Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

Не оборачиваясь к незнакомцу, заговорившему с ним, Охотник за призраками пробурчал:

— Забирай свои угрызения совести, они мне ни к чему. Я предпочитаю вообще выкинуть эти слова из своего словаря.

Он задумчиво поскреб правую ладонь. Госта то и дело беспокойно ерзал, переминался с ноги на ногу, безостановочно чесал различные части своего тела: затылок, щеку, макушку, мозоли на левой руке, бок, висок, складку за левым ухом и снова затылок.

— Брось, Госта, я вовсе не то имел в виду.

— Нет?

— Нет. — Скеллан придвинулся ближе. Охотник за призраками должен был серьезно воспринять поставленный перед ним вопрос. — Я хочу поговорить о Wiederauferstanden.

— Язык сломаешь, — буркнул ремесленник, стараясь не встречаться взглядом со Скелланом.

— Точно, так что давай называть их Восставшими мертвецами, если ты предпочитаешь слова попроще,

— Предпочитаю. — Госта, поежившись, переступил с ноги на ногу. — Слушай, я знаю немного. Якшаться с мертвяками — не мое дело. Я честный преступник. Что ты хочешь знать? Может, я могу помочь, а может, и нет.

— Я хочу проникнуть в секту, — ответил Скеллан, не заботясь о том, чтобы приукрасить свои намерения.

— Невозможно. — Охотник за призраками затряс головой. — Даже не проси.

— Ты хочешь сказать, что не в состоянии назвать несколько имен? Не можешь свести меня с нужными людьми? Брось, Госта, не поверю ни на секунду.

— Ох, назвать-то я могу, могу даже сказать, где они любят играть в свои игры, но это не введет тебя в организацию. Они из тех, кто сам находит тебя; ты не можешь отправиться искать их, если понимаешь, что я имею в виду, чужеземец. Они играют своими краплеными картами. А задавать слишком много вопросов — верный способ заработать себе уютное местечко в дерюжном мешке на дне Бурной реки. Тебя, естественно, порубят на мелкие кусочки, чтобы ты наверняка поместился в этот мешок. Какую помощь ты ищешь? Я не собираюсь помогать самоубийце — разве что у него найдется веская причина.

— Мы сами способны о себе позаботиться. Ты только дай нам наводку, направь по адресу. Собственно, я ищу кусок дерьма по имени Айгнер, Себастьян Айгнер. Не знаю, принадлежит ли он к приверженцам культа Восставших мертвецов, но, судя по тому, что я знаю о нем, и по тому немногому, что я знаю о них, я бы не удивился.

— Ты просишь ордер на смерть, мистер, и сам того не понимаешь. Я не желаю, чтобы безутешная вдова призвала меня к ответу за твою глупость.

— Просто дай мне адрес.

Охотник за призраками поежился. Его глаза бегали по сторонам, убеждаясь, что рядом нет никого, кто мог бы подслушать, что он скажет.

— Я не слышал о твоем приятеле Айгнере, но если он связан с Восставшими мертвецами, ты наверняка найдешь его в конце Шрекенштрассе[10], у старой башни, бывшей когда-то частью храма Зигмара. Храма давно нет, а башня осталась. Восставшие мертвецы пользуются ею, потому что там есть потайной ход в древние катакомбы. Если тебе дорога твоя жизнь, ты не станешь приближаться к этому месту.

— Спасибо.

— Позови на похороны, верзила. — Замковых дел мастер отвернулся, как бы отгораживаясь от Скеллана и Фишера.

— Значит, нам предстоит прогулка, — криво усмехнулся Фишер.

— Вот именно, — подтвердил Скеллан.

Они зашагали, проталкиваясь сквозь рыночную толпу. Там, где должны были царить сытные запахи жарящейся свинины, кипящих сарделек и кислой капусты, воняло мочой и тухлятиной. Голод проявлял себя и менее очевидными способами. На крыльце развалившегося здания сидела женщина, ощипывавшая какую-то жилистую даже на вид пернатую дичь. Рядом с ней притулилась ее дочь, державшая за ноги еще двух птиц. Те трепыхались и хлопали крыльями, словно сознавая, какая участь им уготована. Эти три птахи притягивали завистливые взгляды тех, у кого не было даже гроша, чтобы купить тощую ножку или жесткое крылышко. Через две двери от них цирюльник с заостренной бритвой головореза скоблил щетину пожилого мужчины и придавал форму его бороде. Резчик по дереву мастерил какую-то игрушку на колесиках, в то время как его коллега рядом с ним создавал более практичные вещи — древки для стрел, ложки, миски и всякую всячину вроде любовных амулетиков-сердечек и безделушек-брелоков — то, что можно продать за наличные.

— Ты ему доверяешь? — спросил Фишер, обходя босоногого пострела, играющего в грязи.

Мальчишка дернул его за штанину, выпрашивая монетку.

— Не больше, чем доверял бы любому в этой крысиной дыре. Так что нет, не слишком. Это не значит, что его информация недостаточно хороша, просто его основной интерес — выжить любой ценой. Если за то, что он нас продаст, ему щедро заплатят, могу поспорить на что угодно — именно это Госта и сделает.

— Значит, мы, возможно, идем прямиком в ловушку?

Скеллан кивнул:

— Вполне возможно.

— Успокаивающая мысль.

Фишер инстинктивно опустил руку, чтобы ощутить знакомую тяжесть меча у бедра. Холодок стали обладает способностью успокаивать даже самые издерганные нервы. Идущая навстречу женщина с ребенком на руках отпрянула. Она испугалась настолько, что, кажется, готова была развернуться и убежать. Взгляд ее не отрывался от руки мужчины, легшей на рукоять меча.

— Все в порядке, все в порядке, — поспешил заверить женщину Фишер.

Он поднял руки, показывая, что они пусты и он не собирается зарубить ее на месте. Впрочем, это не имело значения: женщина уже растворилась в толпе.

За время своего короткого пребывания в Ляйхеберге они успели ощутить ту же нервную боязливость во многих горожанах, как будто здешние люди привыкли к скорому осуществлению жестокого правосудия. Действительно, сильванская «справедливость» славилась быстротой меча, вспыльчивостью и неумолимой безжалостностью в исполнении приговоров. Слово «законность» никогда не ассоциировалось с сильванским обществом. Веками здешний народ жил в тисках тирании ван Драков и не понаслышке был знаком с безумием своих хозяев. С приходом нового графского рода, фон Карштайнов, кое-что поменялось, но после бесчинств последнего ван Драка едва ли не любой показался бы самим великодушным Зигмаром.

Шрекенштрассе оказалась длинным, вызывающим клаустрофобию проулком, сдавленным перекошенными домами. Верхние этажи клонились друг к другу, да так, что соседи, высунувшись из открытых окон, могли бы коснуться друг друга кончиками пальцев. Как и обещал Охотник за призраками, остатки старого храма Зигмара оказались в самом конце улицы, на дальней окраине города. Тут возвышалась четырехэтажная башня и кое-где валялись булыжники, выпавшие из древней бутовой кладки. Башня стояла обособленно, отделенная от других зданий брешью в том месте, где когда-то располагался алтарь храма.