Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев

– Ну что, привёл? – спросил у Микулки старший из сотрапезников – рослый дед с белой бородой, густыми бровями, горбатым носом и волосами, лишь кое-где побелевшими.

– Да, привёл, Сновид! – с гордостью ответил парнишка. Можно было подумать, что он доставил Рагдая силой, сперва его хорошенько поколотив. Старик улыбнулся.

– Ну, молодец! Теперь покажи ему свою Хлеську.

– Нет! Не войдёт он к ней! – яростно затопал Микулка ногами в смешных лаптях, – не войдёт!

Поднялся Горюн. Открыв какую-то дверь справа от стола, он сказал Рагдаю:

– Войди сюда.

Микулка не прекращал выказывать возмущение, но Рагдаю было не жалко его обидеть. Обогнув стол, он слегка пригнулся, чтоб не удариться, и вошёл в какую-то комнатушку. Низкую и тяжёлую дверь закрыли за ним с усилием, очень плотно. Он огляделся.

Окно было нараспашку. Месяц, сияя сквозь ветки яблони, накрывал прозрачным лучом спавшую на лавке голую девку. Она лежала на животе, одну руку сунув под белокурую голову, а другую свесив с лавки до пола. Всё её стройное, но не слишком худое тело было довольно смуглым, не то что волосы. Этому удивляться не приходилось – сентябрь был очень солнечным, а беспечные киевлянки любили позагорать на лесных полянах.

Подойдя к спящей, Рагдай коснулся её плеча. Девка сильно вздрогнула, потянулась, приподнялась на локтях. Потом она вдруг соскочила на пол – да так стремительно, будто лавка под ней начала гореть, и сонно уставилась на Рагдая. Вряд ли он ей понравился, потому что она очень недовольно спросила, как его звать. Он дал ей ответ. Она неожиданно рассмеялась, ярко блеснув в темноте белыми зубами.

– А! Так это, стало быть, ты Василю бил морду?

Она стояла к нему вплотную. Соски её небольших грудей налились хотелкой так твёрдо, что он почувствовал их даже сквозь кафтан и рубашку. У неё были насмешливые глаза – не слишком большие, но и не маленькие, чуть вздёрнутый нос, очень соблазнительный рот и пухлые щёчки. Рагдай неловко обнял её. Она сразу начала его раздевать.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– А вот не скажу! Всё равно забудешь.

– Скажи!

– Ну ладно, уговорил. Меня зовут Хлеся.

Всё, что купил Рагдай у иранца, было разбросано Хлеськой по полу. На широкой лавке лежал тюфяк. Она не скрипела. Месяц светил. Рагдай целоваться любил не очень, но её губы открыли в нём что-то новое.

– Ты хорошенький, – сладко вымолвила она, проводя рукой по его спине. Он слишком спешил. Досадливо выскользнув из его объятий, она велела ему лечь на спину и не делать более ничего. Если бы в окно не дул ветерок, было бы им жарко. Потом уж, когда Рагдай засыпал, она вдруг растормошила его и стала шептать:

– Не проговорись им, где встретил ты одноглазого! Обмани! И возьми с них денег.

Рагдай мгновенно очнулся.

– Зачем он им?

– Одноглазый знает, где Игорь спрятал несколько возов серебра и золота! Я подслушала. Объясню тебе всё потом. Сейчас не скажи им правду!

– Я тебя понял. Кто там, за дверью, кроме Сновида, Горюна и Василя?

– Дорош, Шелудяк и Хорш.

– Как их распознать?

– Хорш – маленький, плотный. Шелудяк – рыжий. Дорош – ещё молодой, косматый и бородатый.

Соскочив с лавки, Рагдай поспешно оделся и вышел в горницу.

– Наконец-то! – вскричал Горюн, – мы тебя уже заждались. Начали бояться, что утонул ты там!

Все захохотали, кроме Сновида с Микулкой. Кудесник лишь улыбнулся.

– Садись, пей с нами, – указал он Рагдаю место на лавке перед столом.

– А зачем я вам?

– Всё узнаешь. Сядь.

Заняв место, которое указал Сновид, Рагдай очутился между двумя лучшими своими друзьями – Микулкой и Василём. Те даже не шевельнулись, хотя могли отодвинуться или вовсе отсесть. Это показалось Рагдаю странным. Ему налили полный ковш браги. Он не осилил его до дна и взял из большой деревянной миски кусок свинины.

– Знаешь ли ты, зачем Святослав тебя хочет видеть? – спросил кудесник, когда Рагдай под этот кусок всё-таки допил свою брагу.

– Не знаю, дед. Я даже ещё об этом не думал.

– Это напрасно. А знаешь ли ты о том, сколько воинов – своих воинов, Святослав угробил в битвах с каганом?

– Много, – сказал Рагдай, дав Микулке знак налить ещё браги.

– Не очень много, – уточнил Хорш, – всего лишь шестьдесят тысяч.

– Ну, и что дальше?

– То, что весной начнётся война, в которой поляжет в три раза больше, – предрёк Сновид, – а у Святослава стольких дураков нет. И он их повсюду ищет.

– И ты, старик, тем же занят? – спросил Рагдай и опорожнил поданный ему ковш. Брага начала его веселить.

– Кабы я считал тебя дураком, то не говорил бы с тобой, – возразил Сновид, – зачем сеять там, где не всходит? Это напрасный труд.

– Так ты, значит, сеятель? И какие зёрна в твоём лукошке?

Старик помолчал, приглаживая усы. Потом дал ответ:

– Я – сеятель веры в истинного и древнего бога земли славянской.

– Угу, – сразу посерьёзнел Рагдай, – так это он учит обозы грабить?

– Он учит любыми средствами гнать с Руси варягов и христиан, которые её вовсе заполонили! Для этого нужны деньги.

– Уж очень всё это сложно, – вздохнул Рагдай, – налейте мне ещё браги!

Ему налили.

– Послушай-ка, – вдруг раздался гнусавый голос Шелудяка, который не сводил глаз с Рагдая, – на Русь плывёт новгородский купец Всеслав. С ним – грек, посланник царя. Этот самый грек везёт семь сундуков золота в крупных слитках. Семь сундуков! Мы хотим их взять. Если будешь с нами, дадим тебе любой слиток, какой захочешь. Зачем тебе идти на войну, где тебя, скорее всего, убьют? Бери вместо этого слиток золота! За короткий бой.

– Почему ты думаешь, что я завтра не передам слова твои Святославу? – спросил Рагдай.

– Это будет глупостью. Святослав не любит доносчиков. Они есть у него, но он их не возвышает.

Рагдай допил третий ковш. Ему стало жарко. Он снял кафтан.

– Ну, что ты надумал? – спросил Сновид.

– Не пойду я с вами.

– Почему так?

– Потому, что вы спрятались в овраге и пьёте из деревянных ковшей, а княжеские дружинники во дворце звенят золотыми чашами.

– Они псы, – сказал Шелудяк, – им бросают кости, и они счастливы!

– А у вас, я вижу, слюнки текут при виде костей!

– Сейчас я башку ему разрублю, – поднялся Дорош, стискивая пальцами рукоять меча. Рагдай, глядя на него, немного встревожился.

– Сядь, Дорош! – прикрикнул Сновид, – ты не у себя в Путивле, чтобы за меч хвататься!

– А я и в Киеве убью всякого, кто такое про меня скажет!

– Особенно безоружного, – продолжал лить масло в огонь Рагдай.

– Сядь, Дорош, – повторил Сновид более внушительно. И лихой вдруг повиновался. Но, как потом оказалось, сделал он это с умыслом. Шелудяк предложил всем выпить. И это было исполнено. Рагдай также не отказался.

– Кстати, Сновид, – вновь заговорил Дорош, – забыл я тебе сказать: Равул хочет от того золота третью часть.

– Да как это – третью часть? – вознегодовал Сновид, – за наводку