Исповедь русской американки - Валентина Попова-Блум

Отправляли маленькими шлюпками каждые 15 минут, моряки были в форме, сапоги начищены.

Маленькие шлюпки с мотором вмещали двадцать человек.

Залив YOKOSUKA недалеко от Токио имел такое же важное значение как Перл Харбор.

Железная электрическая дорога — от станции 40 минут до Токио.

Сели в электричку. Напротив — англичанин в штатском. Союзники.

Разговорились. Он жил там до войны, работал. Они проехали место — мертвая равнина с остатками деревьев с обеих сторон железной дороги.

Англичанин спросил: что это? Ему ответили, что это город Йокогама. Там жило много бедного населения. Были сброшены зажигательные бомбы. Дома были из бамбука и промасленной бумаги, которая моментально возгоралась.

Осталось пустое место. Кто не погиб — покинули город. Глубокое впечатление на всю жизнь Юджина произвело это пустое место вместо города.

Приехали на вокзал в Токио с двумя-тремя моряками друзьями. Оказались там впервые. Американцы чувствовали себя в безопасности. Японцы были очень дружелюбны, улыбались, предлагали пиво, просили сигареты.

Запомнились искусственные каналы с водой, каменные стены императорского дворца.

Японцы продавали классическое Японское Искусство.

Юджин раз двадцать был в Токио.

Он и его товарищи были уверены, что в безопасности от радиации, что командование их не пошлет туда, где опасно!

Он боялся заболеть от японской Еды, не имея привычки и иммунитета к их пище.

Еще Юджин не ходил в тёмные места. Некоторые ходили, разговаривали, искали проституток за 2 пачки сигарет. Тех, что возвращался на корабль позже, чем требовалось, наказывали.

Как-то в электричке увидели группу симпатичных девушек, одетых современно (большинство японцев носили традиционную одежду.

Исключение составляли жены богатых и чиновников бизнесменов, также студентов). С ними — японский солдат без оружия. Демобилизован как охрана.

Те девушки были незабываемо хорошенькими, чуть моложе Юджина, и вызвали много эмоций — он стал деликатно ухаживать за ними. Охранник зло посмотрел, одарил враждебным взглядом. Девушки застенчиво хихикали и оказывали знаки внимания американским офицерам. Охранник выглядел так, как будто хочет их убить.

Поезд остановился, но Юджин не хотел выходить. Друзья вытащили его и держали, пока поезд не тронулся — напомнили, что капитан очень накажет, если он опоздает.

И моряков был опыт общения с момента капитуляции.

Первая группа после капитуляции — никого не встретила на улице.

На следующий день видели только мужчин.

Третья группа заметила, что на улицах много народа и местные жители им объяснили: «Мы думали, что американцы сделают то же, что японские солдаты делали в Китае, Филиппинах, Бирме на оккупированных территориях».

Судили по своему опыту поведения на оккупированных территориях.

Для них было неожиданным — то, что завоевательная армия вела себя так цивилизованно и неагрессивно. Это была главная причина, почему американская оккупация была такой успешной. Никакого сопротивления.

6 месяцев Юджин был в Японии. Новости — по радио транслировались ежедневно (10 минут — военные новости): вот, например — американский солдат был арестован за изнасилование японской девушки и попал под трибунал, ему грозит смертная казнь.

Японцы не брали пленных, пытали. Американцы тоже не брали в плен, стреляли.

Известный фактор: сражение американских и японских кораблей.

Американцы расстреливали всех, кто пытался выплыть.

Юджин возвратился в Америку в 1946 году, 20 июня в 4:14 рм. И вернулся в Корнел-колледж на второй курс.

Атомная бомба спасла жизнь около миллиона военных.

Очень заинтересовал нас рассказ о том, какие бонусы ожидали молодых парней после возвращения на родину.

Бенефисы впечатляют: мало того, что они пользовались уважением и поддержкой. Для поддержки вернувшихся с войны были созданы Клубы 22/20. Ветераны получали от правительства $20 на неделю в течение 22 недель. Деньги выдавались, пока человек не найдет работу или учебу. Можно было получать до шести месяцев, если работа не находилась.

Надо сказать, что после Великой депрессии, когда семья Юджина получала 10 долларов в неделю на семью из четырех человек, перед войной в стране была бедность и Юджин рос в бедной семье; с началом войны появилась работа и экономика пошла вверх. Появились деньги, но купить было нечего, и государство брало деньги от населения в долг и позже возвращало с процентами.

После войны, в 40-50-х, люди на эти деньги стали покупать машины, бытовую технику, холодильники, стиральные машины (Юджин вспоминал, как мать раньше тяжело стирала на стиральной доске! И белье вешали между домами. Мне было смешно слушать, потому что в России так стирали до 80-х).

Жизнь после войны налаживалась. Люди перебирались в более комфортабельное жилье.

Образование для вернувшихся с войны поощрялось, и ветераны пользовались поддержкой правительства. Оплачивалось любое обучение. Если кто-то женился, тоже оказывалась немедленная поддержка.

Юджин вернулся в Корнельский университет.

Он отстал на два года, учился, получал стипендию от государства, подрабатывал в университетской столовой, собрал деньги и отдал отцу пятьсот долларов, на что отец купил лавку в нью-йоркском районе Квинс.

Позже отец вернул сыну деньги. Юджин был горд этим.

Корнельский университет принял Юджина снова студентом после демобилизации (до войны он проучился там полгода), и он продолжил занятия по своему математическому профилю и по изучению русского языка.

В семнадцать лет Юджин в библиотеке на полке увидел книгу «Братья Карамазовы» на английском языке. Он слышал, что Достоевский «могучий писатель», и решил ее прочесть. Он не смог остановиться и читал всю ночь, а когда в пять часов утра он заканчивал книгу, читая о крике мальчика, вдруг с улицы услышал крик… Он посчитал это символичным и пообещал себе заняться русским языком.