Обманутые сердца - Шерил Биггз

– Ах, вы так молоды и невинны, кроме того, не из Нового Орлеана. Я ведь квартеронка, мадемуазель, а это значит, что в моих венах течет черная кровь. Моя мать была мулаткой, а отец – белым.

Линн кивнула.

– В Новом Орлеане принято, что молодые состоятельные мужчины выбирают в возлюбленные свободную цветную женщину или квартеронку. Во многих случаях союз длится всю жизнь, даже если мужчина женится на другой. А иногда и нет. Я была рядом со своим покровителем в течение пяти лет, когда он обручился с молодой леди из Бостона. Та не понимала или не хотела признать образ жизни новоорлеанцев и настояла, чтобы он разорвал наши отношения. Жак, естественно, подчинился. Он был щедр и великодушен ко мне, и я выкупила половину доли в «Золотом Руне». Моим деловым партнером был мужчина, которого я считала хорошим другом и долгое время любила. Его звали Эрик Ричардс.

– Тогда как…

– Томас устроил так, что Эрик попал, скажем, в определенную ситуацию. Очень неприятную ситуацию. В обмен на помощь в распутывании дела, Томас вынудил Эрика передать ему право собственности на половину казино.

– И он не смог выкупить его назад?

– Может быть, и смог бы, но на следующую ночь Эрик был убит.

Линн открыла рот от удивления.

– Картежник обвинил его в мошенничестве. Эрик встал из-за стола, но был застрелен еще до того, как успел произнести хоть слово в свое оправдание.

По глазам Магелины было видно, что до сих пор воспоминания об Эрике Ричардсе вызывают у нее боль.

– Какой ужас!

– Да, вы правы, – Магелина встала, отбросив печальные мысли. – Я уже отослала в «Шедоуз Нуар» письмо с предложением выкупить долю Томаса в «Золотом Руне».

Линн прижала к носу кружевной платочек.

– Я очень сожалею о вашей утрате, мадам Тутант.

– Смерть Эрика опустошила меня. Смерть Томаса Браггетта принесла облегчение, – Магелина рассмеялась. От этого смеха в комнате стало как-то уютнее. – Думаю, вдова Браггетт испытывает точно такие же чувства. Возможно, теперь она сможет жить спокойно.

– Что вы говорите? – удивилась Линн.

– То и говорю. Томас Браггетт был нехорошим человеком, ma petite. Все с облегчением вздохнули, узнав о его смерти. Сомневаюсь, что вдова признает это открыто, но если вы мне не верите, спросите Энтони ДеБрассе или Эдварда Мурдена. Или даже Харкорта Проскауда. Все они не только испытывают облегчение в связи со смертью Томаса, они просто ликуют.

Линн почувствовала, как заколотилось сердце. Магелина только что подтвердила выводы, сделанные Белль после прочтения бумаг Томаса Браггетта. У всех трех мужчин был повод желать ему смерти. Но был ли это именно тот повод, о котором подозревала Белль?

– Почему они должны радоваться смерти мистера Браггетта?

– Ах, не только они, ma petite. Многие жители Нового Орлеана молча возрадовались новости о смерти Томаса. Но эта троица уж точно, – она кивнула. – Подозреваю, что они радовались больше всех.

– Но почему?

Магелина покачала головой.

– Я здесь живу и работаю, мне лучше не говорить об этом вслух.

– Умоляю вас, мадам Тутант, это может помочь моему отцу выяснить, с кем еще из кредиторов придется столкнуться, решая свои проблемы с миссис Браггетт. Клянусь, я никому не расскажу о нашей беседе.

– Нет, ma petite, я и не думала, что расскажете, – Магелина улыбнулась, и на ее лице не осталось и намека на печаль, вызванную грустными воспоминаниями об Эрике Ричардсе. Она взяла серебряный кофейник, стоявший на маленьком столике, и налила две чашки кофе. Одну передала Линн, с другой села на диван.

– Энтони ДеБрассе – лидер итальянцев, которые приехали в Новый Орлеан в поисках лучшей жизни. Бедняжки, – Магелина покачала головой. – Они явились в эту страну, в этот город с большими надеждами, а нашли только нищету и убожество. Но они трудились в поте лица, гордились своим трудом и просили всего лишь справедливого отношения к себе, а с Томасом Браггеттом это оказался пустой номер. Томас был сенатором, поэтому обладал огромной властью. Энтони – хороший человек. Он сражался с Томасом, оспаривал некоторые его поступки и чуть не поплатился за это жизнью, – она помолчала, а немного спустя добавила: – Но Томас был хитер. Он знал, если Энтони умрет, всем станет известно, кто за этим стоит, поэтому постарался сделать жизнь этого человека жалкой и убогой, впрочем, как и жизнь других итальянцев – жителей этого города.

Магелина отпила кофе и продолжила.

– О том, что он собирается бросить вызов Браггетту законным путем, Энтони объявил всего лишь за несколько дней до смерти Томаса. Конечно, никто не принял его всерьез, включая самого Томаса, но, – она пожала плечами, – как знать!

– А Эдвард Мурден?

– Ах, Эдвард. Он очень редко заходит в «Золотое Руно», но с легкой руки Томаса ему уже нечего терять. Эдвард – потомок одной из старейших креольских семей Нового Орлеана, он когда-то был помолвлен с Евгенией Браггетт, конечно, до того, как она вышла за Томаса. Я не знаю, что случилось… – Магелина вдруг замолчала, словно не хотела больше говорить.

– Прошу вас, мадам, продолжайте. Та покачала головой.

– Не могу. Хотя Томас был, – в темных глазах вновь вспыхнула ненависть, – кошмаром моей жизни, его вдова и дети никогда не сделали мне ничего плохого, и теперь не следует повторять те гадости, которые говорил Томас, – она пожала плечами. – Может быть, это неправда.

– Пожалуйста, мадам, я клянусь, что не желаю Браггеттам никакого зла и только хочу получить то, что по праву принадлежит моему отцу. И если хоть капля полученной от вас информации сможет помочь мне уладить дело, я умоляю вас все рассказать.

– Однажды в припадке гнева Томас заявил, что Евгения не была девственницей, когда они поженились. Она уже отдалась другому мужчине, Эдварду Мурдену, и носила его ребенка.

Линн от удивления открыла рот:

– Значит, Трэйс Браггетт не… Магелина покачала головой:

– Нет, Трейс – сын Томаса.

– Тогда что случилось с ребенком Евгении, рожденным от Эдварда?

– Томас продал рабыню, которая помогала при годах, а Евгении сказал, что младенец умер.

– Но это не так?

– Нет. Томас просто избавился от мальчика.

– Избавился? – переспросила Линн.

– Отдал цыганам, которые в то время стояли табором в окрестностях «Шедоуз Нуар».

У Линн закружилась голова. Мог ли этот ребенок вырасти, узнать, кто он такой, вернуться в Новый Орлеан и убить Томаса Браггетта за все, что тот с ним сделал?

– Евгения, очевидно, так никогда и не полюбила Томаса, потому что не смогла забыть Эдварда. Томас возненавидел ее за это. Он знал, что не сможет уничтожить жену, не запятнав себя, поэтому выплеснул ненависть на Эдварда. Он поставил себе цель ограбить его, лишить всего имущества и растоптать. В прошлом году ему наконец удалось осуществить свой замысел.