Слово о собаке - Лев Корнеев

Учить собаку разным фокусам, конечно, необязательно. Но непременно надо преподать ей основы «собачьей азбуки», чтобы она не стала бременем ни для вас, ни для окружающих.

Первое, что требуется от собаки, — знать своего хозяина. Достигается это просто: если вы сами будете кормить, поить своего щенка, гулять с ним, он быстро к вам привыкнет.

Не разрешайте чужим, особенно на прогулке, ласкать щенка, подзывать его к себе, кормить.

Вы, конечно, выделили собаке место. Надо, чтобы она его знала и по команде «место!» тотчас же отправлялась туда. Если вы будете несколько раз в день подводить собаку к подстилке, приговаривая: «место, место», — она быстро к нему привыкнет.

Приучая щенка к ошейнику, застегивайте его так, чтобы он не сдавливал шею, но и не был слишком свободным. Поглаживайте собаку, надевая ошейник, говорите ей что-нибудь ласковое. Привыкнув к ошейнику, собака быстро привыкнет и к поводку, тем более что поводок в ваших руках означает, что вы идете с ней на прогулку. «Гулять, гулять», — говорите вы, пристегивая поводок, и она очень быстро запоминает это слово.

Как будет вести себя собака на улице? Если вы не научите ее определенным правилам, не оберетесь неприятностей! Команда «ко мне!» должна выполняться, даже если собака чем-то очень возбуждена, например встречей с кошкой. Такая встреча окажется для нее менее будоражащей, если вы никогда не будете натравливать собаку на кошку или других животных.

Следующий этап — усвоение команды «рядом!». Удобнее всего, когда собака идет у левой ноги и так, чтобы ее лопатки были на одной линии с вашими ногами. А если она бежит вперед или отстает? Ничего страшного. Поводком собаку можно сдерживать или, наоборот, подтягивать, не забывая повторять команду «рядом!».

С помощью поводка легче научить собаку выполнять еще две необходимые команды. Подтягивая поводок назад и вверх и одновременно нажимая на круп, прикажите: «Сидеть!» Приказывая «лежать!», надавите на холку собаки и потяните поводок вниз; если щенок не понимает, чего вы от него хотите, оттяните вперед его передние лапы, уложите его, опять-таки повторяя команду. Советую при слове «лежать» поднимать вверх правую руку: это позволит в дальнейшем давать команду издали и молча.

Собака должна уметь спокойно вести себя на улице и в ваше отсутствие. Вы вошли, допустим, в магазин, привязали ее к столику, ограде и приказали сидеть или лежать. Воспитанная собака терпеливо дожидается своего хозяина, не реагируя ни на прохожих, ни на различные интересные для нее звуки и шумы. Но она, конечно, волнуется, и не надо слишком долго испытывать ее терпение.

Научите собаку вставать по команде. Для этого, подставляя свою ногу под живот лежащего или сидящего щенка, приподнимайте его, приказывая: «Стоять!»

Наверное, вам хочется, чтобы ваша собака научилась приносить вам тапочки, как это делал знаменитый Белый Бим Черное Ухо, могла бы нести вашу сумку, газету, собственный поводок. Но надо сначала приучить ее выполнять команду «апорт!»

Найдите круглую деревянную чурку, вложите ее в зубы сидящей рядом с вами собаки, а потом начните потихоньку отнимать ее и бросьте далеко вперед, скомандовав: «Апорт!» Щенок помчится, схватит чурку и, может быть, начнет весело носиться с ней. А надо, чтобы он подошел к вам. Позовите его, скомандуйте: «Сидеть!», а потом прикажите: «Дай!»

Конечно, заниматься с собакой приходится много. За понятливость и послушание обязательно похвалите щенка и угостите кусочком печенья, колбасы. Такое поощрение особенно необходимо в первые месяцы обучения.

Хотелось бы напомнить еще об одном очень важном моменте. Кому не приходилось видеть такую неприглядную картину, когда собака с болтающимся на шее поводком жадно обнюхивает во дворе контейнеры с мусором, всякие отбросы, не обращая внимания на окрики хозяина?

Чтобы этого не было, с первых же месяцев приучайте собаку к команде «фу!». Разбросайте перед щенком кусочки любимой им еды, а когда он к ней нагнется, повелительно и резко скомандуйте: «фу!» Это значит, что щенок не должен прикасаться к еде или другому запретному предмету. Если он все же соблазнится, шлепните его легонько прутиком и повторите «фу!». Конечно, придется вам обоим потрудиться, но в конце концов вы добьетесь, что щенок будет есть только из миски, а в другом месте брать еду только по вашему разрешению («возьми!»).

Повторяю еще раз, что собаку надо любить. Но не надо ее очеловечивать. Не стоит, кстати, и давать собачке человеческое имя. Есть очень много красивых собачьих кличек. Если вы будете часто повторять щенку его кличку, он быстро запомнит ее и по вашему зову тотчас же побежит к вам.

«Богато одетая дама с собачкой вошла в ресторан, на дверях которого висело объявление, запрещавшее вход с собаками. Она попросила метрдотеля сделать для нее исключение.

— Разумеется, мадам, — галантно согласился он, — это объявление не имеет в виду вашу милую собачку. Оно против собак, которые приходят к нам без хозяев».

Я тоже как-то попробовал себя в роли дрессировщика-любителя. Был у нас такой случай. Мама завела себе на даче породистую кавказскую овчарку по имени Зитта. В родословной отмечалось, что ее родители были отменно злобными существами: кавказским овчаркам такими и положено быть.

Зитта же в трехмесячном возрасте была, наверное, самым добродушным и очаровательным щенком на свете. Похожая на большого плюшевого мишку, она смешно переваливалась на коротких пушистых ножках, плюхалась время от времени на попку, восторженно оглядывая голубыми глазами прекрасный цветущий мир вокруг. Мать моя в ней, конечно, души не чаяла.

Но вот щенок подрос. В полгода Зитта стала собакой хорошего среднего роста. И стала выказывать глупость, вздорность и исключительное самомнение. Изредка бывая на даче, я предупреждал мать: настало время воспитывать собаку. И не только лаской. В доказательство приводил даже данные такого научного эксперимента. Выращивались три группы щенков, кормление которых производилось автоматически, без участия человека. Одних щенков время от времени поощряли игрой с экспериментатором. Других — то поощряли, то наказывали. Третьих — только наказывали за приближение к человеку. Оказалось, что сильнее всего к экспериментатору привязались щенки второй группы, а в наименьшей степени — первой. Но мои убеждения не действовали на мать.

— А вот польский физиолог Элжбета Фонберг выработала у собак сложные инструментальные условные рефлексы, единственным подкреплением которых были ласка и одобрение, — возражала она, продолжая баловать собаку. — Собака — друг человека! С ней нельзя быть грубым!

Зитта же наглела с каждым днем. Воспитательные достижения польской пани ей были неизвестны. Собака ложилась поперек порога и оскаливала зубы, а если кто подходил к ней близко, то свирепо рычала. Даже те, кто не читал родословную овчарки, предпочитал обходить дачу.

В конце концов Зитту посадили на цепь. Естественно, собака озлобилась. И когда моя мать как-то поправляла ей кормушку с едой, Зитта вцепилась хозяйке в нос: пришлось накладывать швы.

— Делай с этой неблагодарной дрянью что хочешь! — в сердцах воскликнула мать.

А при чем здесь неблагодарность? Собака — не человек. Она, словно сложный, хорошо отрегулированный механизм, подчиняется строгим законам. Нарушение же их ведет к неприятностям для ее хозяев.

Да и для самой собаки: понимая весь ужас совершенного ею кощунственного посягательства на хозяйку, Зитта впала в крайнюю озлобленность, рычала и скалилась, не подпускала к себе никого.

Пришлось мне демонстрировать чудеса дрессировки. Прикрываясь жестяным корытом, как щитом, я приблизился к осатаневшей псине, схватил ее за шиворот, поднял над землей и хорошенько встряхнул. Зитта успела разорвать мне кожу на предплечье, но быстро смирилась: сработал прием укрощения строптивых собак.

Этот прием действует гораздо эффективнее, чем битье палкой или ремнем. Потому что, во-первых, собака на редкость нечувствительна к физическому воздействию. Во-вторых же, наказание действует на собаку не столько благодаря связанной с ним болью, сколько потому, что демонстрирует более высокий иерархический ранг того, кто ее наказывает. В действительности (это подтверждает зоопсихология) существо, способное поднять и встряхнуть собаку, с ее точки зрения, должно быть великаном, «сверхсобакой». И именно так воспринимает любой из семейства псовых наказание типа «поднимание и встряхивание».

После этого Зитта меня очень зауважала, признала вожаком и стала повиноваться, быстро освоив ряд необходимых команд. Но ни мать, ни других родственников овчарка не желала понимать. А так как часто появляться на даче в силу обстоятельств я не имел возможности, Зитта захирела во всеобщей нелюбови, и пришлось отдать ее в питомник служебных собак на племя.