Я меч, я пламя! (Ольга-1) - Василий Кононюк

– Сергей Аркадиевич, у нас есть к вам огромная просьба. – Оля решила взять инициативу в свои руки, подозревая о чем может пойти разговор.

– Слушаю вас, Ольга Михайловна.

– Называйте меня просто Оля, если вам не трудно, мне так привычней. Сергей Аркадиевич, мы бы вас очень просили, чтоб дальнейшие разработки новых модификаций штырьковых ламп взяла на себя ваша лаборатория в Ленинграде. Нам с Олегом Владимировичем не хватает специальных знаний для того чтоб производительно и результативно работать в этом направлении, да и честно говоря, наши дальнейшие интересы лежат в области кристаллических аналогов радиоэлементов. С другой стороны, у вас сосредоточены лучшие специалисты по радиолампам, как говорится, вам сам Бог приказал эту тему дальше развивать.

– Интересная просьба, Оля, совершенно неожиданная. Как-то мне привычней наблюдать изобретателя готового в глотку вцепиться, когда ты ему предлагаешь помощь со стороны. Каждому чудится, что у них хотят их детище отобрать и передать в чужие руки.

– Это старорежимный взгляд на вещи. При социализме мы все работаем на общее благо.

– Как сказать, как сказать… ведь у нас принцип – каждому по труду, а вы мне свой труд отдаете.

– Правильней будет сказать, доверяем, чтоб вы к нему еще свой добавили, а потом положенные нам всем блага разделили, как старший и опытный в этом деле товарищ.

– Правильно ли я вас понял, Оля? Если я, вдруг, предложу вам переехать в Ленинград работать в моей лаборатории, то вы откажитесь, какие бы золотые горы я вам не сулил?

– Вы очень мудрый и прозорливый человек, Сергей Аркадиевич. Поверьте, мне искренне жаль, что я не буду работать рядом с вами. Но на это есть непреодолимые причины.

– Вы позволите полюбопытствовать, какие именно?

– Зачем вам это, Сергей Аркадиевич? Во многом знании, много печали… неужели вам мало своих забот? Правду вам знать опасно, а врать вам, мне как-то не хочется. Вы только не волнуйтесь, контрреволюционной деятельностью я не занимаюсь, чтоб вы чего лишнего не подумали.

– В мыслях такого не было. Может, хоть намекнете на причину, почему я должен отказаться от такой сотрудницы как вы, а не применить власть?

– Проявлять власть в таком вопросе вы бы сами не стали, это самодурство, но фокус в том, что никакой власти в этом вопросе у вас нет. Это уже совершенно лишнее знание для вас, Сергей Аркадиевич, давайте считать, что вы ничего не спрашивали, а я вам ничего не говорила. Вопрос о передаче вам всех материалов я с Олегом Владимировичем согласовала. Если будет потребность, вызовете меня в командировку на недельку, я введу ваших сотрудников в курс дела. Буду рада с вами снова увидеться.

– Жаль, что так все складывается… хотел раз в жизни посамодурствовать, и то вы мне не даете. Поверю вам на слово, несмотря на молодость, вы умеете быть убедительной.

Вспоминая эти разговоры, она купила по дороге домой все необходимое, и раздумывала над вопросом, наносить выкройку сразу на материал или сперва потренироваться на газетах. Поскольку это была первая выкройка в ее жизни, то Оля подумала, что газеты будут правильным решением.

Накупив в ближайшем киоске газет, она, воспользовавшись отсутствием Анны Петровны, вооружилась сантиметром и ножницами, периодически обмеряя себя, что-то деля, умножая, и вычитая, кромсала газеты ножницами пока не уперлась глазами в короткую заметку.

"Ольга, где ты, отзовись.

Получил пятое письмо.

Слишком много вопросов. Нужно поговорить.

Все гарантии, о которых ты пишешь, ты получишь.

Тебе не о чем волноваться. Любое промедление

с твоей стороны будет нами воспринято негативно.

Надеемся на твое благоразумие. К"

– А день так хорошо начинался, – пробурчала Оля, продолжая кромсать ножницами газеты.

Любимое дело успокаивает нервы. Скрепив газетную выкройку булавками и примерив на себя, она осталась довольна и начала переносить профиль на белое полотно. Сшив выкройку на живую нитку, примерив комбинезон, осталось застрочить его на машинке. Машинка у Анны Петровны была, и она постоянно на ней строчила, подрабатывая швеей. Анна Петровна очень дорожила своей машинкой, сама с нее пыль сдувала и никогда не давала в чужие руки, так что оставалось ждать, когда она вернется с работы.

Время было пополудни, самое время покушать и подумать, как жить дальше. Видимо во время обеда какая-то мысль посетила Олю, потому что она решительно направилась к телефонной будке и продиктовала телефонистке номер.

– Слушаю вас, – раздался в трубке удивленный, знакомый мужской баритон.

– Здравствуйте, товарищ Артузов. Я бы хотела услышать то, что написано в заметке насчет гарантий, лично от товарища Сталина.

– Здравствуйте, Ольга. Я правильно к вам обращаюсь?

– Совершенно правильно.

– Сейчас я попытаюсь вас соединить. Зря вы сомневаетесь, но это ваше право. У меня тоже есть к вам ряд вопросов, так что, надеюсь, мы продолжим наш разговор. Одну минуту…

– Здравствуйте, товарищ Сталин, мне звонит Ольга по параллельной линии относительно гарантий, она хочет услышать их от вас лично.

– Хорошо, соедините.

– Здравствуйте, товарищ Сталин, – молодой девичий голос раздавшийся в телефоне был радостным и слегка напряженным.

– Здравствуйте, Ольга, все, что вы прочитали в объявлении санкционировано лично мной, можете не сомневаться.

– Если я правильно все поняла, то вы мне обещаете, что я, завтра утром, как обычно, выйду на работу?

– Да, вы все правильно поняли, товарищ Ольга… – вождь выразительно затянул паузу.

– Моя фамилия фигурирует в четвертом письме, товарищ Сталин, я бы не хотела называть ее по телефону, – голос в трубке произнес это легко и без напряжения.

– Вот оно как…- последовала продолжительная пауза, – ну что ж… все это нужно обговорить, – в трубке раздалось несколько щелчков.

– Слушаю, товарищ Сталин, – зазвучал в трубке голос Артузова.

– Товарищ Артузов, я думаю нам нужно, не откладывая, встретиться с Ольгой и обсудить все назревшие вопросы. Лучше всего – у меня на даче. Машина за вами сейчас выедет. Договоритесь с Ольгой, где ее подберете, охрана дачи будет предупреждена. Я скоро буду.

Правительственная "эмка" споро глотала километры, Оля куталась по брови в шелковый шарф под любопытными взглядами шофера и думала что в первом поколении все далеки от совершенства. Даже правительственные шофера, что уж говорить про красноармейцев и командиров.

Охрана, ничего не спрашивая, пустила их в ворота и выйдя из машины они зашли в большой дом. Их бегло осмотрели, помогая снять верхнюю одежду, затем Ольгу, отдельно, тщательно осмотрела молчаливая женщина, и усадила за большой стол на первом этаже. Долго они не ждали. Не успели еще толком накрыть на стол, как приехал Сталин, и увел их в небольшой кабинет.

– Слушаем вас, товарищ Стрельцова, – коротко, без приветствия, обронил вождь и зашагал по кабинету. Артузов удивленно поднял брови и опустил их обратно.

– Родилась я в городе Н-ском Днепропетровской области. До четырнадцати лет росла умственно неполноценной, инфантильной девочкой, проводя большую часть времени вместе с дворовой шпаной. Двадцать первого апреля сего года, в результате неудачного стечения обстоятельств, я получила сильный удар по голове. В себя пришла только на третий день в больнице. С тех пор в моей голове постоянно возникают новые знания. Это происходит спонтанно, помимо моей воли, читая или делая что-то, вдруг зацепившись вниманием за какое-то слово или действие, во мне возникает лавина новых сведений и фактов. Как правило, в такие моменты у меня сильно кружится голова, и я могу потерять сознание на короткое время. Иногда мне удается определенные сведения вызвать целенаправленно читая литературу в нужном направлении, но, как правило, это происходит помимо моей воли и неизвестно какие действия или прочитанная информация вызовет лавину. После этого приходится долго, иногда неделями, разбирать и осознавать полученные сведения, чтоб иметь возможность их использовать. Больше всего информации на сегодняшний день у меня по радиотехнике и будущей войне с Германией, которая может сложиться для нас катастрофически. Интуитивно я чувствую, какие сведения совершенно точны, а какие требуют дальнейших уточнений и до конца мной еще непонятые. В своих посланиях я, безусловно, ограничивалась только достоверными данными.

– Это все что вы нам хотите сказать, товарищ Стрельцова? – Тон был достаточно жестким.

– Да, товарищ Сталин, – девушка осталась совершенно спокойной, – к сожалению, я ничего не могу сказать определенного, откуда у меня эти знания. Хотя в исторической литературе встречаются упоминания о феноменах аналогичных моему, так что я не первая провидица на планете.

– Хорошо… расскажите нам максимально подробно все, что вы знаете про будущую войну с Германией, – с легким напряжением в голосе спросил вождь. – В первую очередь нас интересуют причины приведшие к ней.