Андреевское братство - Василий Звягинцев

Большинство маргиналий касалось приводимых Фолсомом конкретных фактов из истории XIX и XX веков, вызвавших отчего-то несогласие или удивление Новикова. То ли эти сведения были ему неизвестны, то ли он оценивал их с другой точки зрения.

Острый эмоциональный отклик вызвала вполне, на мой взгляд, невинная фраза: «Точно так же, иначе как спекуляцией, нельзя назвать утверждение, что поражение России в Русско-японской войне вызвало бы решающий поворот во всей мировой политике как минимум первой трети XX века. Несопоставимость экономических потенциалов этих стран и огромное военно-стратегическое преимущество России выводят данную гипотезу за пределы рассматриваемых нами реальных альтернатив. В то же время…»

Короче, пролистав с вниманием всю книгу, я убедился лишь в том, что Андрей принадлежал к достаточно мощному и влиятельному клану противников старого философа, причем отрицал он, как следовало из пометок, не столько теоретические построения, как использованные для их доказательств примеры.

Если бы я был специалистом-историком, то, возможно, смог бы понять позицию Новикова глубже, но не более того.

Но даже если Фолсом в каких-то своих предположениях не прав и из известных фактов можно сделать иные выводы, что это меняет в принципе?

Нам тогда что-то помешало продолжить эту тему, но в память она запала.

Сейчас же вдруг, на фоне только что просмотренной книги, мне показалось, что я начинаю понимать ход его мысли.

Пожалуй, тема для очередной застольной беседы определилась. Надо только еще кое-какие моменты освежить в памяти, чтобы разговор получился равноправный, а то все у нас с ним как в «Диалогах» Платона выходит — вроде все правильно говоришь, а в дураках остаешься.

Продолжающееся снаружи буйство стихии меня довольно долго как бы и не волновало. Нормальный муссонный заряд, сколько уже их было на нашем пути. Корпус яхты абсолютно герметичен, волнение умеренное, автомат бдит, сохраняя наивыгоднейшее положение парусов относительно ветра…

Как вдруг, взглянув в лобовое окно, я понял — что-то ощутимо изменилось.

Буйный ливень сменился монотонным медленным дождем. По стеклу уже не струились потоки воды, на них оседала скорее туманная морось. И стало заметно прохладнее, температура за какой-то час упала градусов на десять. Странно. Мы сейчас находились в точке с координатами примерно 15 южной широты и 175 восточной долготы, а для этих мест обычен несколько другой климатический режим.

Надо бы проверить, что подобный эксцесс может значить и какие еще дальнейшие катаклизмы нас могут подстерегать? Я запросил метеопрогноз. Компьютер померцал экраном и выдал сигнал: «С метеоспутником нет связи», встревоживший меня уже всерьез. Решив уточнить свое место, получил аналогичный ответ. Это уже нечто запредельное. Глобальная навигационная сеть держит под контролем каждый плавающий и летающий объект, отслеживая их взаимное расположение и перемещение, что и позволяет бортовому компьютеру в любых условиях прокладывать безопасный курс. А как же теперь? Допустить, что вышла из строя сверхнадежная система, без сбоев функционирующая не одно десятилетие, многократно продублированная, я не мог.

Значит, поломка в нашем автоштурвале, скорее всего — просто в антенных контурах.

Положение осложнялось тем, что мы уже покинули пустынные просторы северной части океана и вошли в район так романтизированных Джеком Лондоном Южных морей. Справа и слева — россыпи островов и атоллов: Самоа, Фиджи, Кука и тому подобное. И движение здесь куда напряженнее и беспорядочнее, чем на трансокеанических маршрутах.

Плохо разбираясь в незнакомой автоматике, я все же знал свои штурманские обязанности. И сообразил, что раз нет связи, причем неизвестно, как давно она прервалась, надо немедленно переходить на древнюю систему автономного управления. Кто знает, может, в ближайшие минуты мы окажемся на пути гигантского сухогруза или крупного катамарана, тонн так тысяч на пятьдесят, которые разнесут «Призрак» в щепки, даже не ощутив этого. Ведь перестав подавать сигнал на следящий спутник, мы как бы и не существуем для штурманов всех прочих кораблей…

После компьютерной картинки на планшете, где виден любой плавающий в радиусе сотни миль предмет с указанием его координат, направления и скорости движения, экран локатора, захватывающего лишь зону прямой оптической видимости, выглядел до крайности убого. Но даже и он, в случае чего, поможет вовремя заметить опасность. Только теперь уже зевать не рекомендуется. И я впервые представил себе, почему в прежние времена ходовые вахты никак не относились к разряду приятных развлечений.

Следующие полтора часа я так и просидел, не сводя глаз с экрана, только раз отлучившись в кают-компанию за очередной чашкой чая, хотя разумом понимал, что 15-мильный радиус обзора дает мне как минимум четверть часа, даже если встречное судно будет идти лоб в лоб тридцатиузловой скоростью. И меня на самом деле нервировала не проблематичная опасность столкновения с судном или рифом, а именно нештатность ситуации.

Однако ночь подошла к концу, и ничего не случилось. Скоро окончательно рассветет, можно будет разбудить Новикова и со спокойной душой сложить с себя ответственность.

Закурив очередную сигарету и расслабившись, я вновь взглянул на экран и не сразу заметил в северо-западном его секторе две почти сливающиеся воедино зеленоватые черточки сзади справа под острым углом к курсу «Призрака» на расстоянии около 12 миль.

Вполне возможно, что такие же, как и мы, яхтсмены. Я ввел данные с локатора в компьютер и выяснил, что скорость объекта около тридцати узлов и при сохранении скорости курса он нас догонит через сорок минут.

Из чистого любопытства я включил систему визуального контроля. Картинка на экране возникла отчетливая и яркая, будто сделанная телеобъективом в солнечный день. Но содержание ее мне очень не понравилось.

Приподняв обрамленные пенистыми бурунами носы, узкие и длинные, чем-то похожие на преследующих добычу борзых, строем уступа резали океанскую зыбь два катера тонн, наверное, по сорок водоизмещением, совершенно незнакомого мне типа. У них были низкие, зализанные очертания рубки и куполообразные остекленные башенки на полубаке. На прогулочные эти катера походили мало, да и что за прогулки в сотнях миль от ближайшей земли на скорости, при которой корпус гремит как пустая бочка по камням?

Сразу вспомнились многочисленные истории о пиратах Южных морей, которые до сих пор успешно занимаются своим промыслом, несмотря на все совместные усилия цивилизованных государств. Правда, обычно они оперируют в прибрежных водах и при малейшей опасности бесследно исчезают в укромных бухтах, а может, и каких-то подводных пещерах, а чтобы нападения совершались в открытом море и днем, я как-то не слышал. Или, подумал я (по принципу пуганой вороны), не посланцы ли это обиженной мною мафии? С них станется и спутниковую связь из строя вывести, чтобы жертва сигнал бедствия передать не смогла.

Теперь уже с полным основанием я позвонил в каюту Новикова и подчеркнуто спокойным тоном попросил подняться в рубку. Сам же в ожидании его появления приступил к уборке парусов.

Когда Андрей в майке с короткими рукавами и шортах появился в дверях, он прежде всего удивленно выругался, увидев стекающие по стеклам дождевые струйки, потом обратил внимание, что гики с наматывающимися на ролики парусами уже приводятся в диаметральную плоскость.

— Что тут у тебя, штормовое пришло? — спросил он, с трудом подавив зевок.

Я молча показал ему на экран.

— Ого! Что за явление? «Люрсен-эс», если не ошибаюсь? Слушай, ты куда нас завел, штурманец? — Тон его еще по инерции оставался шутливым, но лицо уже напряглось и глаза недобро сощурились. — Ну-ка, докладывай!

— Что, собственно, докладывать? Навигационная система отключилась, радио молчит. Десять минут назад обнаружено вот это…

— Молчит, значит… — почти под нос себе пробормотал Новиков, а сам уже забегал пальцами по сенсорам, правой рукой одновременно перебрасывая тумблеры на пульте.

— Так-так, интересно, а это — тем более, и вот так тоже… — значащие слова он обильно прослаивал нецензурно-эмоциональными, которых я от него раньше практически и не слышал.

Закончив свои манипуляции, Андрей поднял голову и несколько секунд смотрел на меня, будто все же надеялся услышать какие-то объяснения.

— А когда место последний раз определял?

— Когда вахту принял. Вот место, — показал я на карте. — А по счислению — мы сейчас должны быть здесь.

Новиков прямо пядью, без помощи циркуля отмерил на обзорной карте расстояние до ближайшей земли.

— Изволь. Атолл Пальмерстон — 400 миль к зюйду, атолл Суворова — 420 к норду, остров Тутуила — 659 на норд-ост. Понял? А у этих «люрсенов» горючки всего миль на шестьсот, насколько я помню, да и то экономичным ходом. Они же шпарят почти на полном. Что отсюда проистекает?