Презумпция достоверности (СИ) - Сладкова Лидия

Чертыхнулась. Сил наклонится и достать его, нет. Сейчас мне кажется, что моя голова весит как минимум килограмм пятьдесят.

Закрыла глаза и откинулась на спинку лавочки. Мне плевать, что сейчас конец октября и на улице минус. Я просто немного посплю и все, а потом поеду домой. Совсем немного отдохну.

— Алена Дмитриевна, с Вами все в порядке? — услышала я голос мужа Инги, и с трудом разлепив свои глаза, увидела силуэт мужчины неподалеку от себя.

— Да. Все хорошо. Уже ухожу. Почти, только немного посижу, — решительно ответила я осипшим голосом и предприняла попытку встать с лавочки. Удалось мне это только лишь со второго раза.

Перед мужчиной старалась излучать здоровье и бодрость. Мне совершенно не хотелось с ним говорить. Вообще ни с кем. На самом деле хотелось заткнуть уши. Никого не слышать, а вокруг было ужасно шумно. Каждый звук отдавался болью в моей тяжелой голове.

— Я уехал, — крикнул кому-то Максим.

— Бывай, — где-то вдалеке послышался мне ответ Загорского, а может, и нет. Может это воспаленное сознание играло со мной игру.

В какой-то момент головная боль стала нестерпимой. Мышечная слабость разлилась по всему телу. Голова закружилась. Меня будто раскручивало, а заодно и все вокруг по воронке-спирали. В глазах потемнело, как только я попыталась сделать шаг.

— Алена!

Последнее что услышала и провалилась в плотную матовую темноту.

— Просыпаемся девушка. Просыпаемся. Глазки открываем.

Мне в нос ударил резкий запах, а щеках почувствовала легкие удары теплой ладонью. Сознание медленно, но верно возвращалось ко мне. Я открывала глаза и увидела, нависшего надо мной молодого мужчину. На нем синяя униформа, а на шее болтается фонендоскоп. Огляделась по сторонам и по медицинскому запаху, приборам, поняла, что нахожусь в машине скорой помощи, а рядом со мной врач. В правой руке он держал ватку и снова попытался поднести ее к моему лицу. Я поморщила лицо и слишком резко замотала головой, противясь. Резкая боль пронзила будто стрелой, заставив меня зажмурить глаза.

— Не надо, — просипела я, вновь открывая глаза, и попыталась сесть. С помощью врача мне это удалось.

Ох, как же кружиться голова!

— Алена, ты потеряла сознание. Очевидно, от высокой температуры. Сейчас я поставлю тебе укольчик и ты поедешь баиньки, — говорил мне врач, уверенно прикладывая ладонь к моему лбу. Я куталась в свое пальто, пытаясь унять озноб, который сотрясал все мое тело. Мне никак не удавалось с ним справиться.

— У меня работа, — шиплю, приложив руку к горлу.

— Какая работа? Совсем с ума сошла. Не поедешь домой — заберу в больницу. Ротик открываем и говорим «Аааа».

Послушно выполнила его приказ, давая возможность осмотреть мое горло, запрокидывая голову. Он аккуратно ощупывает миндалины и лимфоузлы. Неодобрительно качает головой.

— Переохлаждения были? — спросил он тем временем.

— Да, — шепчу я. — Плохо.

— Сейчас будет легче, — говорит он, закатывает рукав моей блузки, обрабатывает кожу и через несколько секунд, я чувствую болезненный укол. В очередной раз закрывала глаза, потому что так было легче и, ждала, когда наступит спасительное облегчение. Меня снова начинало клонить в сон.

— Ну что там, док? — дверь скорой неожиданно распахнулась, заставив меня, распахнуть глаза и увидеть строгое и красивое лицо Загорского, а еще обеспокоенное.

— Последствия переохлаждения. Организм отреагировал бурно. Острый ларинготрахирит. Хрипов нет. Ей бы домой. В постельку. Укол сделал. Через минут двадцать уснет. Рекомендации я все напишу. Сами отвезете или нам?

— Сам, — решительно ответил Саша.

Мне не хотелось с ними спорить. Я, действительно, устала и плохо себя чувствовала. Саша помог мне выйти из машины скорой помощи, предварительно укутав еще и в свое пальто. Усадил в машину, а сам вернулся к врачу.

— Я ничего ей не рассказывала, — прошептала я Саше, как только он сел на водительское место. — Только Софке, но она никогда меня не предаст. Честно-честно.

Он пристально смотрел нам меня и молчал, а я чувствовала неожиданное облегчение, что он просто рядом.

— Это ты во всем виноват и твоя дурная слава, — добавила я и, прежде чем провалиться в сон, увидела улыбку мужчины.

Проснулась я, когда за окном, глубокая была ночь. Сонными глазами посмотрела на фонарь, горящий за окном. Из прихожей сочится прямоугольный свет в комнату. Интересно, который час? Оторвала голову от подушки, в поисках телефона. Его нет. Рывком скинула с себя одеяло. Убирала с лица встрепанные волосы. Память потихоньку всплывала в моей голове. Черт, я же его разбила. Там, еще у здания суда. А Загорский…

Голова вновь начала кружиться, а в глазах потемнело. Откинулась на подушки, чувствуя озноб, пробежавший по телу, закуталась в одеяло.

— Саш? — все же позвала я его, от чего то, надеясь, что он не ушел и был здесь в моей квартире.

В ответ услышала тишину. Позвала еще раз, но результат был таким же. Его нет! Я чувствовала, как разочарование захлестнуло меня, поднялось к горлу. Почему меня это волнует и заставляет чувствовать то, что я чувствую сейчас? Ответ напрашивался сам собой, но озвучить его, даже мысленно, я не рискнула. Моему организму сейчас было не до душевных мук. Он настоятельно требовал измерения температуры, а еще поход в туалет. Я вновь встала и побрела по коридору, к заветной двери. На ходу, опустив глаза, с удивлением, обнаруживаю себя в пижаме. Не помню, чтоб я себя переодевала, а значит…Значит, сделать это мог только Загорский.

Боже!

Сделав все значимые дела, отправляюсь на кухню, в поисках градусника и жаропонижающего. Кажется, что-то у меня оставалось. Открываю нужный шкаф, достаю лекарственный пакетик, ставлю чайник на плиту. Мне нужен кипяток. Неожиданно застываю посреди кухне, когда мой взгляд натыкается на аккуратно свернутый лист, лежащий на столе. С подозрением подхожу к столу и еще минуту буравлю взглядом письмо, прежде чем взять его в руки и открыть. Я чувствую, как замирает мое сердце на мгновение, а потом начинает быстро биться.

"Остаться не смог. Улетел в командировку. На столике в гостиной лежат лекарства, телефон. Плюс краткие рекомендации по применению. Обильное питье, жаропонижающее и сон.

P.S. Извини (ты знаешь за что) и отвечай на мои звонки. Выздоравливай!"

Покачиваясь, добрела до указанного места в письме. На столе действительно небольшой кучкой лежали разные коробочки лекарств и не мой телефон. Или мой? Рядом с упаковкой жаропонижающего, красовался новый телефон известной марки.

Мне сложно подобрать слова. Разве так просто их найти? В уголках глаз скапливаются слезы. Как же давно обо мне никто не заботился. И как же хочется верить, что у этой заботы нет скрытого мотива.

Глава 28

Как бы это глупо и по-детски не выглядело, но я все же обиделась. Вот взяла и обиделась, как только рассудок немного прояснился и болезнь отступила. И даже его помощь и игра в медбрата не повлияла на меня. Я, конечно, была благодарна, о чем непременно сообщила ему в смс. Но на звонки его не отвечала, и опять же, воспользовавшись смс, попросила больше меня не беспокоить. И, действительно, Загорский пропал на целых четыре дня. Морозов отпустил на больничный до конца недели, и как только температура спала, я тут же заказала билет на самолет, решив посетить, родные пенаты. К тому же Марина снова улетела в какую-то командировку, и встречу пришлось перенести на следующую неделю. Хотя в свете последних событий и поведения Инги, спасать брак Дорониных хотелось все меньше. Только вот сверлящее желание докопаться до истины не давало спокойно жить. Я клятвенно пообещала себе, что в последний раз попробую что-то узнать и если потерплю очередное фиаско, то с полный ощущением, выполненного долга, буду биться за развод четы Дорониных.

Ну, а пока мне предстояла встреча с родственниками. Старалась внутренне успокоиться, и отодвинуть все неприятные мысли о них. Такси въехало в загородный поселок с коттеджами вокруг. Дом родителей располагался на берегу небольшой речушки, в престижном районе для застройки. Строить, правда, на этой земле мог позволить себе не каждый. Даже небольшой участок земли стоил больших денег, не только по провинциальным меркам. Папа участок этой земли преподнес маме в качестве подарка на день рождение несколько лет назад, а также план активной застройки. Мама давно хотела свой собственный дом. Мечта исполнилась. Идеальный дом у реки был достроен, и мама после заселения окрестила его семейным гнездом Матвеевых.