Спросите Сталина. Честный разговор о важном сегодня - Игорь Станиславович Прокопенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
То, какого джинна из бутылки Сталин выпустил, отдавая на откуп региональных партийных руководителей составление списков – как тех, кто будет выносить расстрельные приговоры, так и тех, кого по этим расстрельным приговорам будут судить, – станет понятно, когда эти списки будут поданы. Именно в этот период впервые появляется страшный термин: «квота на расстрел».
Секретарь Новосибирского обкома Роберт Эйхе просил квоту на расстрел 10 800 человек.
Первый секретарь обкома Московской области Хрущев просил разрешения расстрелять 2000 кулаков, 6500 уголовников[72].
Хрущев вошел в историю как тот, кто развенчал культ личности Сталина и на него же повесил всю ответственность за репрессии. Однако, как видим, именно Хрущев, будучи партийным руководителем Московской области, при Сталине сам запрашивал очень большие квоты на расстрелы.
Сегодня известно, что после смерти Сталина, прежде чем рассказать правду о репрессиях, около двухсот сотрудников МГБ работали во всех архивах, уничтожая документы с подписью Хрущева, связанные с расстрельными списками.
В связи с расстрельными списками, которые подписывал Хрущев, возникает вопрос:
Откуда в Московской области в середине 1937 года, когда борьба с кулачеством была завершена, появилось столько кулаков и уголовников?
Есть ответ на этот вопрос? Есть. Это те самые крестьяне и граждане, которые уже однажды были репрессированы, а потом оправданы и реабилитированы в рамках борьбы с перегибами и кампаний по реабилитации.
Кстати, усердствовали на почве репрессий не только Эйхе и Хрущев. Документы свидетельствуют, что региональные руководители просто бились за право расстреливать самим, не спрашивая разрешения Сталина. Вот шифротелеграмма, которую Каганович отправляет Сталину 9 октября 1934 года. Он предлагает предоставить право на расстрелы самим регионам.
То есть Каганович предлагает не утверждать расстрельные списки в Москве, а просто расстреливать решением местных чиновников. Читаем документ, написанный Кагановичем.
«Товарищам Сталину, Молотову, Жданову.
Считал бы возможным предоставить право на один месяц тройке в составе Рындина, Чернова и Шохина утверждать приговоры суда о высшей мере наказания. Прошу сообщить ваше мнение. Каганович».
Судя по тону телеграммы, Каганович считает этот вопрос чисто техническим, поэтому и пытается его решить, когда Сталина в Москве нет – он в это время находился в отпуске в Гаграх. Однако Сталин дает ответ – видимо, совсем не тот, на который рассчитывал Каганович. Читаем:
«Сталин. Ваш номер 129. Не пойму, в чем дело? Если можете, лучше бы обойтись без тройки, а утверждать приговоры можно в обычном порядке. Сталин. № 89. 9 октября 34 года».
Рис. 139.
Шифротелеграмма: Каганович – Сталину, Молотову, Жданову 9 октября 1934 г. Из Челябинска в 11 час. 45 мин. 9.Х.1934 г.
РГАСПИ Ф. 558. Оп. 11. Д. 86. Л. 23. Подлинник. Машинопись.
Рис. 140.
Шифротелеграмма: Каганович – Сталину, Молотову, Жданову 9 октября 1934 г. Из Челябинска в 11 час. 45 мин. 9.Х.1934 г.
РГАСПИ Ф. 558. Оп. 11. Д. 86. Л. 23. Подлинник. Машинопись.
Известно ли, сколько человек было репрессировано?
Известно. С 1930 по 1953 год приговорено к высшей мере наказания 786 000 человек, осуждено 3 778 234 человека[73].
Знал ли Сталин о несправедливом характере репрессий?
Знал. Вот письма, жалобы, просьбы и мольбы, которые ежедневно идут в адрес Сталина. Посмотрите на первые строки этих писем: видите?
«Не знаю, будет ли партия так великодушна, чтобы простить мне все мои преступления против нее, но я умираю гордый ее победами» [74].
«Я прошу Верховный Совет сохранить мне жизнь, дать мне возможность остаток моей жизни, все мои знания и громадный 42-летний опыт посвятить моей любимой родине, нашей великой стране, искупить этим хоть сколько-нибудь свою вину перед народом и умереть в кругу своей горячо любимой, хорошей, советской, трудовой семьи» [75].
«Тов. Сталин, если вы найдете мое преступление не тяжелым и возможным его простить, сделайте это»[76].
И таких обращений тысячи. Реагировал ли на эти письма Сталин? До поры до времени – нет.
Можно ли сказать, что при Сталине репрессивные органы превратились в конвейер по массовому уничтожению людей?
Чтобы ответить на этот вопрос обратимся к документам. Читаем. Согласно отчетам, за один рабочий день в среднем одна «тройка» выносила около 120 приговоров. Есть цифры и из ряда вон выходящие. В Западносибирском крае в 1938 году был поставлен настоящий антирекорд. За ночную смену тройка вынесла 1221 приговор. Читаем эту страшную статистику дальше.
• Ленинградская тройка, 9 октября 1937 года: 658 смертных приговоров.
• Тройка Татарской ССР, 28 ноября 1937 года: 256 смертных приговоров.
• Карельская тройка, 20 ноября 1937 года: 629 смертных приговоров.
• Краснодарская тройка в тот же день, 20 ноября 1937 года: 1252 приговора.
• Омская тройка, 10 октября 1937 года: 1301 приговор. Из них 937 – на смертную казнь. А 15 марта 1938-го еще 1014 приговоров, 354 из них – на смерть[77].
Читать эти страшные цифры тяжело, но читать надо. Аресты и расстрелы идут по всей стране. На пике большого террора репрессии превращаются в настоящее соревнование – кто больше. Какую же роль в этом процессе играет Сталин? Сталин репрессии подстегивает. Откуда мы это знаем? Вот из этого документа. Читаем.
Совершенно секретно. Шифровка секретаря обкома Родина из Кирова: «Прошу об увеличении квот по первой категории дополнительно на 300 человек. Второй – дополнительно на 1000 человек».
Что же отвечает Сталин? Красным карандашом Сталин пишет.
«Увеличить по первой категории не на 300, а на 500 человек. А по второй – на 800 человек. Иосиф Сталин».
Еще одно письмо.
Строго секретно. Шифротелеграмма от 20 ноября 1937 года.
«Установленный для Смоленской области лимит кулацкой операции первой категории исчерпан. Прошу разрешить увеличить лимит по первой категории на одну тысячу человек.
За: Иосиф Сталин».
Рис. 141.
Шифровка на имя Сталина от секретаря Кировского обкома ВКП (б) Михаила Родина, направленная 21 октября 1937 г. в 17:20.
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 581 Л. 184–185.
Рис. 142.
Шифротелеграмма Савинова И. В. Сталину и Н. И. Ежову об увеличении лимита по кулацкой операции. 20 ноября 1937 г.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 65. Л. 97. Подлинник. Машинопись.
