Сила главного калибра - Алекс Орлов

Тони открыл ладонь, и на ней, словно встрепенувшаяся птичка, развернулась ассигнация в пятьсот реалов.

– Это за билеты для нас с приятелем и сотню тебе…

– За что? – спросил пораженный громила.

– За информацию, она ведь тоже денег стоит.

Вышибала взял деньги и, сказав: «Щас», скрылся за бронированной дверью. Не успели напарники забеспокоиться насчет своих денег, как громила вернулся – теперь он был сама любезность. Протягивая два пластиковых жетона, он проговорил:

– Вы, парни, сядьте где-нибудь в уголок и не отсвечивайте, у нас публика крутая, одних ваших кепок хватит, чтобы получить в зубы.

– Спасибо за предупреждение, друг, – искренне поблагодарил Тони. Напарники проскользнули мимо стража ворот и, пройдя по короткому коридорчику, оказались в зале, где играла негромкая музыка и за стойкой скучал бармен.

В отгороженных кабинках о чем-то вели беседы солидные жулики, на их толстых пальцах поблескивали массивные перстни. На освещенном пятачке, за столом, заставленным фальшивым шампанским и фруктами из театрального реквизита, сидели две девицы и курили в ожидании клиентов.

– Пойдем туда, – сказал Джим. Помня наставления громилы, напарники заняли место в углу.

Из соседнего помещения появился метрдотель со шрамом через весь лоб. Подозрительно покосившись на чужаков, он прошел к стойке и что-то пошептал на ухо бармену – Джиму показалось, что речь идет о них.

– Надо что-то заказать… – сказал Тони, любуясь цветомузыкальными эффектами на большом матовом экране.

– Сейчас принесут.

– Почем ты знаешь?

Тони сел не так удачно, как Джим, и ему не было видно стойки.

– Метрдотель распорядился. Наверное, входит в стоимость билетов.

Джим оказался прав: лысоватый бармен быстро смешал два больших коктейля, навешал по краям бокалов резаных фруктов и бросил по соломинке, после чего вышел из-за стойки и направился к столику незнакомцев.

– Пожалуйста, господа. Попрошу ваши жетончики.

Напарники отдали пластиковые карточки, и официант сунул их в жилетный карман.

– Очень рады видеть вас в нашем заведении.

Отбарабанив положенные любезности, бармен вернулся за стойку и стал дальше натирать стаканы.

Одна из девиц поднялась из-за столика с фальшивыми фруктами и двинулась к угловому столику походкой сытой, знающей себе цену пантеры.

– Женщина идет, – сказал Джим.

– Я в зеркало вижу, – ответил напарник, осторожно пробуя напиток – он был слабоалкогольным.

Оказавшись в лучах нескольких софитов, девица замедлила шаг, чтобы сквозь прозрачное платье можно было разглядеть, что на ней нет белья.

Джим отметил, что у нее отличная фигура, большая грудь и крашенные под блондинку волосы.

– Мальчики, а как вы сюда попали? – спросила она чуть хрипловатым, низким голосом, опустилась на стул и томно вздохнула.

– Мы просто вошли через дверь, мисс, – ответил Тони.

– Ой, прямо-таки «мисс», – поразилась девица. Видимо, тут к этим девушкам обращались иначе. – Я понимаю, что вошли. Вы чьи будете – Куртиса?

Напарники переглянулись – это имя они уже слышали.

– Нет, не Куртиса, – покачал головой Джим.

– А-а, тогда Бени Чалого, он говорил, что взял новых людей. Значит, это вы и есть те самые новые люди?

– От вас ничего не скроешь, мисс, – заметил Тони и улыбнулся, как ему казалось, соблазнительной улыбкой.

– А они тут сидели-сидели, а потом как подорвались, побежали смотреть, что Финштейн привез.

– Финштейн? – спросил Джим, вынуждая девицу рассказывать дальше.

– Ах, ну да, вы же новенькие. Финштейн – владелец этого заведения… – Девушка вздохнула. – Угостили бы, что ли?

Она посмотрела на Тони, потом на Джима и снова вернулась к первому, поскольку он назвал ее «мисс».

– Заказывайте, мисс, – произнес Тони и сделал рукой царственный жест, словно даруя девице весь кабак.

Этот жест не укрылся от внимательного бармена – он отлично знал повадки здешних красавиц и, моментально оказавшись рядом, согнулся вопросительным знаком.

– Слушаю вас…

62

Пока Джим и Тони, сидя словно на иголках, заводили приятные знакомства, за стенкой позади барной стойки, в просторном кабинете Розема Финштейна, проходила демонстрация свежедобытого товара. Хозяин заведения покачивал на руках тяжелое оружие и расхваливал его на все лады.

– Такая штука прошибет танк, я вам отвечаю. Даже дом прошибет, от стенки до стенки.

– А может, это дробовик? – криво усмехнулся Куртис, надеясь сбить своей критикой цену. – Что-то у него дуло широкое.

– Ну какой дробовик, Куртис! – возмущался Финштейн. – Смотри, какой патрон…

Он выудил из открытого кофра боеприпас и продемонстрировал всем, что в гильзе сидит пуля.

– Ну, где здесь картечь? Нету картечи, говорю вам, пушка страшной силы. Давай Бени Чалого спросим, он человек знающий. – Все посмотрели на Бени Чалого, в том числе Клинсманн и шестеро стоявших позади него телохранителей.

– Ну, чего я могу сказать… – пожал плечами Чалый.

Минуту назад стоявший позади него телохранитель сообщил, что у ребят Клинсманна с собой стволы. Сейчас Чалый гадал, что бы это значило, последние несколько лет Отто вел себя тихо, но в прежние времена слыл известным беспредельщиком.

– Пушка, конечно, авторитетная… – Чалый снова бросил взгляд на Клинсманна, тот смотрел с каким-то презрительным прищуром, это был нехороший взгляд. – Но без проверки брать такую я бы не стал.

– Так давайте проверим! – громко произнес Клинсманн и поднялся. Его люди разошлись полукругом, чтобы хозяин не закрывал им обзор.

«Стрелять собрались, с-суки», – догадался Чалый. У него был с собой только крохотный пистолетик, он давно ни с кем не воевал и не носил серьезного оружия, а тут – такое. Судя по глазам Клинсманна, тот уже все решил.

– Давай сюда. – Отто вырвал у озадаченного Финштейна оружие и взвесил на руках. – Тяжелый, сволочь… Сколько ты за него просишь, Роз?

– Вещь эксклюзивная, другой такой не сыщешь. Пятнадцать тысяч – самая подходящая цена.

– Подходящая, – кивнул Куртис, – если ты еще объяснишь, зачем эта вот байда…

С этими словами он выловил из кофра матовый серебристый цилиндр, значительно более легкий, чем огромный патрон с двадцатимиллиметровой пулей.

– Давай патрон, Роз…

– Ты сбрендил, Отто? Куда ты собираешься стрелять? – попытался воспротивиться Финштейн.

– Ты хочешь пятнадцать косых или нет?

– Ну, типа – да.

И кабатчик подал Клинсманну патрон. Тот снял магазин, вставил туда боеприпас и вернул магазин в гнездо, но дальше дело не пошло – традиционный затвор на оружии отсутствовал.

Клинсманн начал нажимать все кнопки подряд, наконец привод мягко клацнул, и патрон был дослан.

– Во – разобрался! – обрадовался Клинсманн, глаза его заблестели. – Ну что, у кого самое крепкое брюхо?

С этими словами он поднял оружие и прицелился в Чалого.

– Дурацкие шутки, Отто, – сказал тот совершенно серьезно. Он немного боялся, но не настолько, чтобы не одернуть этого хулигана.

– Да, Отто, не стоит направлять оружие на своих друзей, – заметил Куртис.

– А вы мне разве друзья?

Клинсманн повернулся к Куртису и навел оружие на него.

– Послушай, Отто, – заговорил Финштейн самым задушевным тоном, понимая, что с Клинсманном что-то не так. – Послушай меня…

– Вчера возле «Хинкали» двое чьих-то шестерок дали мне по голове и забрали все наличные, – страшным голосом произнес Клинсманн, не отводя дула от головы Куртиса.

– Но ведь твой шофер Эверхард… – начал было Финштейн.

– Эверхард не мог пошевелиться – к его голове пушку приставили на пару секунд раньше, чем к моей.

– А чего ты от меня хочешь? – Лицо Куртиса стало наливаться краской, он не переносил, когда ему угрожали.

– Ничего, Тэдди, совсем ничего, просто, уходя с моими деньгами, они передали «привет от Куртиса»…

Клинсманн лгал, надеясь выдавить из Куртиса признание, но тот был крепким орешком.

– Никаких шестерок я к тебе не посылал, Отто, ты знаешь, если я кем-то недоволен – говорю об этом в лицо.

Клинсманн опустил оружие и вздохнул, затем повернулся к Финштейну:

– Давай, ставь для меня мишень, проверим твою пушку в деле.

– Послушай, Отто, давай выйдем в квартал и шарахнем. Кругом развалины, никто и не поинтересуется, что там за стрельба.

– Кстати, никто не говорил, что тебя грабанули, – трепались, что кто-то пытался взять кассу казино, – сказал Чалый.

– Я сказал им, чтобы обо мне молчали… – пояснил Клинсманн уже другим тоном. Это означало, что он немного успокоился. – Итак, Роз, либо ты находишь мишень, либо становись к стене сам.

Люди Клинсманна расступились, освобождая место для Роза. Тот согласно кивнул:

– Ладно, твоя взяла, придурок бешеный. Вот только какую тебе мишень придумать? Комодик слишком хлипкий…