока землю унавоживали в Проходе.

– Верно, – отозвалась Талея. – Я тоже не вижу ничего особенного, так что и бояться, по-моему, нечего. Не понимаю причин вашего беспокойства.

Волшебник терпеливо поглядел на нее.