Ловец Видений (СИ) - Лукьяненко Сергей Васильевич

Пустоши кончались и наставала пора умирать тех, кто должен был умереть.

А потом местность изменилась. Равнина превратилась в склон, ровная поверхность вздыбилась валами – разделяющими широкие, но неглубокие рвы. Возможно, склон был частью воронки – но такой исполинской, что с уверенностью это сказать было трудно.

– Это все ложь, – сказала Мария, когда они остановились. – Самое обидное, что все это – ложь.

Григ пожал плечами.

– Все сны лживы.

– Я не о Снах. Неужели ты не понимаешь – нас послали не для того, чтобы уничтожить какой-то дурацкий артефакт.

Григ насмешливо приподнял бровь. Посмотрел на Августа-Роберта.

– Да понимаю я, понимаю, – кивнула Мария. – У него наверняка есть с собой какая-то цацка. Но неужели ты всерьез считаешь, что нас послали ее уничтожить?

– Тогда для чего?

– Если бы я знала… – Мария вздохнула. – Я пытаюсь понять.

– Давайте пройдем свой путь, – ответил Григ. – Обычно ответы находятся в конце.

Они стали подниматься на первый склон.

Местность была пустынна. Рвы оказались неглубокими, в полтора-два метра глубиной, кое-где склоны совсем развалились, земля осыпалась и перейти их было нетрудно. Повсюду виднелись обтесанные камни, будто когда-то над рвами были переброшены мосты и своды, но уже много веков, как обрушились.

– Злые Щели, – сказал Август-Роберт и поежился.

– Ну и где же стенающие души? – спросил Григ. – Где все эти льстецы и прорицатели, обольстители и взяточники?

– И без них тошно, – отозвалась Мария. Повернулась к своему симулякру, кивнула: – Пора. Прости, но пора.

Две женщины – настоящая и сотворенная, секунду смотрели друг на друга. Потом симулякр Марии сказал:

– Ты права. Только твоя мудрость позволила нам пройти так далеко. Только твой план позволяет выполнить нашу великую миссию.

Мария кивнула.

Григ поморщился. Итак – лесть. Симулякр Марии подставлялся второй раз.

– Ты так умна, Мария, – продолжал говорить симулякр с наигранным восхищением. – Ты все просчитала наперед…

Григ вдруг вспомнил, что льстецам, согласно мнению Данте, суждено навечно «влипнуть в кал зловонный» и его передернуло.

Ну что стоило Марии дать симулякру другое задание? Разумеется, лесть изобразить куда проще, чем прорицание (где всегда есть шанс случайно угадать будущее) или обольщение. Но все-таки была в этом выборе какая-то запредельная подлость.

Они перебрались через один ров, через второй.

Симулякр Марии все говорила и говорила. Она расхваливала целеустремленность Марии, с раннего детства занимавшейся самообразованием, чтением и изучением наук. Ее собранность и сосредоточенность, не дававшую растрачивать время попусту. Открытость к новому, гибкость сознания, отрицание догм – позволившее поверить в Страну Сновидений и достичь в ней положения, достойного и Снотворца. Ну и наконец, мудрое руководство экспедицией, бережное отношение к спутникам, правильные советы…

Григ вдруг почувствовал укол сомнений. Что-то было не так. Да, симулякр Марии безбожно ей льстил и нахваливал, да, Злые Щели (они же Злопазухи) готовили льстецам неизбежную кару, но…

Но Злопазухи – самый большой из кругов Ада. Десять рвов. Десять видов «обмана недоверившихся». Обольстители, льстецы…

– Я думала, все кончится на втором рве, – сказала Мария, оглянувшись на Грига. – А мы уже на шестом.

– Лицемеры, – вспомнил Григ. – Тут мы все можем полечь.

Мария улыбнулась, но в улыбке сквозила фальшь.

– На выходе, – сказала она. – Видимо, все происходит на выходе из круга. Восьмой круг очень большой.

Они спустились в седьмой ров. Симулякр Марии ровным голосом продолжал восхвалять хозяйку.

– Здесь должны были быть воры, – сказала Мария. И вдруг вскрикнула, уставилась на Грига широко открытыми глазами.

– Что? – спросил Григ. – Что? Что со мной?

Их спутники озирались, будто выискивая друг на друге следы начинающихся мук.

– Не с тобой, – прошептала Мария. Закрыла глаза. Медленно обернулась вокруг, шаря руками в воздухе – будто видя что-то невидимое. Сказала: – Мы ошиблись. Тут… тут непусто… тут… закройте веки!

Григ послушно зажмурился.

Секунду ничего не происходило. А потом Григ увидел свет. Веки будто стали прозрачными, он видел сквозь них – видел то, какими Злопазухи были на самом деле. И в довершении всего мир наполнился звуками, запахами, вибрацией.

Ров стал глубоким, ограждающие его валы горными хребтами поднялись в темно-багровое беззвездное небо. Пространство заполнял льющийся сверху тусклый кровавый свет, небо черной гребенкой перекрывали дуги мостов. Повсюду шевелились обнаженные тела, переплетенные с омерзительными чешуйчатыми тварями, слоями покрывающие землю. У самых ног Грига мучительно медленно извивался мужчина, чье тело многократно обвивала змея. Пасть змеи сжимала гениталии жертвы, что могло бы показаться извращенным сексуальным актом – если бы не полные боли стоны мужчины. Хвост змеи был глубоко засунут ему в глотку и при каждом движении Григ слышал, как скрипят его зубы, пытающиеся прокусить чешую.

Григ невольно вскрикнул, отпрянув от человека. Ноги его переступали по таким же человеческим телам, бесчисленными слоями, заполнявшими ров. Змея, мгновенно отпустив изжеванные и окровавленные гениталии, подняла голову, посмотрела на Грига и зашипела. Хвост змеи стремительно вынырнул изо рта жертвы – и оказалось, что он заканчивается такой же головой с такой же зубастой пастью.

– Помоги мне… – прошептал мужчина, с мукой глядя на Грига. – Помоги…

Змея испустила тонкий шипящий свист. Повсюду вокруг с истерзанных тел поднимались и разворачивались чешуйчатые гады – двухголовые, крылатые, многоногие. Крошечные черные глазки следили за Григом. Змея испустила еще один тонкий посвист – и откуда-то издалека ей отозвался гулкий рокот.

Стоя как приклеенный, остолбенев от ужаса и отвращения, Григ вдруг заметил, что двухголовая змея – не просто животное. Каждая чешуйка на ее теле оказалась либо крошечным кинокадром, либо миниатюрной книжной страницей, либо нотным листом. Шевелясь и переливаясь, чешуя текла по ее телу бесконечной лентой, завораживающей, манящей и бессмысленной.

Через мгновение Григ понял, что змея, оставив свою жертву, уже обвивает его ноги, кольцами поднимается по телу вверх, раскачивая двумя тяжелыми головами – пока освободившийся пленник со сдавленным воем пытается уползти через гекатомбы терзаемых жертв.

Григ оскалился и превратился в огромного мангуста. Вынырнул из змеиных колец, задними лапами наступил на одну голову, сжал челюсти на другой. Змея дернулась, напряглась, но это был сон Грига – и в его сне мангуст всегда побеждал змею, сколько бы голов у той ни было.

Рот его наполнился тягучей едкой кровью, в голове замельтешили невнятные, но яркие образы, уши наполнились многоголосым шепотом и музыкой, перед глазами заплясали огненные буквы. Но все перекрывал тягучий рокот и гулкие толчки под ногами – что-то приближалось, огромное, всесильное, многорукое и многоногое…

С усилием, давшимся Григу лишь от охватившего его ужаса, он открыл глаза.

Злопазухи были пусты и заброшены. Только он и его спутники – покачивающиеся с закрытыми глазами, с лицами, искаженными страхом и болью.

– Откройте глаза! – закричал Григ. Он снова был собой, он не видел ни чешуйчатых тварей и мучающихся грешников, но все это было где-то рядом. Совсем рядом – просто его время еще не пришло.

– Смотри на меня! – Григ силой поднял веки Августу-Роберту, когда мальчишка испуганно заморгал – бросился к Марии. – Помогайте!

Труднее всего было поднять веки троллю. С какой-то безумной веселостью Григ подумал, сумеет ли он убедить себя, что в его кармане лежит небольшой ломик. Но вцепившись в каменное веко втроем – с Марией и ее симулякром, они смогли приподнять его. В следующий миг симулякр Креча смог открыть глаза.

– Нельзя засыпать во сне! – крикнул Григ. – Нельзя даже жмуриться! Мы проваливаемся в этот сон. Идемте быстрее!