Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды - Юлия Славачевская

Спасибо тебе, Господи! «Тритониха» даже для моего перегоревшего разума уже перебор. Это слишком! Она там просто не помещается!

– …и тритоны женятся на человеческих девушках, – продолжил лекцию по биологии сказитель. – И у этого тритона родилось двое…

«Тритонят», – мысленно закончила я, сожалея, что не могу выйти из комы и войти в раж.

– …мальчиков, – уточнил мужчина. – Один старший, другой – младший.

– «Гуси, мои гуси», – процитировала я в отместку за издевательство над мною-«растением».

– Мой друг был старшим братом, – доложил рассказчик, – и уже достиг возраста передачи дара от отца. Его же младший братишка был тогда слишком мал и слаб для такого испытания. Их родители решили подождать, когда он окрепнет, но…

Но?! Сейчас точно начнутся кровавые подробности. Ну почему, лежа «овощем», нужно обязательно слушать пересказ фильмов ужасов? Зачем такой садизм и жестокость? Типа чтобы со страху встать и уйти?

– …но тритон попал в расставленную недругом ловушку и погиб, – грустным голосом сказал мужчина. – Его жену схватили и продали в рабство, откуда она попала в бордель и вскоре умерла.

Хочу плакать! Мне всех жалко! Я всегда плакала, когда смотрела фильм «Формула любви», на словах «В общем, все умерли…».

– Братья успели спрятаться и не попали к работорговцам, – успокоил меня мужчина. – К тому же стихиа…

Я заволновалась.

– …тритонов нельзя поработить.

– Ты совсем охренел! – Трагическое повествование прервал звонкий возмущенный голос. – Ты зачем ее к раме примотал?

– Так нужно, Сапфира! – с нажимом ответил мужчина. – Иначе она может себя поранить.

– А почему она тогда бледная? – подозрительно спросила знакомо-незнакомая Сапфира. – На мумиё похожа!

– Ты имела в виду мумию? – поправил девушку рассказчик.

– Кого я имела, тебя не касается! – высокомерно ответила Сапфира. – А вот почему Мария выглядит как поганка?

О! Меня зовут Мария. Как приятно познакомиться с самой собой. А почему «поганка»? Я ей что, любимую мозоль с корнем вырвала?

– Мария так выглядит, – заявил мужчина, – потому что ей требуется избавиться от лишнего огня.

– Диего, – фыркнула Сапфира, – по-моему, ей уже следует избавиться от тебя, пока ты ее не ухайдакал!

– Брысь отсюда, эфиристка! – рявкнул уже представленный мне Диего.

И снова звук воды из брандспойта.

– Водные обливания полезны для здоровья! – откуда-то далеко крикнула Сапфира. – И я вернусь! Это тебе Сапфира Шварценеггеровна Сталлоне обещает!

– Мелкая пакостница с золотым сердцем, – сообщил Диего, подходя к кровати. – С ней беспокойно, без нее скучно. – И вылил на меня пару ведер воды.

«Процедуры с ледяной водой закаляют волю к убийству тренера», – уговаривала я себя, замерзая и стуча зубами.

– Прости, – с непонятной болью в голосе сказал Диего и погладил меня по руке. – Но только вчера, на десятый день твоего пребывания здесь, вышел первый огонек. Трудно все выходит.

«Не выходит у тебя, Данила-мастер, каменный цветок, – пожалела я сама себя. – От напряжения можно и очи выпучить, как у тритона. И будет вам новый вид: Мария обычная, тритонообразная. Руками не трогать! – стреляет глазами на поражение».

Заскрипел рядом стул или кресло.

– Мой друг выбивался из сил, стараясь поднять младшего брата, – завел свою шарманку по новой Диего. – Но в этом была и хорошая сторона. Оттого что он много и напряженно работал, парень успешно развил свой дар и стал одним из первых мастеров в своей стихии.

Я там в самом начале про Золушку вспоминала? Так тут у нас целый рояль! Золушок называется! Не хватает крестной феи и тыквы в репу. Или это из другой сказки?

– В парах, где один из супругов – человек, есть такое явление: стихия их детей нестабильна. До старшего подросткового возраста им необходим контроль и подпитка стихией старшего родителя.

Теперь мы переключились на другую лекцию. У меня будет разностороннее развитие дебилизма.

– Но младшенький… Отец ушел слишком рано, некому было подпитать ребенка. Старший брат старался вовсю, часто просил взрослых тритонов помочь младшему, но все это не спасало. Сила братика начала сворачиваться и чахнуть.

Вот это уже точно печально и страшно. Честное слово, наблюдать, как твой единственный родной человек чахнет и сворачивает тычинки – приятного мало.

Зря я кого-то пожалела. Зря! Потому что на меня снова опрокинули несколько ведер ледяной колодезной воды под уговоры:

– Потерпи, солнышко. Скоро должно стать легче!

Интересно, а это «скоро» об этом знает? Чтобы прийти и облегчить мои муки. Или, в крайнем случае, замочить моего мучителя. Я на оба варианта согласная. А то трясет как в лихоманке. Никакого адреналина. Один холестерин!

Не знаю, чего он там подумал или углядел, но на меня сверху свалилось что-то очень тяжелое. Но теплое. По зрелом размышлении я решила не протестовать и погреться на халяву. К тому же какая-никакая защита от холодного душа.

– Тебе нельзя дергаться, – ласково прошептали мне на ухо. И погладили скулу. – Ты можешь пораниться.

Точно! А когда на мне валяется такая туша, то я могу только раздавиться. Ага. Тонким слоем. Легче закрасить, чем отковырять.

Тут все же кто-то слишком заботливый… до смерти заботливый… До моей смерти!.. С меня слез и снова уселся рядом. Помучил физически, теперь будет насиловать морально. Приседать мне на уши вкупе с семейной сагой о да-а-а-алеком королевстве.

– Когда Ми… – Тут он запнулся и откашлялся.

Была бы в себе – предложила бы водички попить. Хорошо, что я вне себя, а то бы снова утопил, гад, под предлогом поправки здоровья.

– Когда младший брат подрос, он решил найти способ подкрепить стихию и для этого с потрохами сдался Совету, – сообщил мне Диего, поскрипывая стулом и моими еле шуршащими мозгами. – Поступил на какую-то мелкую должность, связанную с охраной и сопровождением.

Ну да! Мы ж, блин, благородные кобельеры, нам негоже кого-то там охранять. Нам их резать надо! Только так благородные и поступают. Ага. Наступят на горло – и чик! – ножичком.

– К несчастью… – продолжил нагнетать обстановку мужчина. И замолчал.

Я поняла! Это к моему несчастью!

– Так вот, к несчастью… – повторил вслед за моими мыслями Диего. – Он надолго выпал из поля зрения старшего. И это была непоправимая ошибка моего друга.

Ой, че счас буде-эт! Мексика прям утрется слезами и высморкает слезы!

– Младший брат стал употреблять сииту для поддержания своих сил, – глухо продолжил мужчина. – Сиита – особое вещество, временно дающее власть над родной стихией. Оно является наркотиком и со временем, супротив желаемого, совсем иссушает того, кто его употребляет.

После этого наступила долгая пауза. Такая трагическая, что я даже мыслями не решилась ее нарушить.

– Если бы я знал… – прошептал мужчина. – Кто мог подумать, что он такой идиот…

Я насторожила свои ушки.

– Старший узнал об этом, – голос рассказчика выровнялся, – только после смерти младшего. Непонятной, необъяснимой смерти.

Жалко, конечно. Ничего не скажешь. А он хоть раз видел щиты «Пропал без вести»? Там вообще хана! Я никогда мимо спокойно пройти не могла. А куда я ходила? Не помню…

Я ощутила дуновение ветерка.

– Не, ну ты точно охренел! – заявил уже другой девичий голос. – Чего она у тебя в таком виде валяется?

Понятно. Здесь живут по принципу «приходи кто хошь, матери кого хошь и получай куда хошь».

– Что ты имеешь в виду, Марика? – абсолютно спокойным тоном поинтересовался Диего, но пересел ко мне под бок.

«Привет, Марика! – мысленно помахала я рукой. – Было бы приятно познакомиться, но, боюсь, я сейчас плохой собеседник».

– Ты ее связал! – с упреком фыркнула девушка.

– А он боится, – ехидно сообщила Сапфира. – Думает, развяжет – и она от него смоется. Так-то надежней!

– Дура! – рыкнул мужчина. – Как ты ее еще удержишь? Если у нее внутри активированный ифрит?..

Ой, какой ужас! Тут еще кроме меня кто-то есть? А я в таком виде. Без мозгов и педикюра. Впрочем, я смотрю, ифрит не спешит навязываться в компанию. Тоже, наверное, холодной воды не любит.

– И только потому, что Мария гостеприимно пустила погостить бездомную сущность, – выдала Марика, – ты ее примотал к этой решетке над открытой проточной водой? Огненную?

– Проточная вода, как ты выразилась, – ответил Диего, невесомо поглаживая мою ладонь, – помогает вывести из нее этих приживальцев и ослабить ифрита.

– Точно! – ядовито вмешалась Сапфира. – Давай ее уморим из лучших побуждений! Только учти! Я буду с тобой бороться! Я ее люблю.

– Я тоже ее люблю, – поддержала подругу Марика. – И издеваться над ней не дам!

– Я не издеваюсь! – повысил голос мужчина. – Я пытаюсь ее спасти! Если ее не избавить от ифрита, то мне придется ее ликвидировать!