Недотрога для дракона. Боевая академия (СИ) - Полина Никитина

С тревогой оглядываюсь на стену, где находится проход, и думаю о том, что вечер предстоит весьма тяжёлый.

Глава 49

Мама не ругает меня при посторонних, но каждый её взгляд, каждый вздох ложится тяжким грузом на моё сердце. Жгучее чувство вины охватывает меня с головой. Дарриус изо всех сил пытается сохранить лицо и поддерживает светскую беседу, а вот Каллахан-младший нарочно подливает масло в огонь.

— Миссис Ирвайн, у вас такой мягкий, мелодичный голос, — вовсю старается этот чешуйчатый подхалим. — И характер — чудо! Вы даже не рассердились на Дарину за то, что она подло обманывала вас несколько месяцев! В кого у неё такой вздорный нрав?

Стиснув челюсти, пинаю его под столом, стараясь попасть мыском по надкостнице. Гадёныш ловко уворачивается, при этом расточая комплименты и улыбаясь, но всё же я попадаю в цель, и он шипит как сдувшийся шарик.

— Дариша, может, одумаешься? — беспокоится мама, несмотря на все заверения ректора, что у нас не боевая академия, а курорт. — Ну хочешь, оставайся, только переведись на более мирный факультет. Что у вас ещё есть, господин Каллахан?

— Целители и артефакторы, — кисло отвечает ректор, гоняя вилкой по тарелке хрусткие листики салата.

— Вот же, целители! — хлопает в ладоши мама, пытаясь до меня достучаться. — Переведись на другой факультет, умоляю, ходи на свою практику после учёбы, я не буду против, но зачем тебе лезть в пекло? Ты же девочка!

— Мама, я не девочка, а защитник с третьей степенью совместимости! — с жаром отстаиваю возможность учиться.

— Миссис Ирвайн, Дарина права, — тут же влезает Тэйран неторопливо потягивая игристое вино из высокого бокала на тонкой ножке. — Не только насчёт того, что она девочк… Ай!

— Тэйран! — шикает на него отец, и напарник улыбается сквозь мучительную гримасу.

Сцеживаю ухмылку в кулак, радуясь, что у моей обуви крепкий каблук, способный продавить любой дорогой ботинок.

— Я имел в виду, — упрямо продолжает драконище, — что у вашей дочери прекрасный напарник, способный о ней позаботиться. Лучший вариант! Никто в академии до моего уровня недотягивает. Я Дарину в обиду не дам.

— Ага, — тихо фыркаю, — обижу сам.

Каллахан младший слышит мои слова и сурово поджимает губы, но не лезет с замечаниями.

Обстановка накаляется. Мама настаивает на том, что я должна сменить факультет. Ректор сопротивляется, но как-то вяло. Каллахан начинает со мной дуэль на взглядах, но градус снижается, когда официант приносит нам горячее.

— Дарин, не обожгись, я помогу, — привстав с места, Тэйран шустро забирает у меня тарелку и нарезает ломоть жареного мяса на мелкие кусочки. Накалывает один на вилку, а затем протягивает мне его с улыбкой победителя.

— Ешь, Монст… Мон-Стерр, тебе надо хорошо питаться.

Моё терпение вот-вот лопнет, а мама с ректором многозначительно переглядываются.

— С меня хватит! — бросаю вилку и подскакиваю с места.

Праздничный ужин не задался, и это мягко сказано. Всё идёт не по плану: мама нервничает, ректор чувствует себя не в своей тарелке, а Каллахан-младший делает всё, чтобы выбить меня из равновесия.

— Мама, я не переведусь с практической боевой магии, — выплёскиваю накопившиеся переживания. Уговариваю себя не перегнуть палку, но обида, засевшая в глубине души даёт о себе знать. — Пойми, я очень любила папу, и мне важно продолжить его дело. Господин ректор, простите меня, но ваш сын здесь совсем не к месту, а ещё мы участвуем в соревнованиях и прошли отборочные испытания на высший балл.

Ректор давится водой из стакана и стучит кулаком по груди. На лице Тэйрана мелькает злость и что-то такое непонятное, отчего я указываю на него пальцем и командую:

— Давай отойдём на минуту и кое-что проясним. Раз и навсегда.

— Как скажешь, — покладисто соглашается дракон и, не забыв извиниться перед моей мамой, выходит из-за стола.

Вежливый и учтивый аж до тошноты.

“Лицемер и нахал,” — тут же подсказывает мне внутренний голос.

Мы выходим за полог и идём по узкому коридорчику до небольшого участка террасы. Здесь гораздо прохладнее, чем в личном кабинете, поэтому я спешу выговориться, не оставляя Каллахану шансов оправдаться.

— Зачем ты сюда пришёл? — набрасываюсь на него, едва он останавливается и опирается ладонями о широкие балконные перила. — Мало тебе третировать меня в академии, так ты ещё задумал выставить меня посмешищем в глазах ректора и мамы! Решил подключить родственные связи, чтобы затащить меня в постель?

— Я вообще не знал, что ты придёшь, — оправдывается Тэйран. Глаза дракона вспыхивают ярким пламенем, грозящим сжечь всё вокруг нас. — Отец месяц компостировал мне мозги, что я должен познакомиться с какой-то дочерью его хорошего приятеля. Я согласился только для того, чтобы был повод рассказать ему о соревнованиях. А когда он представил мне твою маму, всё встало на свои места.

Складно звучит, но я ему не верю. Нервы на пределе, губы трясутся в нетерпении высказать ему всё, что заслужил, пальцы сжаты в кулак так, что ногти впиваются в кожу до белых отметин!

— Почему ты не ушёл? — продолжаю наседать на Каллахана, испытывая сумасшедшее желание задеть его побольнее. Сделать так, чтобы он страдал. Чтобы понял, что чувствовала я, когда он со мной играл!

— Хотел побыть с тобой, — разводит руками напарник. — Решил, что в присутствии мамы ты будешь более спокойной и у нас появится шанс нормально пообщаться.

— Ах, норма — а-а-ально, — смеюсь в гневе, а в глубине души хочется кричать и плакать. — Запомни, Тэйран. С тобой либо по-плохому, либо никак. Третьего не надо.

— Не тебе решать! — Каллахан повышает голос, нервно дёрнув верхней губой. Делает резкий шаг мне навстречу, но тут же, одумавшись, отступает.

— Ты! — я едва не задыхаюсь от шквала беспорядочных эмоций.

Грудь сдавливает железным обручем. Убираю руки за спину и исступлённо щипаю себя за запястье, чтобы не сорваться. Ярость внутри клокочет как бурлящий котёл на сильном огне.

— Я. И я со всей ответственностью заявляю, — неожиданно спокойно отвечает Тэйран. Грудная клетка вздымается и опускается как кузнечные меха. — Ты мне нравишься, Даринна Мон-Стерр-Ирвайн. Хоть ты и вредная, а ещё упрямая. И я буду тебя добиваться.

— Ты чокнутый! — подожжённый фитиль моего терпения укорачивается и вот-вот рванёт так, что от ресторана и обломков не останется. — Я никогда в жизни не посмотрю на тебя как на мужчину! Тебе голову лечить надо, чтобы избавиться от мании величия!

Тэйран дёргается как от удара. Руки сжимаются в кулаки, а скулы краснеют от затаиваемой ярости. По смуглой коже пробегает чёрная рябь чешуи. Он смотрит сквозь