На войне и в плену. Воспоминания немецкого солдата. 1937—1950 - Ханс Беккер

— Не ходи с ним, — прошептал мне повар, который сидел рядом со мной. — Он явно что-то затевает.

— Не беспокойся, — прошептал я в ответ. — Когда он пьян, он никуда не попадет из винтовки, так что сейчас он не очень опасен. Я рискну.

Рука об руку, как лучшие приятели, мы с Колей отправились в то странное путешествие по лесной дороге. Утром я был в другой деревне, а не в Вадине. По-видимому, Коля предпочитал развлекаться подальше от мест преступления. Мы вошли в избу, откуда доносились дикие крики, свидетельствующие о том, что типичная разнузданная русская гулянка была в самом разгаре. Но как только мы ступили за порог, в доме воцарилась тишина. Мое появление стало для всех сюрпризом, люди просто не знали, как себя вести со мной. Коля, который тут же пустился в пляс с почти опустошенной бутылкой в обнимку, вряд ли мог быть здесь полезен, поэтому я сразу же попытался растопить лед, обратившись ко всем по-русски. Обстановка сразу же разрядилась, каждый вокруг стал предлагать мне водку и разнообразные закуски. Этот инцидент прекрасно характеризует русский характер: здесь инстинктивно очень сторонятся чужаков. Но стоит завоевать доверие этих людей, как все стараются быть с тобой добрыми и щедрыми.

Танцы происходили под аккомпанемент старого немецкого граммофона. Я оказался рядом с темноволосой голубоглазой девушкой, которая, стараясь перекричать царивший вокруг шум, рассказывала мне, что после войны побывала в Германии и ей там очень понравилось.

— Лучше вам не говорить этого по-русски, — предупредил я ее. — Даже здесь, на вечеринке. У вас могут быть неприятности. Вы говорите по-немецки?

Как оказалось, она знала мой язык, и какое-то время мы с удовольствием и открыто беседовали о достоинствах моей родины, пока люди вокруг не начали смотреть на нас с подозрением.

— Будет лучше, если здесь мы будем просто танцевать, чтобы не выделяться из толпы, — сказала девушка. — Я хотела бы сказать вам что-то очень важное.

Я неловко топтался рядом с ней, толкая окружающих и получая тычки в ответ, пока она продолжала говорить.

— Всю эту водку принесли двое ваших охранников, а в подвале стоит еще десятилитровая бутыль. Вы знаете, откуда они ее взяли?

— Нет, не знаю, — солгал я, почувствовав, что начинаю задыхаться от волнения.

— Вы можете сохранить в тайне то, что я вам скажу?

— Да, обещаю, можете мне верить.

— Каждый из них выручил по пятьсот рублей от продажи леса, заготовленного вашими людьми. Чтобы, обнаружив это, вы не попытались помешать им или сообщить об этом в Смоленск, они намерены завести вас в лес и застрелить. Они уже хвастали этим. Они решили вывести вас из игры, а начальству доложить, что вы пропали. Но они постараются сделать это тайно, чтобы избежать скандала. Поэтому будьте очень осторожны, старайтесь никогда не оставаться с ними наедине. Особенно это касается этой ночи: если хотите встретить следующий день своего рождения, не возвращайтесь обратно вместе с ними.

— Спасибо, что рассказали мне об этом. А теперь мы можем присесть? Я уже очень долго не танцевал, и от всех этих пируэтов у меня кружится голова.

Я вывел ее из круга, держа ладонь ее руки в своей.

— Но посоветуйте, как я могу вернуться сегодня в лагерь без них?

— Вы могли бы выйти пораньше, — предложила она.

— А другого выхода нет? Мне здесь очень нравится.

— Может быть, я смогу что-нибудь придумать, — посмотрела она на меня широко раскрытыми синими глазами.

— Это было бы чудесно, — сказал я.

В конце вечеринки я потихоньку ускользнул от взглядов охранников и, как настоящий кавалер, проводил девушку домой. Но, поступив так, я (как не должен поступать настоящий кавалер) остался у нее на ночь. Это был самый надежный способ избежать внезапной смерти.

За час до рассвета я поспешил назад в лагерь. Все прошло хорошо, и я, как настоящий гуляка, на цыпочках прокрался мимо домика охраны. Доносившийся оттуда мерный громкий храп говорил о том, что оба конвоира спали и, скорее всего, проспят так еще несколько часов. Я принял рапорт ночного дежурного и разбудил повара. Пока он готовил для меня утренний суп, я вкратце посвятил его в то, что случилось, и в то, что мне удалось узнать, не раскрывая свой источник. Я хотел, чтобы в случае, если со мной произойдет плохое, кто-то знал, что это не было несчастным случаем. Может быть, это поможет мне вырваться из угла, куда меня загоняли мои предполагаемые убийцы.

Первую половину дня я, как обычно, провел в лесу со своими людьми и руководил работой. Когда в полдень я вернулся в лагерь, наши охранники только просыпались. Оба жаловались на сильнейшую головную боль, громко стонали и сожалели о том, что было выпито слишком много.

— А ты будто и не был вчера на вечеринке, — сказал мне Иван с завистью. — Наверное, ты рано ушел оттуда?

— Да, примерно в двенадцать часов, — ответил я нейтральным тоном.

— Мы искали тебя, когда собирались уходить, но тебя там уже не было. Наверное, мы ушли позже, чем ты.

— Да, наверное, — согласился я. — Я не очень хорошо помню.

Всеми силами я старался убедить эту парочку, что и не подозреваю об их планах.

Медленно я направился к себе в комнатку и тут же быстро выглянул оттуда. Вскоре Иван оделся и вышел. Я видел, как он скрылся в лесу сразу же после того, как мои товарищи вернулись оттуда на обед. Наверное, несмотря на похмелье, ему нужно было успеть совершить очередную сделку. Я немедленно отправился следом более короткой дорогой и вышел ему навстречу еще до того, как подошли сани очередного покупателя. Притворяясь, будто наша встреча произошла случайно, я выдавил из себя несколько общих фраз о работе, а потом как бы невзначай напомнил ему, что каждый вечер подсчитываю, сколько мы успели сделать за день. Было видно, что эта новость была ему очень неприятна, но я притворился, будто ничего не заметил.

— Пропало примерно пятьдесят кубометров древесины, — продолжал я. — Мне придется самому караулить ее, иначе, когда придут вагоны, нам будет нечем их загрузить.

— Тогда вам придется работать по воскресеньям, — заявил конвоир.

От этого заявления я вышел из себя и зло сказал ему:

— Ну уж нет. Я не стану заставлять своих людей валить лес только для того, чтобы вы, пьяные жулики, могли и дальше продолжать продавать его и пить водку.

Он отскочил от меня, будто я его ударил.

— Почему бы нам вместе не пойти вон в ту деревню? — предложил я. — Мы можем проверить там все бревна, и вы увидите, что на них стоят даты и имена моих товарищей. Я вчера уже был там. Теперь я знаю все о ваших проделках.

Он, конечно, отказался. Не обращая внимания на мой гнев, он развернулся и быстро отправился обратно в лагерь. Иван был моложе Коли, но обладал более твердым характером и, на мой взгляд, был гораздо опаснее своего напарника. Сейчас он усиленно размышлял и, возможно, пытался набраться храбрости. Я был настороже, когда шел рядом с ним по дороге, не спуская глаз с винтовки на его плече. Я старался держаться как можно ближе к нему, но вокруг были деревья, и у него всегда была возможность заставить меня идти по другую сторону от дерева, а самому воспользоваться выигранными в результате секундами. От напряжения у меня пересохло в горле.