Пять президентов - Павел Багряк

На пульте перед Дитрихом зажегся огонек. Секретарь снял трубку:

– Господин генерал, вас просит президент.

«Ну конечно, выступление было записано на пленку», – подумал Дорон.

– Поздравляю с отличной речью, господин президент. Я в восторге от вашего тонкого хода. Какого хода? С регби! Что? Терпеть не можете регби? Это естественно, я тоже. Грубая игра. Но народ… «Хлеба и зрелищ», как говорили римляне. Перед выборами надо польстить народу… Да, да, полон внимания, господин президент.

– Генерал, – донеслось из трубки, – настоятельно прошу форсировать опыты по дублированию. Я только что подписал распоряжение о выделении вам из секретного фонда пяти миллиардов кларков. Результаты должны быть получены за месяц до выборов.

– Слушаюсь! – воскликнул Дорон.

– Поскольку мы принадлежим к одной партии, я раскрою вам смысл этого требования. Успех опытов повлияет на финансирование кампании. Боюсь, что и противном случае трудно будет одолеть Ярборо. А Ярборо, как вы знаете, ненавидит интеллигенцию и всех, кто с ней связан. Прошу понять, что мой успех будет и вашим успехом, генерал.

– Это я прекрасно понимаю. И могу вас заверить… («Как бы не так! Ярборо тоже не кретин и в случае победы не закроет передо мной кассу. Но лучше иметь дело со стариком, тем более что сейчас он зависит от моих работ, а не мои работы от него».) Могу заверить, что вы можете быть спокойны, господин президент. Я был и остаюсь вашим верным… – на мгновение Дорон запнулся, подыскивая нужное слово, – генералом!

– Вот и отлично. Вы знаете, я не забываю своих друзей. Уверен в успехе. Всего хорошего, генерал.

– Дитрих, откуда он звонил? – спросил Дорон.

Дитрих взглянул на пульт:

– Из усадьбы, генерал.

– Я так и понял, – сказал Дорон. – Это была пленка.

Ну что ж, все складывается превосходно. До обеда еще оставалось время, чтобы обсудить ситуацию с Ла-Ронгом. А там уже скоро вечер…

Хм, еще пять миллиардов кларков, без которых, откровенно говоря, уже вполне можно обойтись. Чистейший подарок! Шальные деньги. Президент, вероятно, здорово боится этого Ярборо. Ну и отлично! Деньги можно употребить… на того же Ла-Ронга! На десяток Ла-Ронгов! Превосходная мысль!

– Дитрих, сегодня хороший день.

– Так точно, господин генерал. Разрешите обратить внимание вот на это донесение?

– Что такое? Хм… «Незапланированный расход энергии в Институте перспективных проблем». В воскресенье?

– Прикажете дать взбучку?

– Зачем? Миллер просто усердствует, зря я в нем сомневался. Работает даже в воскресенье! Судя по расходу энергии, у него сегодня серьезные успехи. Поистине день чудес. Соедини меня с "Миллером, Дитрих.

Пока секретарь набирал номер, Дорон успел отключиться, чтобы уточнить план обработки Ла-Ронга. Генерал терпеть не мог непоследовательности. Что бы ни происходило, а начатое дело должно быть закончено.

– Ни в лаборатории, ни дома телефон Миллера не отвечает, господин генерал.

– Странно. Не хочет, вероятно, отрываться от работы. Хорошо, успею поздравить его завтра.

И все же Дорону трудно было сосредоточиться на текущих делах. Каким-то внутренним чутьем он инстинктивно почувствовал, что именно сегодня вздымается гребень событий, влекущих его вверх. И потому он не удивился, когда Дитрих положил на стол экстренный выпуск газеты. Экстренный?! Дорон, торопливо пробежав полосы, с некоторым разочарованием отложил газету. Всего-навсего утренняя речь президента на благотворительном собрании. «Ну и энергия у старика!» – подумал он. Внезапно он снова схватил газету. Какое-то несоответствие, какая-то нелогичность… Так и есть. Он еще раз перечитал это место. «С печалью я гляжу на бурные проявления низменного инстинкта непросвещенных масс, которые так ясно проявляются в оглушительном реве толпы на регби, этой грубой, отталкивающей игре, достойной только пьяниц. Я поднимаю этот бокал (Дорон иронически улыбнулся) за то, чтобы у нас было больше больниц, церквей и школ – и меньше пьяниц! Больше воздержания от порока – и меньше упоения грубыми зрелищами!»

Дорон с досадой отшвырнул газету. Когда только эти политики научатся быть логичными! Впрочем, это в их характере: сегодня говорить одно, а завтра – нечто прямо противоположное. Но чтобы в один и тот же день! Старик явно теряет чувство меры.

– Господин генерал, вас просит президент.

– Как?

– Вас просит президент.

Дорон вытер вспотевший лоб. Что, если телепатия действительно существует, и стоит подумать о президенте, как он тотчас…

– Слушаю вас, господин президент.

– Генерал, сегодня весь день я думаю о вашем богопротивном дублировании и молю Бога, чтобы он простил мне мой грех.

В трубке трещало, и Дорон еле слышал голос президента.

– Господин президент! – заорал Дорон. – Я не понимаю вас! Плохо слышно!

– И я решил… – Голос наконец прорвался сквозь треск помех и зазвучал так громко, что Дорон отвел трубку от уха. -…решил с Божьей помощью прекратить ваши пагубные опыты впредь до… – Голос опять пропал.

– Господин президент, господин президент! Но ведь четверть часа назад вы твердо обещали… Алло, не слышу! Можно подумать, что вы говорите из автомата!

– Я говорю из своей машины. Четверть часа назад я не видел этих бедных мартышек…

– Каких мартышек?! – Дорон сел.

– …которые как две капли воды похожи друг на друга, и даже родная мать не может их различить. Но если Богу позволено так делать, то для нас это грех!

– Господин президент! Что с вами? Откуда вы говорите?

– Из зоопарка. Здесь так хорошо светит солнце, поют птички, и как я подумаю о том, что у нас творится… Я твердо решил. Прощайте.

– Алло, алло!

Но трубка уже безмолвствовала.

– Безумие какое-то! – Дорон был бледен. – Откуда президент звонил первый раз?

– Из усадьбы. Это точно. Показал пульт, и, кроме того, я узнал голос его секретаря Джекобса.

– Быть не может! За пятнадцать минут доехать до… зоопарка?! Я ничего не понимаю! Дитрих, Мартенса мне! Срочно!

Мартенс, доверенное лицо Дорона в охране президента (благородный псевдоним шпиона), к счастью, оказался на месте.

Дорон выхватил трубку из рук Дитриха и заговорил с Мартенсом сам:

– Где сейчас президент?

– Простите, это вы, господин генерал? Докладываю. Президент сегодня встал как обычно, то есть поздно, у него был отличный стул…

– Вы получите сто кларков, если без лишних слов точно и коротко скажете мне, где сейчас президент!

– В данную конкретную минуту?

– О Боже!!!

– В данную минуту господин президент находится у себя в кабинете.