Мы - ошибка - Ольга Тимофеева

— Я помогу занести тебе вещи. — Первым покидает салон и, пока я застегиваю куртку, успевает обойти машину и открыть мне дверь.

Забирает сумку, пакет и идет рядом в направлении подъезда. Моя жизнь последние несколько недель напоминает настоящие качели. Я то ненавижу его, то благодарна. А в редкие моменты, когда мы проходим самую низкую точку наших отношений, я почти равнодушна.

Мы медленно поднимаемся на лифте. Молча, украдкой кидая друг на друга взгляды. Надо чем-то заполнить тишину, чтобы убить эту неловкость, но ничего не идет в голову. Словно все вопросы испарились, а я потеряла память.

Я рассматриваю родинку и только сейчас замечаю, что он не брился. Даже хочется прикоснуться, но я убираю руку в карман, чтобы не испытывать судьбу. Нам выходить через три этажа, поэтому я разворачиваюсь к двери и расслабляюсь. Не надо больше думать, куда спрятать глаза.

Наконец лифт тормозит и его двери разъезжаются. Расстояние до моей двери мгновенно сокращается.

— Куда поставить? — Раздается за спиной, как только я нащупываю включатель и нажимаю на него.

— Тут, — указываю на комод, — спасибо.

Смотрит в глаза, словно ждет от меня чего-то. А я хочу побыть одна и не хочу никаких гостей. Не сегодня. Вроде бы, мой день рождения и я должна праздновать его с друзьями, но мне хочется только выключить телефон и лечь спать.

— Пока, — заставляю губы это произнести.

— Спокойной ночи, — Марк кивает и, развернувшись, направляется к двери.

Расстояние между нами увеличивается, но я знаю, что это не навсегда. Он так просто не отступит от того, что ему надо. И когда-то эта его черта мне очень нравилась, но сейчас я в замешательстве, как на это реагировать.

Интересно, что он будет делать со всей этой информацией? Пойдет ли к мамаше или промолчит? Я утыкаюсь взглядом в надпись на куртке сзади и вчитываюсь зачем-то в нее. Странное состояние, когда мозг будто перезагружается, гипнотизируя одну точку.

Надо просто сделать шаг вперед и закрыть за ним дверь, а не стоять истуканом, возвращаясь в реальность. Марк разворачивается и… я не знаю. Наверное, он что-то понял нет так. А моя заторможенная реакция слишком медленная, чтобы остановить его. Несколько шагов и он уже рядом. Мое лицо в его руках. Я жмурюсь, чтобы вернуться в реальность, но не успеваю открыть глаза.

Он касается губ, нежно и с напором целуя их. Я не должна этого чувствовать, но мне хорошо. Телом хорошо с ним. Кожа быстро оживает, покрываясь дрожью после касаний. Раскрываю губы ему навстречу. Один раз. Всего один раз мне надо это. Хочу понять, что я чувствую. Что осталось после двух лет. От чего откажусь потом.

Ноги сводит от фейерверков, что стреляют внизу живота. Его пальцы сжимают шею сзади. Как же приятно чувствовать себя в его сильных руках. Хорошо и запретно. Наш поцелуй углубляется и я должна это остановить. Еще пару секунд и навсегда остановлю. Но Марк останавливается первым и отстраняется, утыкаясь своим лбом в мой.

— Прости, что не спросил. Мне просто надо было знать, что у меня есть шанс, — шепчет и оставляет на губах еще один поцелуй, больше похожий на прощальный. Расстояние между нами увеличивается и я не слышу его запах. Зато чувствую, как он ищет мой взгляд. — Я обязательно разведусь, но мне надо время. Надо что-то придумать, чтобы не потерять все. Особенно тебя.

Я окночательно прихожу в себя, а он уже закрывает дверь снаружи, оставляя меня одну. Быстрее иду к двери и замыкаю ее, чтобы спрятаться.

Зачем я это позволила?!

Не хочу ни о чем думать. Не сегодня. Душ и спать.

35

Вот когда можно не идти на работу, как назло сон проходит слишком рано. И ведь уснуть сразу я тоже не смогла, — все этот поцелуй на губах. Как могла так потерять контроль над ситуацией?! Зато Никифоров воспользовался моей слабостью. Боюсь, что для него это как зеленый свет, как стартовый выстрел или взмах сигнального флажка.

Хотя для меня этот поцелуй все равно ничего не меняет. Я не могу быть полностью уверена в этом человеке. Иногда да, он с легкостью поддерживает и помогает, но одновременно с этим есть страх, что по совету другого, он с легкостью воткнет нож в спину, а потом сбежит с места преступления.

Делаю кофе и представляю, как через несколько часов начнется презентация, к которой я так долго готовилась. Как Марк будет рассказывать про ту часть, что я изучала. Ему ведь я давала только самое главное, детали и нюансы рассказывала вскользь. И он вряд ли расскажет о прочности разных сплавов лучше меня.

А именно про это мне было бы интересно рассказать. Да и вообще — ничего критичного в принципе нет. Скорее, мне просто надо было почувствовать, что я могу что-то решать. Да, определенно. Или сделать что-то не так, как решил он.

Да что Никифоров вообще расскажет, если умеет только водить автомобили и продавать их?! Бог мой, он им там нарассказывает. Представляю это и улыбаюсь. Обмакиваю сухарик в кофе и, откинувшись на спинку стула, набираю четыре буквы “Босс” на телефоне.

Только, когда идут первые гудки, появляется мысль, что может поднять его жена. И что мне сказать тогда, — что это с работы? Какого тогда, коллега, вы звоните в полвосьмого утра? А если я еще записана в его телефоне, как какая-нибудь “Гаечка”, то это точно будет странно.

— Привет, — слышу уже бодрый голос и выдыхаю, по крайней мере, это не жена. — Что-то случилось?

— Почему должно что-то случится?

— Потому что ты звонишь так рано, а я разрешил тебе сегодня не приходить.

— Да, — я поджимаю губу и задумчиво тяну “м”, подбирая слова. — Я подумала, что ты все испортишь своими рассказами о материалах и работах.

— Думаешь, я разбираюсь хуже тебя? — В голосе вопрос-вызов.

— Прости, но да. Поэтому я собираюсь прийти сегодня, чтобы ты ничего не запорол.

— О, — слышу протяжное удивление. — Приятно, что ты переживаешь за меня.

— Никифоров, — строго прерываю поток его мыслей. — Это ради дела, а не ради тебя.

— Если бы ты знала, как меня возбуждаешь, когда называешь по фамилии, да еще в таком тоне, то не говорила бы так.

Даже кусочек сухаря намок так сильно, что отвалился и бесформенной массой растекся где-то на дне кружки. Пока я соображала, что он сказал.

— Твой язык что,