Я осталась злодейкой в финале паршивой новеллы - Wellixen

Это было… Мило. Но глупо.

— Он герцог. Или лорд. Он брат Кристы! Если он захочет, то…

— Ничего не получит. — Медленно Зарра повернул ко мне голову и сощурил глаза. — Ничего. Никогда. Не получит. Наша с ним ценность лежит в разных плоскостях. Я ценнее. В любом случае, спасибо. Это сделало все немного понятнее.

Я не поверила, а он ушёл.

Усталость последних дней резко навалилась на плечи, адреналин окончательно схлынул. Веки налились тяжестью. Есть не хотелось, но вот обмыться требовалось срочно. Немного пошатываясь, я пошла в ванную комнату и ужаснулась от отражения в зеркале. Ох, бедный Зарра. Если бы меня поцеловало такое чудовище, то я тоже чувствовала бы себя подавленно.

Нос оказался разбит, кожа белела совершенно нездорово, а половину лица покрывали темные полумесяцы синяков от недосыпания. Из-за этого бледно-голубые глаза казались пугающе белыми, как у покойницы из ужастика.

Остервенело заскрипела мочалка и кожа очень быстро покраснела под таким напором. Пару раз я чуть не уснула. Вода так сильно разморила тело, что покидать пределы ванны оказалось физически тяжело. Когда очередной сонный морок сошёл, в голове щёлкнуло — вода холодная.

Я завернулась в толстое полотенце, бросила домашнее платье в одну из бельевых корзин и медленно пошлепала на второй этаж, в свою обитель. Для посещения кухни не было сил или желания. Чувство, что за мной следят, не исчезло, но стало значительно меньше.

Все проблемы мгновенно исчезли, стоило ворсу ковра погладить пальцы ног. Я втянула носом воздух и поперхнулась. Острый, манящий запах печёного мяса защекотал лёгкие. Живот тут же заурчал, а желудок неприятно запульсировал.

Я не хочу есть.

Я не хочу есть!

Я не…

Желудок все пульсировал и пульсировал, грозясь втянуться в себя, точно сердцевина черной дыры. Я бросилась к кровати. Там, на прикроватном столике, стояло горячее плоское блюдо с неким подобием печёных бутербродов. Недавно Зарра их готовил и тогда я не оставила и крошки. Тарелку с едой совсем недавно выпустили из печи. Пар продолжал отходить расплавленного сыра.

Стоило мне поднести руку, как жгучая боль охватила палец.

Ох, Зарра… Мой милый Зарра…

Ты всё ещё кормишь меня после всего случившегося?

Запоздало дошло: я ведь эти четыре дня не исполняла свои обязанности. Готовка, уборка, стирка… Так ещё и грязные корзины разбросала у лестницы. Лишь этого уже должно хватить для выселения без права на возвращения. Но он меня не выгнал. Он приготовил мне еду.

Я снова тронула бок ближайшего бутерброда и облизнулась. Физически пустота внутри пульсировала, требуя наполнения, а морально тянуло вывернуться наизнанку от переизбытка чувств. Я… Я бы не смогла быть такой. Не стала бы готовить, успокаивать и терпеть. А Зарра всё это делал и, судя по всему, будет делать.

Стало стыдно за все те неприятные мысли и выдуманные подозрения. Сглотнув, я укусила горячий бок бутерброда. Жар обжог нёбо, но уже всё равно. Я действительно хотела есть. Да и чужие труды следовало уважать. Он резал мясо, он чистил овощи, он отодвинул свои дела… И я отвечу на это благодарностью. Обязательно отвечу! Но перед этим съем всё, а после завалюсь спать.

Полный желудок — закрытые глаза.

Стоило телу принять горизонтальное положение, как всё закончилось. Мир оборвался и лишь где-то там, далеко, мирно звенели браслеты и заколки.

Глава 20

Какой же это беспросветный мрак.

И в прямом, и переносном смысле.

За окном стояла ночь, черт знает, какая по счету, и в доме точно разлили чернила. Светящиеся жуки в моей комнате крепко спали, а я не стала их будить. Какой толк в свете, если читать здешний язык я не способна. Да и этот мрак… Снова проспала сутки? Так-то Кристиан оказался прав, сравнив меня с домашним животным. Я только и делала, что ела и спала, спала и ела.

Поганое чувство слежки не исчезло, но в свете последних событий пришлось его засунуть далеко и надолго. Радовало, что пробуждение настигло меня там же, где я и ложилась спать. Зарра меня не выставил за дверь, что приятно. Удручали же те же обстоятельства: Зарра меня не выгнал. Как теперь смотреть ему в глаза?

Быть может, это я устраивала трагедию на пустом месте, но стыд всё равно щемил сердце. После всего сделанного добра я полезла к нему целоваться, хотя он этого не хотел. Быть может, где-то там, на отдалённой и незнакомой родине, у него даже возлюбленная есть. Хотя… Ранг подмастерья нёс в себе серьезные ограничения на личную жизнь. Именно из-за них не состоялась одна из романтических линий. Другой подмастерье, друг детства Мадлен, был готов отказаться от обучения, лишь бы его чувства получили взаимность. Мадлен выбрала принца Алана и её друг детства остался грызть гранит науки, отчего возникал вопрос: моя выходка способна навлечь беду?

В животе все тревожно сжалось. Я так привыкла к Зарре, что временами забывала о его наставнике. А ведь он был! И действительно мог выгнать меня и, наверное, наказать Зарру за произошедшее. Господи, какая я дура!

Найти смерть от удушья подушкой не получилось, а энергии после длинного сна оказалось так много, что лежать дальше не получилось. Я встала на ноги и наощупь добралась до двери. К великому удивлению, свет на первом этаже горел и приглушённый стук дерева о дерево дали понять, что происходило.

Я тихо спустилась вниз и притаилась у входа в гостиную. Зарра сидел в своём кресле и играл в ходики. Противника не было, поэтому ему пришлось довольствоваться собственной компанией. Тем не менее, игра шла напряжённо. Я видела хмурое лицо, упрямо поджатые губы и сдвинутые вниз брови. Волосы, обычно щедро украшенные заколками и другими мелкими украшениями, просто стекали по плечам тяжёлым темным водопадом. Никаких кос, никаких начесов, никаких бусин или примитивных лент.

Сердце замерло. Впервые я увидела его так… Зрелище вышло завораживающим. И пусть стандартный макияж никуда не исчез, цвета его стали бледнее. Лишь губы влажно блестели алым, но только из-за светящихся жуков в стеклянных шарах.

— И долго