Когда играют все (СИ) - Иванова Татьяна Всеволодовна

— Заткнулись бы вы что ли, — неожиданно злобно ответил Боэланд на злость в голосе прогрессора.

Айвен подошел к молчащей девушке и осторожно пожал ей руку.

— Я могу для начала обезболить ожог. Вот, возьмите капсулы. Они рассасываются под языком, — ей в руку ткнулась небольшая коробочка. — Вы пойдете сейчас со мной в клинику? Если совсем ничего не предпринять, ожоги со временем зарастут сами, стянув кожу лица в уродливых шрамах. У вас даже уголки рта перекосятся, и существенно. Тогда даже лазерная обработка не поможет. Мы попытаемся свести повреждения к минимуму. Тем более, его величество обещал оплатить все процедуры. Идете?

— Немного попозже, — с трудом ответила Фенелла.

— Идите, сеньор Рудич, — устало сказал король. — Сегодня девушка в вашу клинику не пойдет.

Прогрессор вскинулся, но бросив быстрый взгляд в лицо короля, не стал настаивать.

— Жду вас, донья Нелика, не тяните с лечением. Завтра утром — крайний срок. Капсулу засуньте под язык прямо сейчас. Иначе еще и жар начнется, — предупредил он и вышел, увозя с собой свой чемоданчик на колесах.

— Я сам спущусь в темницу, чтобы освободить Сида Оканнеру от клятвы. Через час он будет у себя, может быть, даже раньше, — глухо сказал Боэланд. — Сможете попрощаться.

Фенелла низко-низко поклонилась королю Остарии и сделала шаг в свое горное убежище. Там она засунула капсулу под язык. Еле выносимая боль исчезла почти сразу. Измученная девушка опустилась на порог дома и заснула, прислонившись головой к косяку двери.

Сид Оканнера обрелся в том небольшом доме в Вальямаресе, который он купил себе, чтобы торговать своим оружием без пошлины. Кажется, мастер ждал ее. Встал с кресла, увидев закутанную в выгоревший черный плащ фигурку гостьи. Молчал с непроницаемым выражением лица, скрестив руки на груди. О чем думал, неизвестно.

— Ты пришла попрощаться? — спросил наконец. — Раз король меня отпустил самолично, то это значит… — договорить не смог. Голос прервался. — Его величество не сказал никаких слов, кроме ритуальных, освобождающих от клятвы. Я не смог спросить, язык не повернулся.

Фенелла откинула вуаль вместе с капюшоном и сделала шаг в сторону, чтобы лучи закатного солнца осветили ее изуродованное лицо.

— Ты нашла третий путь, — потрясенно прошептал Сид, опуская скрещенные было на груди руки. Затем вдруг бросился к девушке через всю комнату. — Ты пришла попрощаться? — повторил вопрос, схватив ее за руки, спросил совсем другим тоном, с тревогой и болью. — Ты думала, что я отшатнусь от тебя, увидев твое обожженное лицо?

Девушка дернулась, но хватка рук усилилась. Он не причинял боли, но держал так, что вырваться она бы не смогла.

— Фенелла, любимая, — тихо сказал оружейник, с невозможной раньше откровенной нежностью глядя ей в глаза. — Я не смог в свое время помочь твоей матери, я был совсем ребенком, когда увидел ее в первый раз в жизни с похожим ожогом на лице. Но за прошедшие годы я многому научился. Я кузнец. И ожоги лечить умею. Ты разрешишь помочь?

Фенелла кивнула, чувствуя, как соленые слезы текут по обожженному лицу, причиняя боль. Сид поднял ее на руки и усадил в кресло. Встал рядом на колени, пристально изучая сожженную кожу.

— Лечить придется долго. Милая, тебе придется часами лежать неподвижно, чтобы с лица не стекло заживляющее средство. Оно полужидкое, согласна?

— Да.

— Сид осторожно промокнул ей глаза мягким платочком.

— Глаза завязала, что ли, чтобы не повредить?

— Да.

— Кислоту у меня стянула?

— Да.

— Так же красиво, как было раньше, конечно не получится, но шрамов не будет.

— Да.

— И… это… Фенелла, в одно из лечебных средств входит вытяжка из старых костей. Пахнет неприятно. В другое — вытяжка из подтухших шкур. Воняет невероятно. Потерпишь?

— Да.

— А дочку мы назовем Меланарой.

— Да…То есть…

И Фенелла разрыдалась, на этот раз потому, что в душе разжалась пружина, скручивавшая ее последние сутки. Сид прижал ей платок к глазам, чтобы задержать поток слез. Потом осторожно обнял девушку, поднявшись на одно колено.

Тепло любящей души, точно лучик утреннего солнца, ощутимо согрело душу Фенеллы. Душа к душе. Тепло любви и надежная опора. И неважно, как выглядит лицо у той, которую любят настолько бескорыстно. Оказывается, так бывает. Фенелла всхлипнула в последний раз и затихла в крепких объятиях.

— Вот и хорошо. Сначала ты вылечишься от ожога. Потом видно будет, как назвать дочку.

Даже с закрытыми глазами Фенелла почувствовала, что Сид улыбается.

— Четверть часа тебе на подготовку, — продолжил он суровым голосом. — Потом придется лечь и лежать неподвижно. Голову я закреплю. Заживляющее средство у меня есть, на первые несколько дней хватит. Ты, кстати, только лицо сожгла, или…

— Не только лицо.

Сид мгновенно отстегнул застежку плаща и дернул завязку шнуровки. Фенелла перехватила его руку, но часть ожога Сид увидеть успел.

— Только плечи, — смущенно сказала девушка.

— Ничего ты, милая, не делаешь наполовину, — проворчал оружейник. — Иди, время пошло.

— Знаешь, небесная ласточка моя, — проговорил Сид, улыбаясь, когда Фенелла лежала в мягкой постели с закрепленной в сложной конструкции головой, — только ты могла так старательно защитить волосы, собираясь бесповоротно изуродовать кожу на лице. У тебя чудесные волосы, как масло для закалки стали, после того, как в него опустишь раскаленный клинок… Засовывай мяту в нос, я раскупориваю склянку со снадобьем.

Несмотря на пахучие листья в носу, вонь была настолько сильной, что девушку затошнило.

— Это ненадолго, милая, потерпи. Основное средство не такое прошибательное. Давай я тебе сказку расскажу, — ласково сказал Сид, усаживаясь рядом с ней. — Тебе какую сказку, родом из Борифата, или прогрессорскую?

— А ты знаешь сказки прогрессоров?

— Я тебе уже говорил, что в плену подружился с немолодой женщиной-прогрессором? Она работала в Борифате, как это у них называется, аналитиком. С жителями Борифата не общалась, потому что местные совершенно женщин не уважают, особенно в качестве аналитиков. А мне после многолетнего общения с Меланарой было нетрудно учиться у нее. Я многое усвоил.

— Послушай, Сид, если ты знаешь… Помнишь, Меланара рассказывала, что космос за пределами нашей планеты это нечто похожее на движущиеся заросли. И наша планета — это как бы веточка. А почему прогрессоры считают, что космос — это множество огромных шаров разной величины? И наша планета — тоже шар? Они ведь не могут знать о космосе больше сородичей Меланары? Они к нам попали через портал — дыру в пространстве…

— Они могут. К нам прогрессоры попали через портал… через портальную вилку Дворкина, если точнее. Но у себя на родине они сначала вылетали в космос только за пределы планеты, на которой живут, они ее называют «Земля». Потом освоили соседние планеты своей «Солнечной системы», только потом этот их Дворкин изобрел парные постоянные порталы. Нашу планету вилка Дворкина подцепила первой, — задумчиво заговорил Сид. Спокойно заговорил; таким спокойным Фенелла его никогда, считай, и не видела. — Пришельцы прошли к нам через порталы, но уже здесь собрали свои, как они называют, спутники…

— Точно. Спутниковая связь, сеньор Крайвелл говорил…

— Это небольшие машины, которые летают вокруг нашей планеты. Так летают, как если бы планета была шаром. Поэтому, я думаю, что система мира прогрессоров вполне реальна.

— А как же учение сородичей Меланары? — от любопытства Фенелла напрочь забыла, что ее только что тошнило от запаха Сидова лекарства.

— Не знаю. С Лидией, ну с тем прогрессором, я это не обсуждал. Я все больше помалкивал. Но чисто умозрительно могу предположить, как сделать, чтобы из куста получилось изображение кружочков, неровных клякс и полосочек. Для этого нужно срезать верхушку куста острым клинком и посмотреть на получившееся в одной плоскости, строго сверху. Представляешь? Как раз шарики получатся вместо стеблей, а полосочки вместо листьев. Это я чисто умозрительно, рассуждаю, делаю предположение. Возможно, сородичи Меланары видят космос в большем количестве плоскостей, чем прогрессоры с «Земли».