Умирать - в крайнем случае - Богумил Райнов

- Не понимаю, как можно шутить такими вещами, - вздрагивает моя спутница и невольно прижимается ко мне.

- А над чем же еще шутить? Человек, сам того не желая, шутит над тем, что его окружает, а как вы сами заметили, нас окружает прежде всего насилие.

- Вы даже не предполагаете, в какой степени вы правы, - говорит мисс Грей таким тоном, что я настораживаюсь.

- Как это понимать?

Вместо ответа она предлагает:

- Зайдем куда-нибудь, где тепло. Я бы с удовольствием выпила чашку горячего чая.

"Горячий чай". В моей памяти тут же возникает кондитерская, куда однажды меня пригласил мистер Хиггинс, кстати, также жертва двух опасных сил: преступного мира и собственной продажности.

Короче говоря, мы заходим в старомодную кондитерскую, которая попадается нам по дороге в "Еву", и уединяемся в скромном уголке. Я заказываю чай для Линды, себе - кофе и тут же осознаю свою ошибку: принесенные нам чай и кофе почти одинаковы по крепости и даже по цвету.

- Последнее время у вас какой-то подавленный вид, - замечаю я, стоически отпивая глоток подозрительной жидкости.

- Неужели это заметно?

- Боюсь, что да.

- Ах, Питер, я в полной безысходности, - вздыхает Линда.

И чтобы я не ломал голову в догадках, поясняет:

- У меня был разговор с Дрейком. Очень долгий и очень неприятный разговор.

- На какую же тему?

- Тем было две. Первая была приправлена угрозами, вторая - посулами.

- Ясное дело. Ну а все-таки, о чем шла речь?

- Прежде всего он обвинил меня в невыполнении его указаний. Вместо того чтобы играть роль вашей надзирательницы, я стала вашей любовницей. И даже не удосужилась подать ему хоть какую-нибудь мало-мальски интересную информацию о вас.

- Надеюсь, это соответствует истине?

- Да. Однако он использовал это обстоятельство как повод припугнуть меня Марком, тем самым, в очередь к которому, по вашим словам, стоите и вы. "Дорогая, - сказал он мне, - за предательство у меня одно наказание. Возможно, мне недостает воображения, но до сих пор лучшего я не придумал. Не беспокойтесь, я не стану вас мучить. Я просто вас ликвидирую". А когда я спросила, в чем он видит мое предательство - вы ведь один из его людей, - он ответил: "В какой степени Питер мой человек и в какой - нет, как раз вы и должны были выяснить. Во всяком случае, если на этот счет у меня есть некоторые сомнения, я совершенно не сомневаюсь, что вы человек Питера".

Помолчав, она машинально отпивает глоток чая и продолжает:

- В сущности, это была только увертюра...

- А что последовало за ней? Вам предложили занять место Бренды?

Линда поднимает голову и вопросительно смотрит на меня:

- Откуда вы знаете?

- Что еще может захотеть такой человек, как Дрейк, от женщины, убедившись, что она не годится на роль доносчицы?

- Да, он предложил мне занять вакантное место интимной подруги. И не преминул намекнуть, что это единственная возможность избежать наказания.

- И вы, разумеется, признались, что любите меня...

- М-м... что-то в этом роде.

- На что Дрейк вам ответил: "И продолжайте его любить, кто вам мешает. Я не требую от вас любви, я хочу, чтобы вы со мной спали".

- Можно подумать, что вы подслушали наш разговор, - говорит Линда.

- Мне незачем подслушивать. Этот человек сидит у меня в печенках. Разбудите меня среди ночи и спросите: "Что бы сказал Дрейк по поводу того-то и того-то..." и я едва ли ошибусь.

- Питер, он всех нас держит в руках. Он впился в нас, он нас душит, как этот отвратительный лондонский туман, с той лишь разницей, что туман в Лондоне гораздо менее опасен...

Мисс Грей берет сигарету.

- И чем же закончилась ваша беседа? - спрашиваю я, щелкнув зажигалкой.

- Я объяснила ему, что мне надо подумать. И он проявил великодушие, дав мне маленькую отсрочку.

- Что же вы тогда повесили нос?

- Небольшую отсрочку, Питер. Совсем маленькую!

Я мог бы ей объяснить, что в некоторых ситуациях отсрочка, даже самая маленькая, может оказаться вполне достаточной, но воздерживаюсь от подобного откровения. И поскольку я вождерживаюсь, Линда шепчет:

- Мне страшно...

- Собственно, чего вы боитесь? В конце концов, у вас есть выбор: Марк или Дрейк... В подобных случаях человек всегда выбирает из двух зол меньшее.

- Как вы не понимаете. Да я просто не выношу его... я скорее соглашусь лечь в постель с саламандрой или крокодилом... я не желаю даже скрывать своего отвращения... не сумею этого сделать... так что все равно все кончится Марком...

- Не драматизируйте положение вещей, - говорю я ей. - Не стоит дрожать заранее. Может, все и обойдется.

- Не успокаивайте меня, - нервно перебивает она, - а если хотите хоть немного успокоить, сделайте что-нибудь.

- Но что я должен сделать? Убить Дрейка?

- Я сказала бы "да", если бы это было возможно. Но поскольку это невозможно... очень вас прошу, не оставляйте меня одну хотя бы несколько ночей, до тех пор, пока я не приму решение.

Мы уже почти дошли до ярко освещенного входа в "Еву", и я собираюсь повернуть обратно, чтобы заскочить в отель, как вдруг перед нами вырастает горилла Ал.

- А я за вами, сэр. Вас вызывает шеф.

Кивнув Линде на прощание, я направляюсь по коридору к кабинету директора. Дрейк расположился на фиолетовом диване, который некогда занимала грациозная Бренда.

- А, это вы, Питер, - лениво поднимает на меня глаза рыжий. Присаживайтесь.

Я опускаюсь в кресло и, воспользовавшись наступившей паузой, закуриваю. Шеф, похоже, не в форме. Лицо его как всегда пылает, глаза воспалены. Видно, он провел бессонную ночь.

- Ну, теперь-то вы, надеюсь, довольны, - произносит он наконец, стараясь придать своему тону как можно больше добродушия. - Пророчества древнего фараона больше не будут тревожить ваш сон...

- Что правда, то правда. И все-таки я не доволен.

- Вот как? - поднимает брови Дрейк. - Чем же?

- Думаю, мы поспешили с ликвидацией Ларкина...

- А что еще нам оставалось делать?

- Дезинформировать... Выиграть время...

- А если бы этот номер не прошел? Если бы у него появились свои источники информации? Вы представляете, сколько стоят десять килограммов героина? И чем я рискую в случае провала? В конце концов, за товар плачу я, а не вы!

- Я просто высказал свои соображения, сэр.

- Естественно. Все эти дни я тоже много думал. И вызвал вас для того, чтобы сообщить о результате своих размышлений...

Однако он не спешит с этим, а протягивает руку к бутылке и наливает себе двойную дозу виски. Пробует его и приступает к неизменному ритуалу с сигарой. И только закурив, изволит продолжать:

- Теперь, когда Ларкина нет среди нас, мы можем исполнить последнее его желание, мой друг. На этот раз ориентироваться на более солидную партию. Килограммов на десять-пятнадцать... Потому что вполне возможно вмешательство этих типов из ЦРУ. Нам нужно сорвать куш побольше, прежде чем они начнут нам мешать.

- А как быть с реализацией товара?

- Сбыт обеспечим потом. На такой товар всегда найдутся охотники, это вопрос времени. Самое главное - доставить груз сюда и укрыть его в надежном месте. Что вы скажете на это?

- Думаю, что нам ничего другого не остается.

- Большой куш, а потом - выждать! - бормочет себе под нос Дрейк. Подождем, сколько нужно. А когда все поутихнет, и эти типы забудут о нас, начнем все сначала.

- Все это чудесно, только вот зачем вам мое мнение, - вставляю я. - Я уверен, что вы уже заказали новую партию.

- Ах, проныра! - восклицает шеф с преувеличенным восхищением. - Ваше мнение, Питер, служит подтверждением моего. А это не мало.

Он наклоняется ко мне, с трудом преодолевая сопротивление объемистого живота, и доверительным шепотом сообщает:

- В сущности, я дал заявку еще в то время, когда Ларкин был жив. И, между нами говоря, по рекомендации самого Ларкина. Ровно на пятнадцать килограммов. Пятнадцать килограммов, вы понимаете?! И вы хотите, чтобы при такой колоссальной партии героина я бы позволил этому мерзавцу и дальше ходить по земле?

- В таком случае можно полагать, что прибытие товара в Болгарию не гарантировано...

- Вы угадали снова. Я располагаю уже точными координатами. И вызвал вас, Питер, для того, чтобы вы написали почтовые открытки.

Дрейк выливает в рот остатки виски и пустым стаканом указывает мне на письменный стол:

- Так что садитесь вон туда, достаньте открытки и чернила из ящика и беритесь за дело.

Выполняю его приказания. Обмакнув тонкое перо в пузырек с бесцветной жидкостью, спрашиваю:

- Что писать?

Шеф встает и медленно приближается к столу.

- Пишите: "Фрина", 23 октября, Варна.

Выполняю и это приказание, нанося текст миниатюрными буквами в предназначенный для марки квадратик.

Склонившись надо мной, Дрейк внимательно следит за моими действиями. Когда все пять открыток написаны, он замечает:

- Во всяком случае, должен признать, что вы, Питер, очень хитро все придумали.