Варяги и Русь - Александр Лавров

— Правда, сами боги меня хранили, — задумчиво произнес Игорь, — на волос, почитай, от лютой смерти был…

— Кого же богам и хранить, как не тебя, — усмехнулся Мал.

Он хотел что-то еще сказать, но в это время тихий старческий голос перебил его. Это был Велемир.

— Не боги, не истуканы бездушные, — сказал он, — а единый Бог, Который на небе.

— Это кто такой? — прищурился на него Мал.

— Оставь его, — тихо, чуть слышно сказал Игорь, — это тот старик, у которого я нашел себе приют.

— Все-таки он не смеет так говорить, и его следует проучить! Зазнались эти люди… Вот что значит долго не бывать в этой стороне, — и прежде, чем Игорь что-либо успел сказать, Мал оказался около Велемира.

— Кто ты такой, старая собака, — закричал он, — чтобы так говорить с твоим князем и со мной, его другом! Сейчас же на колени!..

Глаза Велемира вспыхнули гневным огнем.

— Кто ты такой, чтобы говорить со мной так? — в свою очередь спросил он.

— Я уже тебе сказал, кто я и кто он, или ты оглох, негодник! Так я тебе скажу еще раз: это, — указал он на Игоря, — князь Ильменя, Днепра и всей Руси, а я — князь древлянский, Мал, его друг! Теперь ты слышал? На колени, тебе говорят, и моли прощения!.. Или ты хочешь, чтобы я заставил тебя?

Старик вдруг выпрямился во весь свои гигантский рост, глаза его сверкнули, и он спокойным голосом отвечал:

— На колени я становлюсь только перед Богом моим, Которому я кланяюсь и молюсь, а вы — может быть, вы и князья — молоды, чтобы требовать того, что принадлежит одному только Создателю неба и земли.

— Ты смеешь рассуждать! — крикнул Мал и замахнулся, чтобы нанести удар.

Но в это мгновение Предслава закрыла собой Велемира.

— Не смей! — закричала она, сверкая глазами.

Увидев девушку, Мал остановился. Лицо его тотчас же приняло другое выражение. Он даже отступил на шаг и смотрел на Предславу с невольным восхищением. О Велемире он, казалось, забыл.

— Ого, Игорь! — наконец сказал он. — Хотел бы я заблудиться, как и ты, чтобы оказаться поближе к такой красотке! Ну что ж, красавица, ну что ж, не бойся, подойди!

— Я никого не боюсь, — гордо отвечала Предслава.

— Вот какая ты! Я таких люблю… Ну, не упрямься, подойди…

Он схватил было Предславу в свои объятия, но молодая девушка ловко вывернулась из его рук и что было силы оттолкнула его к двери.

Мал пошатнулся, а между воинами раздался сдержанный смех.

— Ты так! — закричал вне себя от ярости древлянский князь, не заметив, что Игорь удалился из хижины, — ты так! Волчица показывает свои зубы… Хорошо же! Эй вы, взять ее и этого старого пса также! — приказал он воинам, указывая на Предславу и Велемира.

Двое из воинов нерешительно сделали шаг к старику, которого девушка по-прежнему закрывала собой.

— Не подходи, убью! — кричала Предслава.

В руках ее каким-то образом оказался нож.

— Послушай, Мал, не лучше ли оставить их в покое? — сказал, обращаясь к древлянскому князю, старый воин, уже по одним своим летам имевший право обращаться к князьям, — подумай, ты разъяришь их, а нас так немного…

— Исполнять, что приказываю, — закричал древлянин, хватаясь за меч, — именем князей Олега и Игоря… Горе ослушникам…

Такого приказа воины не посмели не выполнить, и, как ни защищалась Предслава, им не стоило особого труда связать ее. Велемир же и не думал сопротивляться.

— Теперь ты от меня не отвертишься, — злобно прошипел Мал, подходя к ней, — будешь меня помнить!

Но молодая девушка, собрав последние силы, рванулась вперед и еще раз оттолкнула древлянина. Тот только рассмеялся. Отчаянно кричавшую Предславу вытащили из хижины. Велемир вышел сам.

Только за стенами Велемировой хижины Мал сообразил, какую опасную игру он затеял.

Вся лесная прогалина была полна народом. Это сошлись родичи Предславы, услыхавшие о появлении в хижине Велемира странного гостя. Толпа слышала отчаянные крики девушки и начала волноваться. Увидев же Предславу связанной, из нее раздались крики:

— Что сделала Предслава? За что берут ее эти чужаки? Не отдадим, не отдадим!

У кого были секиры, схватились за них, у кого не было оружия, тот вооружался кольями из изгороди Велемирова огорода.

Положение маленького отряда было очень опасное.

Толпа могла смять его своей численностью, но Мал и не думал сдаваться.

— Если эта стая осмелится приблизиться к нам, убить этих, — приказал он, указывая на Велемира и Предславу.

Вдруг появился Игорь.

— Я, князь русский Игорь, — отчетливо произнес он, — приказываю немедленно освободить этих людей.

Воины отпустили Велемира и Предславу…

— Князь, князь! — загомонили вокруг. — Так вот кто это!

Толпа мгновенно стихла. Все с нетерпением ждали, что скажет тот, кто так смело назвал себя князем.

Но не так отнесся к этому Мал. Он не умел сдерживать своих порывов. Ненависть так же быстро сменялась в его душе любовью, как любовь ненавистью. Но он все же понимал, что не может быть и речи о сопротивлении Игорю.

— Люди кривичские, послушайте меня и успокойтесь, — говорил Игорь, — мой дядя, князь Олег, послал меня объехать все племена рода славянского не с тем, чтобы кто-нибудь при этом был обижен, нет, солнце справедливости сияет с киевского стола для них одинаково. Вот почему я и сужу так. Не прав был древлянский князь, обижая ваших. Старик этот, Велемир, спас меня, вашего князя, от смерти неминуемой, не щадя при этом живота своего и даже не зная, кто я такой. Он оказал мне гостеприимство; девушка же эта ходила за мной, когда я был слаб от болезни моей, так, как родная сестра никогда не ходит за своим братом. Вот почему оба они заслуживают только одного: нашей благодарности, как моей, так и князя Олега, мудрого дяди моего. Итак, за него и за себя кланяюсь вам.

С этими словами Игорь поклонился в пояс в ту сторону, где стояли все еще связанные Велемир и Предслава.

— Слава князеньке нашему, слава! — закричали в толпе.

Мал был мрачнее грозовой тучи.

— Игорь, что ты делаешь? — закричал он. — Если так, я сейчас ухожу от тебя…

Игорь взглянул на него и энергичным жестом приказал всем замолчать:

— Теперь, люди кривичские, благодарил я их, — это вы сами видели, — кланялся я им своим княжеским поклоном, но по справедливости должен я еще и по-другому судить. Я князь ваш, и нет другого князя, кроме меня да Олега, дяди моего, которому, по завету моего отца, я вверил до поры до времени правление. Нет нигде такого человека в земле славянской, который не был бы обязан своему князю почтением и послушанием, потому что какие уж порядки пойдут, если князя не будут уважать и его приказаний ослушиваться! Так ли?

— Вестимо, так, — раздались из толпы голоса.

Все не могли понять, куда клонит Игорь.

— Так вот, люди кривичские, — продолжал Игорь. — Спас мне жизнь Велемир ваш — спасибо ему за это, а вот за то, что он почтить меня, как то каждому славянину, своего князя видя, подобает, не хотел, он наказания заслуживает, и строгого наказания, чтобы’и другим впредь неповадно было. Точно также и Предслава… Ходила она за мной, хорошо ходила, сестра, говорю я, родная так бы ходить не стала, — спасибо ей за это, а за то, что она осмелилась против князя пойти и его приказания ослушаться, за виновного заступаться, она также наказания заслуживает. Так я сужу по правде моей.

Все вокруг были озадачены. Как же это так: сперва миловать да благодарить, а потом казнить вдруг? Но нашлось несколько человек, думавших, что князь судит и в самом деле по справедливости.

— Так, так, князенька, так, справедливо судишь!..

Даже Мал, просветлевший после последних слов Игоря, не понимал, чего хочет Игорь.

Тот продолжал:

— Так вот, люди кривичские, сами вы видите, что должен я наказать виновных, но не знаю я, какому наказанию подвергнуть их.

— Смерть старику! — крикнул Мал, но сейчас же замолчал под строгим взглядом Игоря.

— На смерть осудить не решаюсь я, — говорил Игорь, — добро они мне сделали, и простить их не могу, так вот поступлю я так: возьму я их с собой в стольный Киев и поставлю пред лицом моего дяди Олега, пусть он рассудит, и пусть по его решению и будет… Вот как я решил, люди кривичские… Пока же Велемир и Предслава пусть идут за мной как гости мои, и до Олегова суда я такими их и считать буду… Справедливо ли?

Опять зашумел народ, по сердцу ему пришелся княжеский суд.

Кричит народ «славу» князю своему и не замечает, что князь молодой к Предславе подошел и сам ее развязывает.

— Пойдешь ли со мной, Предслава? — шепчет он молодой девушке.

— Пойду, — тихо отвечает она.

Только один Мал заметил румянец на их лицах, смущение, понял в чем тут дело.