Из истории русской, советской и постсоветской цензуры - Павел Рейфман

Сокращается золотовалютный резерв. Иногда за неделю он уменьшается на 10 млрд. долларов. Очень большой внешний долг российских компаний. Россия потратила на удержание курса рубля огромную сумму валюты. Эльвира Набиуллина, возглавляющая министерство экономического развития, назвала ожидаемую в 09 г. инфляцию (13 % в год), цену рубля (35 за доллар), нулевой или минусовый ВВП. Глава Сбербанка, бывший министр Герман Греф высказывает еще более грустные прогнозы: для России, как минимум, три года стагнации, далее он предсказывать не решается. Речь идет уже и об увеличении риска дефолта России по внешнему долгу. Министр финансов?? Кудрин в журнале „Вопросы экономики“ признал, что Россия потеряла от кризиса более других стран. Спад экономики до послевоенного уровня. По росту ВВП Россия может переместиться из первой десятки стран во вторую, уступить свое место Китаю, Индии, даже Бразилии.

Сокращение зарплаты, задержки с её выплатой. Катастрофически растет безработица. В декабре-январе 09 г. предполагалось сокращение 200 тыс. работников российских предприятий и организаций. К январю в России 1.5 миллиона зарегистрированных безработных. На будущий — прогнозируют 2 млн. А неофициальные источники называют цифру — 6. Позднее эту цифру, как вероятную, подтвердил Госкомстат. В перспективе безработица еще более увеличится. Особенно трудно устроиться выпускникам учебных заведений (на одну вакансию 18 претендентов). Растет число самоубийств. За первые два месяца 09 г. их зарегистрировано более сотни. По прогнозам нынешний год и по этому показателю будет рекордным. Президент Медведев заявил, что в России 760 тыс. детей живут в социально опасных условиях. Увеличивается преступность, грабежи, убийства, контрабанда, взяточничество. Военная прокуратура сообщила, что в 08 году, по сравнению с прошлым, взяточничество в военкоматах увеличилось в два раза.

Статистические данные Би Би Си свидетельствуют, что рейтинг влияния России в 08 году понизился на 8 % и составляет сейчас 42 %. Подобное падение больше, чем в любой из 21 страны, где проводилась проверка. Только Китай может соперничать по падению рейтинга с Россией. Следует при этом отметить, что приведенные цифры падения рейтинга относятся к периоду до газового кризиса, ко времени русско-грузинской войны. Ясно, что газовый конфликт рейтинга России не улучшил. (высший рейтинг оказался у Германии — 61 %). Я приводил минимум цифр и фактов, порожденных в России кризисом. Они в разных источниках приводятся разные и быстро меняются во времени: оказываются то лучше, то хуже предполагаемых. Но ясно, что происходящее не радует и из кризиса Россия быстро не выйдет.

В результате всех упомянутых выше событий (не очень радостных) российские руководители какой-то урок, видимо, извлекли. В конце января в Давосе (Швейцария) состоялся Всемирный экономический форум. Его открывал и на нем выступал (29.01.09) Путин, с либеральным докладом, выдержанном в успокоительном духе. По существу, его положения были противопоставлением тому, что он говорил два года назад в Мюнхене. Журналисты так и писали: от Мюнхена к Давосу. 10 февраля 07 г. на конференции в Мюнхене Путин резко обличал политику Запада, особенно Америки, говорил о несостоятельности однополюсного мира, о стремлении США к мировому господству, не имеющему ничего общего с демократией. По словам Путина, этот мир хочет поучать всех других, но сам не хочет учиться. Действия его не решили ни одной проблемы, породили лишь новые очаги напряженности. Такой мир изжил себя. Необходимо искать разумный баланс между интересами всех субъектов международного общения. В мире меняется соотношение сил. Как пример такого изменения Путин приводил Китай и Индию, которые в сумме производимого продукта уже обогнали США. О России прямо речь не шла, но она подразумевалась, приводилась как пример возможности быстрого перехода от советских порядков к миру демократии. Мимоходом, но весомо, заявлялось, что в таких условиях Россия должна задуматься о собственной безопасности, стать той силой, которая разрушит систему однополюсного мира. Не случайно выступление Путина сравнивали с речью Черчилля в Фултоне, знаменовавшей начало „холодной войны“. Один из задающих вопросы прямо сказал: «историки не напишут, что на конференции объявлена вторая холодная война, но могли бы». Журналисты отмечали «хладнокровие и дерзость» выступления Путина; никогда Путин не высказывался столь жестко, бросив перчатку Западу; «холодный душ на западных политиков».

Для российского слушателя Путин говорил еще резче. Уже в ежегодном послании его Национальному Собранию и народу 10 мая 06 года речь прямо шла об угрожающей ситуации, о том, что «говорить о конце гонки вооружений преждевременно», о новой военной доктрине, «зоне жизненно важных интересов России», в которых она, вместе со своими союзниками (явно не западными), собирается гасить конфликты, даже не один, а несколько одновременно (см. главу 12. Адаптированная демократия).

Через два года после Мюнхена, выступая в Давосе 27.01.09 г., Путин начисто отказался от прежней воинственной риторики. Изменилась интонация, как бы знаменуя отказ от агрессивного тона выступления в Мюнхене. Речь в докладе шла об экономическом кризисе. Многие выводы и рекомендации Путина были верны и справедливы. По существу они противоречили той политике, которую Путин проводил на протяжении 8 лет своего правления, свидетельствовали о несостоятельности её. Путин не приукрашивал положение России, был самокритичен. Леонид Радзиховский, оценивая это выступление, предполагал, что оно может послужить началом «разжимания кулаков». Имеется в виду высказывание нового американского президента Барака Обамы: разожмите кулак и мы пожмем вам руку. Путин признал, что Россия находится в кризисе. Осуждал излишнее вмешательство государства в экономику, милитаризацию её, ратовал за привлечение иностранных инвестиций. Остановился Путин и на причинах кризиса. По его мнению, первая из них — эйфория, упоение успехами, уверенность, что и дальше так будет. Вторая причина, по Путину, — бешеная спекуляция, игра на рынке, когда всё определяют финансовые махинации и капитал растет быстрее производства; появляется убеждение, что деньги — главное и они будут сыпаться сами по себе, независимо от производства, его роста;. Путин говорит об этом вообще, не конкретизируя, но ведь имелся в виду именно опыт России, того же Газпрома, который составлял предмет гордости бывшего президента, получая огромные барыши, не обращая внимание на то, что добыча нефти падает, оборудование устарело, не вводятся в строй новые месторождения нефти и газа; так возникает потребительское общество которое существенно отличается от производительного; не только в России, но и в других странах; и вот сейчас эта пирамида рушится. Такими словами Путин закончил свое выступление.

Всё это верно, но разрушение пирамиды в России имеет свои особенности, характерные только для нее. Первая — приватизация, ваучеризация — почва для создания русской олигархии. Вторая — нефте-газовые деньги, «мыльный пузырь», который ныне лопнул. Все ожидания в России связывались с монопольными ценами на нефть. Путин в Давосе верно осуждал одностороннюю зависимость. Но ведь вся российская экономика последних лет строилась на такой зависимости. Подразумевалась, правда, зависимость других от России, что хорошо. Но ведь была и другая зависимость — России от потребителей, от цен на нефть. Они резко снизились. И тут то стали понимать, что односторонняя зависимость — дело плохое. Об этом многократно предупреждал экономист А. Илларионов, лишившийся за это своего высокого поста. Иногда создается впечатление, что российские руководители не знают или не хотят считаться с элементарными положениями экономической науки. Я помню их со студенческих лет. Стоимость — овеществленный в товаре качественно однородный (общественный труд), осуществляющийся в процессе обмена. Она определяется средне — необходимым для создания товара временем. Цена, в основном, отражает стоимость, но расходится с нею по разным причинам (соотношение спроса и предложения, количество товара на рынке: внутреннем и международном, потребность в товаре). Резкое и длительное расхождение цены и стоимости сдерживается конкуренцией, которая не позволяет слишком завышать цены. Существуют и монопольные цены, иногда существенно отклоняющиеся от определяемых экономическими законами. Они, по разным причинам, могут удерживаться довольно долго. Но вообще они — нарушение нормальных экономических законов. Характерны они для империализма, для советского государства, для послесоветской, современной российской действительности. Такие цены приносят часто большую выгоду владельцу товара, но вечно они существовать не могут, особенно, если определяются внеэкономическими причинами (политикой, имперскими амбициями, стремлениями наказать или наградить). О какой экономике может идти речь, когда за один и тот же товар сегодня называется цена 250, завтра 418, потом 450 денежных единиц и грозят еще большим повышением цен? обещают назвать в ближайшее время еще большую?! В свое время говорилось: империализм, с его монопольными ценами, — загнивающий капитализм, ведущий к войнам, обреченный на гибель. Чем же отличается от него современная российская экономика? Знаменательно, что, критикуя такую экономику, Путин в Давосе тем не менее связывал её с экспортом нефти и газа. На что же больше надеяться? В 2005 г. продажа нефтепродуктов составляла почти 50 % экспорта России. В 2008 — 70 %. Перестраиваться трудно. Нужны инвестиции. А где их взять? Американцы надеются на «зеленую» энергетику, на то, что у них сейчас 40 % мирового «хай-тека“ (high-technology, hi-tech — высокие технологии, новейшие технологические достижения). А в России хай-тека 0.2–0.3 % (это сказано одним из видных специалистов в 2008-м, году, еще до начала мирового кризиса, на сессии российской Академии наук, посвященной проблемам научно-технического прогнозирования).