В Эфире. Дилогия (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович

Значит, у Хранителей война с Легионом. Бедолаги на виселице уже давно мертвы, просто тела для пущего эффекта висят у всех на виду, пока игрок не переродится. А пленные будут сидеть, пока их не отобьют или не представится возможность сбежать. Если одна из сторон капитулирует, то их обязаны отпустить или убить, смотря на каких условиях пройдет капитуляция. Если не отпустят, то можно жаловаться администраторам и требовать спасение и компенсацию. Все в рамках правил игрового мира. Жаль только, про мой случай правил никто не написал…

В клетке сидели три человека — двое воинов-мужчин и девушка-рейнджер. Самый сильный из них имел сорок третий уровень, а у девушки был только двадцатый. Мужчины понурились, взгляд у них был потухший — может, даже из игры вышли. А девушка не сдавалась — то цеплялась к четверке охранников, то обзывала палача, то вызывающе смотрела в толпу. Мы встретились глазами, и в ее взгляде явственно прочитался вопрос с издевкой: «Слабо спасти нас?» Я поскорее отвернулся и стал пробираться на выход с площади. Мне нужно было к дому, где я когда-то жил.

Базу Хранителей перенесли в гостевой дворец неподалеку от резиденции императора, а по старому адресу оставили только общежитие для рекрутов. На двери висел массивный замок, на окнах были решетки. В арке, которая вела во внутренний дворик, маячили четыре охранника — передвигались они попарно. На крыше дежурили еще несколько двоек, кто с луком, а кто с огнестрелом. На карнизах сидели механические горгульи — почти такие же, как на городских воротах, только помельче размером, пониже уровнем и сделанные грубее.

Я обошел кругом весь район, прячась в проулках и пропуская патрули. Забрался на несколько близлежащих крыш, но так и не нашел ни одной слепой зоны, только взбудоражил здоровущего стального ротвейлера. Сначала он меня облаял, а потом и охранник обматерил. Я замер — не столько даже от страха, сколько от удивления. Рядом с мехдогом стоял мой старый знакомый из борделя — орк Гриндуум. Он меня не узнал, да и не должен был, учитывая, что я сменил уже два тела. Но дошло до меня это с опозданием, когда я, кланяясь и прячась за корзинкой, изображал из себя китайского болванчика и семенил от него подальше. И уже почти скрылся, когда он меня окликнул.

— Эй, босота! Сюда иди. — Гриндуум положил руку на загривок ротвейлера, а второй махал мне. — Ты, ты! Че, глухой? Бананы в уши напихал? Иди, говорю.

Уж не знаю, как это чудо попало к Хранителям — может, из-за войны брали всех подряд, а, может, держали поближе, чтобы не болтал лишнего. Уровень у него был шестьдесят третий — для меня посильная добыча, если не учитывать ротвейлера. Я медленно подошел и молча протянул корзинку.

— Это правильно. — Орк выбрал себе несколько яблок, полез в карман, достал пару монеток, взвесил их на руке и убрал обратно, — Это же подарок, да? Мирное население ведь должно помогать силовым структурам, а то мне тут еще пять часов торчать.

Я кивнул и еще раз протянул корзинку — мол, бери, сколько нужно. Сверился с игровым временем, подсчитывая, когда лучше вернуться. Нужно поймать орка без собаки, когда он пойдет отдыхать после непосильной вахты. А пока можно еще погулять.

Потеряв почти треть корзинки, я благополучно вернулся на площадь. Народу там прибавилось, тела на виселице исчезли, и все готовились к новому представлению, подталкивали друг друга и пытаясь пробиться поближе к клеткам. Я тоже решил посмотреть, как Эфир обыгрывает смерть через повешение (вдруг пригодится?), и стал обходить площадь по краю, слушая разговоры местных игроков.

«Это не Хранители, а охренители какие-то. Налог опять вчера повысили. Как они только в совет умудрились пробиться?»

«А я ему и говорю: не буду платить. А он мне: Динасдан — город для честных торговцев, не нравится — вали в туманные земли. А я что, дурак? Оттуда пока еще никто живым не вернулся. А те, кто туда заходят, и километра не могут пройти, натыкаются на тварей тумана. Слендермен, говорят, отдыхает на их фоне. Тощие, длинные, вместо лица — череп олений, рога…»

«Дурачков все равно полно, сегодня опять очередной рейд туда собирают, только хотят благословением богов сперва заручиться».

«Легион не простит такого издевательства над своими игроками».

«Силенок у них не хватит, скорее прощалку отрастить придется. Хранители новый набор объявили, берут всех подряд уже, лишь бы ты шпионом Легиона не был. А зарплату дают такую, что к ним толпами народ валит».

И все в таком духе. Хранители растут и бесчинствуют, устраивают охоту на ведьм Легиона или просто обирают всех, кого могут, практически полностью подчинив себе город. Свободными от их влияния оставались только жреческий квартал и трущобы.

Когда я наконец выбрал себе зрительское место, толпа вздрогнула и зашумела. Из бокового прохода с громким лязгом появился механический мамонт. Два Хранителя, пытаясь перекричать толпу, требовали дать им дорогу. Игроки шарахались, давили друг друга — на пути трехтонного зверя оставаться никто не хотел. Мамонта вели к виселице — возможно, желая потренировать на живых игроках. За ним бежали три маленьких гнома с пачками пергаментов в руках, что-то разглядывая в настройках и делая пометки. Экспериментаторы, блин. А может, демонстрация силы для Легиона.

Между виселицей и переулком, откуда появился мамонт, образовался свободный коридор, а вокруг была давка. Кто-то пытался выбраться с площади, другие, наоборот, напирали, чтобы разглядеть зверя поближе. Подняв корзинку над головой, я протиснулся в первый ряд и стал ждать.

Когда охрана с мамонтом и механиками поравнялась со мной, я протянул корзинку, как бы предлагая остатки фруктов, и активировал умение «поглощение приона». Нет, конечно, я не ждал, что мой первый уровень поглощения вкупе с начальным навыком механика сейчас запустит какой-нибудь мифриловый тромб в голове мамонта. Или что я смогу перехватить управление и обзавестись новым питомцем…

Хотя кого я обманываю? Именно этого я и ждал. Пока пробивался в первый ряд, даже успел представить, по какой дороге мы с мамонтенком пойдем искать нашего Эйпа-папу и маму Алису, чтобы взять штурмом их дворец. Ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети. Я здесь, я приехал, я им закричу, и бивнями гадов в пол вколочу… Так себе рифма, конечно, но на меня опять накатила волна заимствованных мыслей, еще и песня это прилипла из нашего счастливого детства в лагере Академии.

«В Эфире! Внимание, вы подозреваетесь в преступлении. Стражники будут относиться к вам настороженно».

Поглощение не сработало. Ни тромба, ни передачи контроля — мамонт заверещал и дернулся в сторону, будто овод укусил его за задницу. Будь мы на природе, на этом для меня все и закончилось бы — охранник уже развернулся в мою сторону, что-то крича. Но на переполненной площади сразу появились первые жертвы. Несколько зрителей с противоположной стороны попали под ноги мамонту и превратилась в столбики света, уйдя на перерождение. Толпе будто включили громкость — еще мгновение назад все, затаив дыхание, смотрели на мамонта в предвкушении веселого зрелища расправы над пленниками, а сейчас расправа шла к ним. И хотя зверь уже успокоился после неожиданного укуса и просто стоял теперь с обиженно-тупой мордой, стараясь хоботом почесать задницу, народ завопил на разные голоса.

А меня перло. Даже не думая о сопутствующих жертвах, об этих счастливых обывателях, которые после смерти просто вывалятся в реал и будут рваться обратно, я ввинтился поглубже в толпу и заорал:

— Беспредел охренителей! Сколько можно это терпеть? Наших бьют! Вали уродов и мамонтов!

Подогретая толпа легко отозвалась на мои призывы, и появились первые обнаженные клинки. У Хранителей еще был шанс все замять, но помешала либо гордыня с ощущением собственной важности и безнаказанности, либо отсутствие достаточно умного командира на площади. И они решили ответить.

Один из охранников атаковал ближайшего к нему недовольного игрока, и понеслось. Мамонт взревел от прилетевшего в него разряда молнии, но дернуться не успел — гибкие лианы опутали его передние ноги. Упал один из механиков, уронив чертежи, и те разлетелись веером. Игроки, которые не могли пробиться в центр, стали искать другие цели и бросились на стражников. А я, стараясь не попасть в один из очагов боя, тихонько прошел к клетке и, размотав «кулак обезьяны», сбил замок. Двумя пальцами, по-военному, поприветствовал пленников и растворился в толпе.