Оракул - Виктор Ночкин

Минутой позже он будет шагать сквозь схватку, размеренно нанося удары — шаг, разворот, взмах… шаг, разворот, взмах… вправо-влево, вправо-влево… И стянутые в пучок светлые волосы прыгают по спине… А она пойдет следом — тонкая, прямая, удивительно белая в монашеской одежде среди грязи и крови — на ходу стаскивая барбетту и подставляя ветерку длинные черные кудри… Вместе на всю жизнь.

ЛАУРА

Глава 1

Воришку Лаура заметила слишком поздно. А тот, должно быть, долго крался следом — присматривался, принюхивался… И улучил-таки момент!..

Лаура, конечно, знала, что ей не следует, возвращаясь с рынка, бестолково глазеть по сторонам — но ничего не могла с собой поделать. С наивным любопытством провинциалки она каждый день разглядывала эти старинные дома. Теперь так не строят, теперь экономят на всем — ни красивых колонн у входа, ни декоративных башенок по углам. О скульптурах и говорить нечего — кто теперь их станет заказывать?.. Сегодня в ходу тяжеловесная простота, дома нынче строят так, чтобы их вид говорил скорее о надежности и благопристойности, нежели об изяществе и изысканности… Впрочем, в родном городке Лауры, далеко на западе, на берегу океана, не увидишь и таких зданий, какие возводят сейчас даже на окраинах столицы. Родной дом, в детстве казавшийся девушке огромным и даже красивым, — всего лишь убогая развалюха по сравнению с новыми зданиями здесь, в Ванетинии… И уж совсем нелепо сравнивать его с этими вот домами в центре, великолепными и величественными, несмотря на почтенный возраст. Эти строения вызывали у Лауры наивный восторг, она любила подолгу разглядывать их, мысленно беседовать с украшающими их барельефами и скульптурами… И мечтать, что когда-нибудь в один прекрасный день она поселится в таком вот доме… У нее будет даже балкон… С правой стороны балкон будет обрамлять мраморная колонна с резьбой, увитая побегами плюща… А слева на балкон будет взирать прекрасный юноша, высеченный из белого камня — точь-в-точь такой же, как и тот, на Серебряной улице… А еще…

Но в этот миг мечты Лауры были прерваны самым гнусным образом — грязный оборванец, незаметно подкравшийся к размечтавшейся девушке, выхватил у нее из рук корзинку с продуктами, купленными полчаса назад на рынке и предназначенными для стола ее хозяина — почтеннейшего мастера Эвильета, придворного мага самого Императора. Такой уж это народ — грязные оборванцы, они везде одинаковы — и в столице Великой Империи, и в захолустье, на далеком берегу океана. И повсюду они равным образом не знают, что такое уважение к чужой собственности — будь то даже собственность великих волшебников…

Когда Лаура сообразила, что произошло, оборванец уже улепетывал изо всех сил и его от девушки отделял добрый десяток шагов. Не задумываясь, она подхватила свои юбки и припустила в погоню. Лаура не знала, что она будет делать, если каким-то чудом все же сумеет настичь грабителя, как она отнимет у него корзинку — нет, она действовала машинально. Воришка убегал, она преследовала. Вслед за оборванцем девушка повернула за угол — теперь они мчались по довольно оживленной улице, злополучный грабитель петлял между прохожими, те удивленно оборачивались ему вслед, а затем — заметив погоню — принимались свистеть и хихикать. Кое-кто отпускал нахальные шуточки, но ни один не сделал попытку каким-то образом помочь Лауре. Быть может, завтра кто-то из этих добрых горожан сам станет жертвой грабителей… Быть может… Но сегодня не посчастливилось другому — и, значит, это подходящий случай, чтобы славно поразвлечься. Лаура раскраснелась от усилий и от сальных выкриков, несущихся вслед, она уже поняла, что отстает, но все же упорно продолжала свой бег. Если она прекратит погоню — то все эти шутники начнут с удвоенной энергией потешаться над ней, так уж лучше не останавливаться и… И по крайней мере убежать от злых шутников.

Воришка вновь метнулся в сторону — на этот раз он выбрал подворотню, Лаура воспрянула духом, она знала, что оттуда есть лишь один-единственный выход… И если она… И если немного поднажмет… Немного поторопится… То можно… Можно успеть… Ему наперерез…

Тяжело дыша, одной рукой то и дело смахивая со лба некстати липнущие кудряшки, а другой стискивая подол, чуть не плача от досады, Лаура вылетела из портала в переулок и… И едва не налетела на некоего господина. Это был именно господин — в шляпе с пером и при мече в ножнах. И — о чудо! — в одной руке у господина была ее корзинка, а в другой — трепыхался незадачливый воришка, крепко ухваченный за ворот грязной хламиды.

— Привет, — промолвил господин, — это твоя корзинка?

— Моя, — чуть ли не шепотом пролепетала Лаура, принимая свое едва не утраченное навеки сокровище, — благодарю вас, добрый сэр.

Еще не придя в себя окончательно, девушка робко разглядывала своего спасителя. Незнакомец был молод, довольно высок ростом и, несомненно, благородного происхождения. И — также несомненно — беден. Его куртка была потерта настолько, что на сгибах кожа истончилась до едва ли не прозрачной ветхости, перья на шляпе свалялись и приобрели неопределенно серый цвет, а ножны меча были перетянуты ремешками… Все это Лаура приметила мгновенно — жизнь в столице приучила ее с первого взгляда определять социальный статус и достаток встречных. Здесь, в Ванетинии, с этим было очень строго — любой обитатель великого города, занимающий мало-мальски заметный пост, требовал уважения к своей высокой должности — и столица буквально кишела такими чванливыми зазнайками. Поварята с императорской кухни, писцы и лакеи, конюхи и посыльные в красно-желтых камзолах… Впрочем, незнакомец, возвративший девушке корзинку, не был, пожалуй, ни чванлив, ни строг — с его лица не сходила широкая улыбка.

— Не посчастливилось сегодня Черным Рыцарям, обижающим Благородных Девиц, — подмигнул он Лауре, с трудом переводящей дух после отчаянной погони и судорожно прижимавшей к груди корзинку. Затем его взгляд скользнул по пойманному воришке. — Итак, что принесло сегодня приливом?

Лаура сразу почувствовала доверие и симпатию к незнакомцу — ее отец тоже любил говаривать: «Что принесло сегодня приливом?..» Так часто говорили в ее родном городе — там, на берегу океана… Она улыбнулась в ответ и — следом за своим спасителем — поглядела на злодея. К ее удивлению неудачливым вором оказался подросток не старше четырнадцати лет… Вот странно — когда неслась за ним следом, казалось, что она гонится за опасным злодеем… Ощутив на себе взгляды Лауры и дворянина, оборванец опустил глаза и снова задергался в руке незнакомца, бормоча себе поднос: