Смертники - Евгений Прошкин

за локоть и сказал:

— Спасибо.

— Если бы ты знал, как мне хочется тебя убить, — прошипел тот.

— Могу себе представить, — вздохнул Столяров и громко крикнул: — Все здесь? Дверь запирать?

— Здесь, здесь, — донесся из темноты голос Пороха. — А вы где

были? Мы вас искали.

— Да так, в баскетбол решили перекинуться, — ответил Михаил.Подвал был оборудован капитально. Его построили как бомбоубежище, а потом, не дождавшись мирового термоядерного конфликта, слегка переделали под хозяйственные нужды. С уходом людей из города нужды жильцов также отпали, в итоге бомбоубежище превратилось в сырую бетонную коробку, поделенную на несколько секций. Вентиляция не работала, средства обеспечения жизнедеятельности отсутствовали, а хранившийся там скарб и продуктовые запасы разложились до такой степени, что не интересовали даже туш капов. Осталась лишь мощная дверь со штурвалом и несколько вваренных в пол металлических скамеек. Для того чтобы пересидеть выброс, такого набора удобств было достаточно. На этом основании дом и выбрали под новую базу.

Панельная пятиэтажка оказалась не совсем пустой, в ней уже обитали двое сталкеров: добродуошый мужик с открытым лицом по кличке Сахалин и Зеро — худой, чернявый парень чуть помоложе, с крючковатым носом и огромным кадыком, который активно двигался во время еды, а иногда и сам по себе, словно жил какой-то собственной жизнью. Зеро с Сахалином обитали в соседнем подъезде, но, услышав с балкона разговор, тут же наведались в гости и с радостью остались в типовой трехкомнатной квартире, которую Порох подобрал под жилье. Места хватило всем, правда, познакомиться толком не удалось. После бойни в книжном магазине и плутания по дворам четверка во главе со Столяровым едва добралась до кроватей.

— А что с ногой-то? — спросил Зеро у Михаила.

Тот рефлекторно поджал расшнурованные ботинки подлавку.

— Я не укушу, — улыбнулся Зеро. — Тебя и так уже покусали. Давай забинтуем, у меня аптечка с собой. — Он закатал Столярову порванную штанину и, со знанием дела осмотрев голень, поцокал языком. — Крупный песик...

— Пси-песик, — уточнил Гарин.

— А, ну это лучше. Так... Рана небольшая и чистая, все будет нормально.

— Прививок от бешенства не потребуется? — осведомился Столяров.

— Прививки тебе не нужны, слюны в ране не было. Так же, как и зубов.

— Я понимаю, что это был фантом. Но укус ведь откуда-то взялся?

— Этот укус придумала за тебя собака-транслятор.

— Придумала, хорошо. Я согласен. Но вот же он! — Михаил, как капризный ребенок, вновь продемонстрировал голень.

Зеро благожелательно вздохнул.

— Есть такой старый фокус, — сказал он. — Гипнотизер вводит тебя в транс, потом берет карандаш и говорит, что собирается прижечь тебе руку сигаретой. Он прикасается карандашом к твоей коже, и у тебя остается ожог, который ни один врач не отличит от настоящего. Потому что твой ожог — и есть настоящий. Поверь мне, никто не может так изуродовать человека, как он сам, точнее — его собственный разум.

Столяров внимательно посмотрел на Гарина, и тот, не выдержав, отвел взгляд.

— Зажигалка есть у кого-нибудь? — глухо проговорил Олег.

— Ты же не курил вроде? — удивился Порох.

— Я и не пил когда-то.

—- Взрослеешь, — отметил он, протягивая Гарину сплющенный

спичечный коробок.

Олег отошел в дальний угол и достал из внутреннего кармана фотографию.

— Прощай, прекрасная девушка Марина, с которой я никогда не был знаком, — беззвучно прошептал он. — А может, и не прекрасная, кто знает... Тебя любил сталкер Дизель, но мне до вас обоих дела нет, извини за прямоту. Я, наверно, передал бы тебя Шифту, если бы он выжил после контакта с «венцом». А так — просто прощай, Марина. Если загробная жизнь существует, то вы с Дизелем давно должны были встретиться. Если же нет... тогда я разговариваю с куском бумаги.

Гарин неловко чиркнул спичкой и скормил пламени первый уголок. Фотография задымила и сразу обожгла пальцы — огонь по краю взобрался быстрее, чем Олег рассчитывал.

— Эй, чем ты там воняешь? — прикрикнул Порох. — Прекрати, и

так дышать нечем!

— Уже все. — Гарин бросил сгоревшую фотографию на пол и, придавив ногой, растер ее в прах. — Все. Тема закрыта.

Глава семнадцатая

— Эти «монолитовцы» — они как пружина, — сказал Батон, пожевывая щетину под нижней губой. — Чем больше давишь, тем сильней сопротивление. И что случится в критической точке сжатия — неизвестно. Их ведь всерьез, от души, никогда не прессовали. Ну, отдельные стычки бывают, это да. Ну, военные в позапрошлом году слегка на них насели. А потом улетели. Фьють!.. — Батон изобразил, как безответственно смываются вертолеты. — И что дальше? Хозяина в городе нет, координации никакой, а кому это надо — в одиночку или мелкой группой идти на целый «Монолит»? У них-то все четко, как и раньше. Один за всех и все за одного, аж зависть берет.

— Тебе в «Долг» надо было записываться с такими настроениями, — заметил Сахалин.

— Записываться! — передразнил Батон. — Это в «Свободу» люди записываются, кому мамка траву курить не разрешает. А в «Долг» вступают, понятно? Мне Шульга лично Броню вручал. «Записываться!» — снова повторил он, не в силах успокоиться.

— А-а, — скривившись, протянул Сахалин. — То-то я смотрю, лицо твое неприятно знакомо. Свастики на лбу не хватает, вот я сразу и не признал.

— С тобой-то давно все ясно. Чего от Локи своего смылся? Обидели бедного мальчика, колес недодали? Небось весь промедол уже из аптечек потырил?

— За «бедного мальчика» ответишь отдельно, — тяжело произнес Сахалин.

Гарин со Столяровым, не сговариваясь, встали и вышли на балкон. —- Противно слушать, — сказал Олег, прикрывая за собой дверь.

— Нормально. Это жизнь, — отозвался Михаил. — Лишь бы не стреляли друг в друга, а так пусть посудачат, языки без костей.

Впереди за деревьями виднелась брошенная и давно одичавшая стройка: несколько вертикальных панелей на сваях и большой штабель брусьев. Что тут планировали построить, так и осталось загадкой. Поскольку строительство начиналось во дворе прачечной, можно было предположить, что это новая прачечная, хотя кирпичное здание старой выглядело еще крепким.

— Вот здесь и была раньше база сталкеров? — спросил Гарин, вытягивая руку вперед.

— Да, если верить доступной информации.

— А зачем ушли оттуда? Вроде хорошее место. И наверно, обустроенное было.

— Это надо у старожилов узнать. Хотя мне, если честно, по барабану. Я не археолог, я работаю не с прошлым, а с настоящим.

— Да, ты мужик конкретный. На таких мир держится, — сказал

Олег без тени усмешки.

Столяров повернулся к Гарину и хлопнул его по плечу:

— Кто-то мир держит, а кто-то двигает вперед. Так оно и работает. Кстати, не прогуляться ли нам?

— Куда? — недоверчиво спросил Гарин.

— Да недалеко, — засмеялся Михаил. — Вот как раз до прачечной и дойдем. Если уж оказались рядом, грех не посмотреть. Парни! — обратился он, заходя в комнату. — Да хорош вам цапаться уже! Лучше постойте кто-нибудь полчасика на балконе, прикройте нас, если что.

Батон с Сахалином, так и не выяснив, чья правда правее, разошлись по разным углам, словно только и ждали, пока их разнимут. Зеро и Порох, поняв, что представление окончено, занялись привычными делами: чисткой оружия да латанием снаряги.

— Я постою, — нехотя вызвался Порох. Подхватив автомат, он выпустил Гарина и занял его место на балконе. — Красота-то какая!

Через двор до прачечной было меньше ста метров. Баскетбольную площадку Гарин и Столяров обошли стороной. Вчерашней темы они больше не касались, словно ничего и не было. Олег лишь украдкой взглянул на черный брус — тот так и лежал возле стойки с кольцом. Свернув перед гаражами, они обогнули прачечную справа и оказались у заднего входа без дверей. Порох помахал им с балкона: «Все

в порядке».

— Вроде тихо? — шепнул Михаил.

— Даже слишком. Крыс — и тех не слышно.

Внутри было сыро и прохладно, пахло плесенью. Света сквозь мутные окна проникало мало, пришлось включить фонарики. Стены были до середины выложены кафелем, когда-то белым, а теперь серым, в сеточке из трещин; на полу тоже лежала плитка. Больше всего Гарина поразили огромные стиральные машины. В барабан такого агрегата легко поместился бы взрослый человек, а при желании и двое. Олег рискнул открыть одну из машин, и воздух наполнился тошнотворным запахом гнили. Кажется, в барабане что-то пошевеливалось, похожее на клубок мелких змей или кучу опарышей. Не приглядываясь, Олег брезгливо захлопнул дверцу ногой и догнал Столярова. Тот остановился у ржавых ворот и, немного помедлив, потянул правую створку на себя. Дверь издала пронзительный скрип, но открылась легко. В следующем помещении пол был устлан ковром с каким-то блеклым рисунком. Но как только его коснулись лучи фонариков, ковер пришел в движение, приподнялся и шумно вытек в предбанник. Это была тьма тушканов, мелких и каких-то кривобоких, словно выродившихся от долгого заточения.