Чистилище. Грань - Дмитрий Янковский

Он чуял еду ясно, отчетливо, и ее было куда больше, чем в машине. Пять больших кусков мяса впереди и один за спиной, совсем близко. Инстинкт велел двигаться к еде кратчайшим путем, поэтому мутант, не обращая никакого внимания на раны от пробивших тело пуль, развернулся лицом к машине, собираясь забраться на крышу. Но в этот момент догорел замедлитель гранаты, инициировав детонатор и сто десять граммов тротила под оболочкой. Мутант не успел сообразить, что произошло, по ушам лишь ударило такой невыносимой, свирепой болью, что тело, не подчиняясь командам пораженного вирусом мозга, повалилось на спину и забилось в конвульсиях.

– Огонь! – приказал Постников. – Бить в голову!

Демченко метнулся за колесо, чтобы по ногам не зацепило рикошетами, и тут же, сквозь свист в ушах от близкого взрыва, послышался грохот автоматных очередей и звонкие удары пуль в бронекапсулу. Одна, видимо, пролетев в салон через открытую дверь, с мощным щелчком впечаталась в триплекс бокового стекла, затуманив его паутиной трещин.

Голова катающегося по траве мутанта оказалась непростой целью, а стрелять надо было именно в нее, а не в огромное тело. Поэтому первый десяток пуль лишь поднял с земли фонтанчики рикошетов, звякнул по бронекапсуле и наделал дырок в обивке салона. Но затем сначала Постникову, потом остальным удалось всадить несколько пуль мутанту в череп, и чудовище распласталось в двух шагах от машины.

– Демченко, контрольный! – приказал Постников.

Сержант вскарабкался на крышу и с короткой дистанции двумя короткими очередями превратил голову мутанта в кашу из мозгов и обломков костей.

– Готово, Старший.

– Принял! Работаем дальше.

За этим спокойным приказом, отданным капитаном, скрывалось немало холодного пота, пролитого всеми бойцами за несколько секунд боя.

– Пятый Старшему! – Постников вызвал бункер. – Мутанты, как и докладывал Рощин, очень чувствительны к громким звукам. Нужно озадачить Звягина созданием чего-то вроде шумовых гранат. Осколки этим тварям все равно вреда не причиняют.

– Понял, Старший. Работайте штатно.

– Ну что, бойцы, давайте опять мед собирать, – с усмешкой произнес Постников в микрофон гарнитуры. – Самое сложное мы уже сделали. Чернявский, помоги Демченко надеть снаряжение, и берите образцы тканей мутанта. Остальные травку, жучков, бабочек. Я осмотрюсь пока. Бергис, давай-ка с тобой остальные машины осмотрим.

Осмотр оставшихся трех автомобилей, как и ожидал Постников, оставил тягостное впечатление. Это были машины тех, кто не вписался в инструкцию бункера, кого было меньше, чем трое в салоне. Почему они просто не уехали попытать счастья в другом месте? Впрочем, какая разница, где умирать? В одной машине пассажир застрелил водителя, а потом застрелился сам. В другой просто открыли окна, наудачу, вдруг выживут, но оба умерли в страшных мучениях. В третьей был почему-то только один человек, за рулем. Тоже мертвый, но без признаков насильственной смерти.

– Пятый, я Страший, – доложил Постников. – В остальных машинах трупы. Двое застрелились, двое умерли от инфекции, судя по позам. В третьей один человек, причина смерти непонятна.

– Принял. Возьмите образцы тел погибших от заражения.

– Есть, принял, – ответил капитан и принялся за работу.

Он не знал, что почти сразу после того, как люди покинули бункер, глубоко под землей, в бетонном тоннеле магистрального канализационного коллектора, один из сотен отдыхавших по шею в воде мутантов учуял добычу. В деградировавшем человеческом мозгу, подвергшемся колоссальным изменениям на клеточном уровне, не было мыслей в том виде, какими их привыкли воспринимать люди. Нервные импульсы, полностью контролируемые вирусом, превращались лишь в набор образов и побуждений, главным из которых был никогда не утихающий голод. Мутант повернулся, захрипел и ловко поплыл туда, откуда исходило ощущение близкой еды. Остальная масса дрогнула и последовала за ним, оставляя позади след грязной пены.

Но стоило мутантам продвинуться всего на километр вперед, как им стало ясно, что они не приближаются к еде, а начали снова от нее отдаляться. Один, на шее которого виднелись жабры, торчавшие из жаберных щелей подобно клочкам драной мочалки, поднял взгляд белесых глаз с почти обесцветившейся радужкой. Откуда-то сверху пробивалось немного света, и ощущение близкой добычи тоже сочилось оттуда. Захрипев, мутант бездумно протянул вверх руки со вздувшимися венами. Но вертикальная шахта и лестница из стальных скоб, ведущая наверх, к люку, располагалась слишком высоко – не дотянуться.

Другие мутанты тоже начали стягиваться под люк. Вскоре там стало тесно, и кто-то полез по головам, но сородичи этого словно не замечали. Не имея возможности добраться до еды, они просто стояли в том месте, от которого до нее было наименьшее расстояние. Некоторые тянули вверх руки, другие просто пялились, задрав головы, третьи выбирались из воды и вскарабкивались им на плечи.

Со стороны города мутанты все прибывали и прибывали огромными толпами, причем каждая из многочисленных групп вела себя очень похоже на единый организм, где клетками являлись тела отдельных мутантов. Они толкали перед собой воду, как поршни, вздымая темные грязные волны. Добравшись до места скопления под люком, они тоже старались занять место поближе к еде, не имея, по сути, никаких других стимулов. Для этого они забирались по телам сородичей все выше и выше. С их голых тел стекала вода, почти все мутанты уже освободились от одежды, лишь изредка попадались редкие особи в промокших насквозь лохмотьях, бывших когда-то одеждой, возможно, из ассортимента модных бутиков.

Наконец растущая гора мутантов добралась до кромки ведшей наверх шахты. Ощутив опору, некоторые начали пытаться карабкаться по стене, но не очень преуспели в этом, зато стали опорой для других, непрерывно прибывающих со стороны города. Цепляясь за сородичей, они карабкались вверх, характером движений больше напоминая уродливых четырехлапых пауков, нежели людей, изменившихся почти до неузнаваемости.

Заполнив пролет шахты, лишенный лестницы, кто-то из мутантов нащупал, наконец, первые скобы, вмурованные в бетон. Дальше передвижение живой массы из медленного течения превратилось в стремительный восходящий поток. Словно массы горячего воздуха под действием архимедовой силы, мутанты начали ловко подниматься по лестнице, пока не уперлись в запертый люк.

Еда была близко – рукой подать. Голод каждого, и без того лютый, напитывался мощью предчувствия скорой добычи и превращался в силу, владеющую всем естеством каждой особи. Верхние принялись долбить изнутри в крышку люка, изготовленную из семимиллиметровой стали. Одному или двоим не по силам было сдвинуть ее, но новые прибывали непрерывно, влекомые жаждой свежего мяса. Уже не по лестнице, а по телам карабкались они, а добравшись до конечной точки, всей массой давили в люк. Наконец дужка навесного замка не выдержала давления прогнувшегося снизу металла и лопнула со звуком, похожим на пистолетный выстрел. Люк сорвало с петель, и он отлетел в сторону, вращаясь в воздухе, как монета, подброшенная игроком в орлянку.