Подаренная чёрному дракону (СИ) - Лунёва Мария

Кроме того, был снят запрет на охоту и вырубку леса.

И напоследок, служащим в замке выплатили по десять медяков.

Через какую-то неделю люди и слышать не желали о том, что старый альфа вновь вернёт эти земли. Жители из окрестных деревень приходили целыми группами в надежде наняться на работу.

Каменщики, охотники, гончары.

Швеи и ткачихи.

Наблюдая за всем этим преображением, я глупо улыбалась.

Омрачало мою жизнь только одно - Ули. За столь короткий срок я узнала о ней столько, что плакать хотелось от собственной глупости и наивности. Я никогда не понимала, почему Густов, её родной брат, так строг с ней. Почему частенько отчитывал и ругал, а она бежала ко мне и постоянно жаловалась на него. Все мои попытки поговорить с ним, Густов резко обрывал.

Видимо, он так же, как и всё, видел Ули насквозь и пытался исправить её поведение, но в то же время не разочаровывать меня.

Это было так глупо.

Эта девчонка столько лет использовала меня как щит. Пряталась за моей спиной и пакостила всем вокруг.

Вспоминая свой осквернённый погребок, всё больше убеждалась, что это её рук дело. Она мне мстила, знать бы ещё за что. Просто никто другой не знал, как я привязана к своим зельям и травам. Я не раз брала юную лисицу с собой на огород в надежде привить ей любовь в земле. Да, видно, не то ей было по нраву.

А ещё я чувствовала свою вину перед ней. Нет, не за то, что оттолкнула, а за то, что невольно поощряла её поведение. Зная о своей безнаказанности, она продолжала вести себя как... Слов не было, только огорчение и боль.

Моего слуха коснулся звук ударов молотка, где-то одиноко зажужжала пила.

Во дворе снесли старые постройки, и началось строительство новых хозяйственных помещений. Работники днями вывозили строительный мусор, обтёсывали и сушили стволы молодых деревьев, городили заборчики. Дьярви зорко следил за тем, как выполняются работы, и порой я не видела его до самого вечера.

Ну а я помогала женщинам с заготовкой мяса.

Мы томили его в глиняных бочонках в печи и плотно накрывали крышками, заливая сверху воском, чтобы воздух не проникал внутрь.

Вокруг витал раздражающе вкусный запах с коптильни. А в погребе полным ходом шло сухое и мокрое соление. Мясо разрезали на широкие плоские куски, опускали в бочки с солёным раствором, а сверху на крышку ставили груз.

Но, несмотря на наши старания, очень скоро стало понятно, что сил и времени на всё не хватит, и мясо было дополнительно роздано семьям с большим количеством детворы.

И всё же я чувствовала какую-то напряжённость. Она незримо витала в воздухе, не позволяя погрузиться в тихое счастье.

По приказу Дьярви мне выделили место для огорода за кухней. Муж и мысли не допускал, что я лишний раз буду выходить за стены замка. Он не желал даже слушать меня и явно чего-то опасался.

Покрутившись на небольшом участке перекопанной земли, поняла, что высаживать мне нечего. Всё осталось на прежнем огороде. И я рискнула податься туда. Хоть и понимала, что поступаю вразрез приказу мужа. Но я успокаивала себя тем, что за стенами полным-полно местного люда, и бояться мне особо нечего.

К тому же моя ведьминская интуиция молчала.

Это утро выдалось дождливым и безрадостным. Мелкие капельки омывали стремительно желтеющую листву и увядшую траву. Земля готовилась к зиме. Взяв в руки хорошо заточенную лопату, перекопала влажную почву и извлекла коренья. Вынесла за низкую деревянную оградку сорную траву и присела на криво сколоченную собственными руками скамью.

Раньше здесь был ещё и шалаш. Когда мать исчезла, отец стал спускать свою злобу на меня. Порой мне приходилось в буквальном смысле убегать из родного дома. Много раз служанки намекали, что не прочь меня приютить, но это было слишком унизительно. Негоже госпоже прятаться за подолы своих людей.

И я приходила сюда, устраивалась на простую низкую скамейку и мечтала о нехитром женском счастье. Тогда я была ещё столь наивна, что верила, будто властьимеющие мужчины способны любить.

Я представляла, как в наш замок ворвётся сильный и гордый воин и заявит, что я его суженая и любовь всей жизни. Это обязательно должен был быть незнакомец и неважно, что я впервые его вижу. Сказал, что единственная, значит, так и есть.

Усадив в своё седло, он умчит меня... вот тут мои фантазии всегда обрывались, потому что я не представляла, куда, вообще, в этом мире можно отправиться. Я видела лишь земли Моргей, а что там за их пределами мне не ведомо.

Сев ровнее, я глянула на хмурое небо. Тёмные тучи нависали над головой, грозясь затяжными дождями.

Осень вступила в свои права. А у меня было ещё так много работы: нарезать черенки для весенних посевов, прикрыть грядки на зиму тяжёлыми еловыми лапами. И главное, успеть перенести цветочные кусты, луковицы с огорода на новое место.

Морозы стремительно наступали, и это расстраивало. Не любила я стужу. Когда ветер за окном завывает и леденит стены так, что под одеялом зубы стучат от холода.

Интересно, позволит ли Дьярви топить очаг на полную мощь или придётся экономить.

По земле снова застучали мелкие капельки дождя.

Нужно возвращаться в замок. Собрав в тряпичные узелки коренья, я поспешила к высоким стенам. Берег пруда опустел: теперь тут и рыбаков было не видать, водоросли осели на дно и водная гладь выглядела безмятежно спокойной. Скоро её затянет льдом. Мужики и молодые парни снова потянутся сюда в надежде поймать рыбку да покрупнее через выдолбленные лунки. В детстве Густов брал меня на лёд с собой, учил вязать тонкие крючки к плетёным верёвкам и нанизывать на них шарики-наживки, которые противно пахли мясом. Но, увы, на моём счету не одной сгубленной рыбки.

Вспоминая Густова, я вдруг поняла, что скучаю по нему. И хоть в последнее время мы были уже не столь близки, а сердце за него болело. Где он? Как собирается пережить эту зиму? Сыт ли? Не мёрзнет? Он оказался мне куда роднее, чем я думала.

Тяжело вздохнув, я неспешно пошла к северной калитке в сторону сторожки привратника.

Проходя мимо зверинца, остановилась. Работы шли полным ходом. В замок привезли ещё драков и теперь им строили новые домики. Они были куда больше и просторнее наших старых. Не удержавшись, я отворила калитку и вошла внутрь.

Обходя всё по кругу, ловила на себе мужские взгляды. Видимо, ловчим драконов непривычно видеть женщину в таком месте. Но среди них были и старые работники, которые приветливо склоняли передо мной головы. Я чувствовала себя здесь уверенно, у меня ведь было личное дозволение Дьярви посещать зверинец.

В конце-то концов, я покормила своего любимца с рук.

Около центрального домика я обнаружила вышагивающего по земле Ухно. Мой голубой красавец ящер набрал вес и выглядел донельзя довольным. Кажется, с питанием тут стало значительно лучше. Услышав крик в небе, подняла голову.

Крапчатый! Здоровый и сильный. И не скажешь, что совсем недавно он не мог подняться на ноги. Его полёт поднял мне настроение.

Пройдясь ещё немного вперёд, увидела в одном из недавно отстроенных драконьих домиков Дьярви. Он возился с крупным драком, нежно поглаживая того по внушительной шее.

Глава 46 Дьярви

В домике драка оказалось не так просторно, как я думал. Я с детства содержал ящеров, но таких клетушек не видел. Здесь с трудом помещалось гнездо для зверя и кормушка. Я даже не был уверен, что ширины этого помещения хватит, чтобы мой питомец расправил могучие крылья. Сверху проникал тусклый солнечный свет, а из небольшого оконца задувал холодный ветер.

Я был недоволен новыми домиками, хотя те, что занимали остальные ящеры, и вовсе годились разве что для детёнышей.

Мой драк сидел в гнезде и недовольно пыхтел. Чёрная чешуя мерцала переливами в солнечных лучах, проникающих через широкие щели. Глянув на меня, Мойко расправил крылья и царапнул их кончиками стены с двух сторон.