Когда вырастают дети - Ариадна Борисова

– Это котик или лев… морской, не бойся, он, может быть, не кусается.

– Сюда нельзя, – подал голос дрессировщик.

– Скажите, пожалуйста, а фокусник…

– За углом направо, – махнул мужчина рукой.

Стоя у трюмо, фокусник отлепил усы и протирал лицо минеральной водой, когда кто-то постучал в дверь. Бросив ватный тампон в керамическую пиалу, он с досадой подумал, что в закулисную сторону парада-алле опять пролезли настырные поклонники. Но все же крикнул: «Войдите!»

Как и предполагалось, порог переступили незнакомая женщина и мальчик лет семи. Впрочем, в другом порядке: ребенок вошел первым и уставился на хозяина гримерной во все глаза.

– Вы – фокусник? – звенящий от напряжения голос мальчика перекрыл смущенное приветствие женщины.

– Не узнал без усов? – усмехнулся артист, зевнул и, вынув изо рта наручные часы, постучал пальцем по стеклу циферблата. – Три минуты, не больше. Садитесь, вон табуреты… Итак, слушаю.

– У меня тоже нет времени разбираться, добрый вы волшебник, или злой, – заторопился мальчик, – но я думаю, вы – хороший, ну, мне так кажется. Я потерял Русалочку… То есть ее зовут по-другому, это я ее так зову, а имя и фамилия у ней другие, Мама напишет вам на бумажке, чтобы вы получше запомнили, я пока плохо пишу… Она хотела забрать из детдома нас обоих, но у Русалочки больное сердце, и тетя, цирк, увезла ее в чужую страну, цирк, чтобы врачи сделали ей там операцию…

– При чем тут цирк?

– Ой, разве я сказал «цирк»? – смешался мальчик. – Это вместо «блин»… У меня мысли немножко разбежались.

Передохнув, он продолжил. Непонятно щурясь, фокусник слушал сумбурный рассказ детского горя. Женщина умоляюще смотрела на него. Губы ее беззвучно шевелились.

– Очень жаль девочку, – сказал фокусник. – Но я не понимаю, чем могу вам помочь.

Мальчик подошел к трюмо, и на столик перед фокусником с бережным шорохом лег великолепный образец раковины брюхоногого моллюска.

– Это Рог Тритона. У Русалочки была такая раковина. Наверно, это она и есть… Вы ездите в разные страны, показываете фокусы и разговариваете со многими людьми. У меня к вам просьба: во время представлений по городам, пожалуйста, спрашивайте каждый раз людей прямо со сцены, знает ли кто-нибудь Русалочку. Ладно? А если знающие люди не найдутся, то возьмите свою волшебную палочку и наколдуйте, чтобы Русалочка сама к вам пришла. Она сразу вас узнает. Мы с ней видели ваше выступление в День города… Или пусть хотя бы тетя придет. Тогда передайте Русалочке эту раковину.

– Русалочка твоя сестра?

Мальчик нисколько не удивился тому, что фокусник вытянул у него из носа никелированное яичко. Может, не заметил. Вылупившееся из носа яичко было ничто по сравнению с медным колоколом, торжественно гремевшим у него в груди и висках.

– Она – моя девочка.

Фокусник рассеянно улыбнулся. Ему захотелось чихнуть, а чихать при посетителях было неловко. Иногда так бывает, когда человек раскрывает перед тобой душу, а ты не знаешь, что сказать. И фокусник не знал, но, подчиняясь закону последовательности, глубоко вдохнул воздух и неопределенно промямлил:

– Вот как…

– Я боюсь, что Русалочка не выдержит, и у нее надорвется сердце, раз она без меня. У меня сердце уже надорвалось и ноет.

– Даже так, – странно усмехнулся фокусник.

– Передайте ей, чтоб она написала письмо Принцу, когда научится хорошо писать буквы.

– А кто этот принц?

– Это я.

Фокусник вынул из кармана джемпера мальчика чистый мужской носовой платок, который никогда там не лежал, развернул его и гулко высморкался. Потом повернулся к зеркалу и как-то туманно взглянул из него на Маму:

– Сказка оказалась с продолжением.

– Не та сказка, – с неожиданной резкостью откликнулась она.

– Но герои-то – те…

«Они тоже знают историю, рассказанную Русалочке отцом, – удивился Принц. – Значит, это все-таки просто сказка».

– Куда бы меня ни забросила судьба-антрепренер, я буду спрашивать о твоей девочке, – серьезно пообещал фокусник мальчику, снова посмотрел на Маму в зеркало и подмигнул ей. – Мне самому интересно, чем закончится сказка о Принце и Русалочке.

На улице падали снежинки, воздух становился зимним. В кармане джемпера Принц обнаружил горсть ирисок «Золотой ключик» и теперь жевал их. Мама собрала снег с перил, бросила…

Они кидались снежками, и он думал, что всякое событие обладает своим запахом. Праздник, радость, горе… смерть…

Сегодняшнее счастье пахло снегом. Счастье, что есть Мама. Счастье, что раковина не даст забыть Русалочке Принца.

Он стал жить дальше. Учился в новой школе. В обычной школе, без английского уклона. Полюбил домашний уют, свою комнату, стол с «морской» лампой, книги и научился читать.

Фокусник, выяснила мама, оказывается, жил не в этом городе. Неизвестно, где он жил, или, не имея дома, ездил из страны в страну, куда забрасывала его судьба-антрепренер. Принц верил, что Русалочка найдется, и ждал письма. Каждый будний день заглядывал в почтовый ящик. В субботу почтальон тоже разносил газеты и письма, и мальчик ждал его во дворе. Боясь пропустить, бегал за угол дома, стоящего перед дорогой, высматривал человека с большим черным кошелем на боку. Два раза удалось его встретить. Принц шел за почтальоном, наблюдая, как тот разносит письма по подъездам, и толстый кошель понемногу худеет. Но вестей из далекой страны не было.

Гуппи в аквариуме колыхались глазастыми хвостами, юрко снуя в водорослях цвета волос Русалочки. Принц попросил Маму отнести аквариум смешливому толстяку в его ракушечно-рыбный магазин.

– Почему, мой мальчик?

– Им там будет лучше.

Рыбки могли умереть, водоросли тоже. Думать об этом было невыносимо.

Эдуард Анатольевич ошибся: дитя легко отзывалось на воспитание. Маме не пришлось выкорчевывать из мальчика чертополох наносных словечек и привычек – сам от них избавился. Она ни к чему Принца не принуждала. Насилие порождает только отчаяние, страх и покорность.

С некоторым чувством вины Мама наблюдала немыслимую для ребенка его лет преданность – это качество словно заложено было в него изначально. Тайные клеточки наследства без усилий со стороны формировали в нем готовность к состраданию. Маму живо занимало: какие стороны характера еще спят в Принце? В игровом кругу маленьких хитростей, почерпнутых ею из педагогических пособий, в нем начало проявляться стремление к рыцарству. Не без мистического трепета Мама видела в сыне собственное повторение, как если бы это она семь лет назад родилась в оболочке противоположного пола, и сама к себе попала в другом обличье ради чьего-то замысловатого эксперимента. Они оказались очень близки душами и нравами. Недостатками мальчика были присущие и ей склонность к меланхолии, трудно скрываемая эмоциональность и упрямство. Упрямство целенаправленное, будто спущенная стрела! Русалочка была главной целью Принца – нежное яблочко нежного купидона. Мама не теряла надежды, что эта стрела свернет, промажет… не все стрелы попадают в мишень.