Песнь молчаливых камней - Татьяна Морозова

Никто не сдвинулся с места. Тишина повисла над поляной. Впрочем, я ошиблась. Малышки Стеша и Мизи уже вовсю поглощали конфеты. Остальные с ужасом смотрели на них. Так… Мне нужна помощь. Подойдя к Кире, я шепнула ей:

— Помогай мне. А то, похоже, столбняк долго их еще не отпустит.

Кивнув мне, Кира пошла в наступление:

— Ребята, в самом деле, нехорошо отказываться от угощения.

Решив подать им пример, она с невозмутимым видом принялась за сладости. Валдек проделал то же самое. Молодые люди топтались возле стола как табун лошадей, но подойти не решались. Пауза явно затягивалась. Может, я начала не с того? Наверное, сперва надо было речь толкнуть, полную энтузиазма. Потом принять всю братву в вассалы, а только после этого кормить. Или вообще не кормить. Откуда мне знать, что положено делать в таких ситуациях, а что нет? Извините, в институте международных отношений я не училась!

А вот Кира молодец! Подошла к брату и подтолкнула к столу.

— Девчонки, что вы как неродные, налетай, раз угощают, — подзадорила она подруг.

— Вку-у-усно как, — причмокивая, поддакнула Стеша.

Лед тронулся, господа присяжные! Лед тронулся! Поначалу с оглядкой на меня, а потом уже более раскованно народ принялся за угощение. Вот это я понимаю, это по-нашему, по-бразильски. На сытый желудок и разговор приятней. Незаметно для себя ребята начали разговаривать со мной.

— А Меч у тебя тот самый? — поинтересовался один из друзей Кастина.

— Тот самый, — кивнула я. — Кстати, мы так и не знакомы.

Толпа загудела, поддакивая мне. И в самом деле, не мешало бы познакомиться. Показывая на каждого из своих друзей, Кастин представлял их мне.

— Тюк и Охотник, — показал Кастин на ребят, которые при нашем появлении вылезли из шалаша.

Что и говорить, Тюк действительно был тюк. Мощный такой малый. Охотник вдвое его тоньше, и ростом поменьше. Но глаза у Охотника цепкие, сразу видно — свое не упустит.

— А это братья, Кот и Барс, — кивнул в сторону рыболовов Кастин.

«Чук и Гек», — промелькнуло у меня в голове.

«Дите…» — вздохнул Меч.

Если посмотреть на братьев повнимательнее, действительно можно заметить в их повадках что-то от семейства кошачьих. И походка, и плавные движения рук — ну чем не кошки. Парни, услышав свои имена, подошли ко мне поближе.

— Рада познакомиться, мальчики. Меня Найяр зовут.

По привычке хотела протянуть им руку, но вовремя опомнилась. Здесь это не принято. Парни кивнули в знак приветствия. Мне понравилось, что лед отчуждения растаял. Пока ехали в кибитке, девушки смотрели на меня как на врага народа, а теперь ничего, даже улыбаются. Значит, не так уж грозно ты выглядишь, Коричневый Лорд. Перестав меня бояться, девушки называли свои имена. Красивые, мелодичные, они звучали то как шум листвы, то как звон ручейка: Лина, Ката, Марушка, Ора, Таша, Яся. Ну, и конечно Стеша, Мизи и Кира.

Итак, моя команда насчитывала десять девочек, пять ребят и одного взрослого мужчину. Если подумать, то это неплохо для начала. Теперь необходимо инициировать Кастина. А затем принять вассалитет тех, кто захочет. Если кто-то не захочет давать мне клятву верности — вынуждать не стану. Не вижу в этом смысла. Да и вообще — пора бы перейти от размышлений к делу. И поскольку Меч все еще находился в моей руке, то красочную сцену с его появлением пришлось пропустить.

— Ребята, — торжественным голосом начала я. — Мне, как Коричневому Лорду, необходимо иметь свою свиту. Набираю добровольцев. Пока вакансии не заняты. Кто согласен, подходите ко мне.

Толпа зашевелилась. Первыми возле меня оказались Кира и Кастин. Ну, это понятно. Друзья Кастина тоже без колебаний встали рядом. А вот девочки не решались. Они переговаривались между собой, поглядывая то на меня, то на Валдека, то на Киру.

— Повторяю, никто не обязан, — произнесла я, ощущая нервное напряжение девочек.

Стеша решила было подойти ко мне, но одна из старших девушек, Таша кажется, остановила малышку.

— Прости, Найяр, но ты только недавно подарила нам свободу, и терять ее пока что нет желания.

Таша смотрела в землю, не решаясь поднять на меня глаза.

— Я все понимаю, и уважаю ваш выбор, — честно говоря, мне стало немного обидно.

Свобода… Громко сказано. Пока не дойдем до Тармана, рано радоваться. Ладно, сейчас не об этом думать стоит. Не хотят — их дело. Но, может, все-таки стоит попробовать уговорить их?

«Погоди, погоди, — задергался Меч. — Мы так не договаривались. Ну, Кира с братом — это понятно, а остальные тебе зачем?»

«Надо, Феликс, надо», — мне не хотелось углубляться в причину. Но Феликс это Феликс — достанет!

«О-оу, — начал Меч, — только не говори мне о своих ночных фантазиях, где ты в полуобнаженном виде, а вокруг…»

«Заткнись, гад!» — я разозлилась не на шутку.

Да как такое в голову могло прийти этой поганой железке?! Он не жил в детдоме, он не понимает, что такое ненужные дети! Еще Меч Перемен Безнадежностей называется! Как он не понимает, что сама мысль, что ты никому не нужен, вызывает безнадежную тоску?! Когда за тебя некому заступиться, когда ты сам вынужден защищаться и доказывать всему миру, что имеешь право на существование. Кем я буду, если не попытаюсь помочь ребятам? Неужели я имею право бросить их? Им нужна моя защита, мое покровительство!

«А ты уверена в этом? — скептически поинтересовался Феликс, — Уверена, что нужна? Они просили тебя об этом? Не кажется ли тебе, защитник всех униженных и оскорбленных, что они имеют право сами решать, что хорошо для них, а что плохо? Ты хочешь предложить им золотую клетку? Ты такой благодетель! Куда дальше! Поди, любуешься собой: ах, какая я благородная, какая правильная… Тьфу! Ричард Львиное сердце… Да нафиг им сдалась твоя доброта! Им свобода нужна! Понимаешь? Сво-бо-да!»

Слова Феликса словно, холодный душ, окатили меня с головы до ног. За своим слепым желанием защищать всех и вся я не увидела простой истины — нельзя насильно сделать человека счастливым. Нельзя навязывать свою помощь, если человек ее не хочет. Бороться самому, получать свои уроки, свои шишки — его законное право. Иначе человек не окрепнет, не станет сильным и несгибаемым. Привыкший безвозмездно получать помощь и защиту вскоре превратиться в этакого трутня, приживалу.

Феликс прав, тысячу раз прав. Я все равно не смогу защитить всех, решить за каждого его проблему. Как бы мне ни хотелось, какие бы картинки из прошлой детдомовской жизни ни всплывали — я не должна изображать из себя наседку. Но слова уже сказаны, предложение сделано, поэтому возьму с собой только ребят.

«Вот именно, — поддакнул Феликс. — И давай договоримся на будущее».