Война магов - Александр Прозоров

— А-а! — наконец сообразил Зверев. — Ногайцы из крепости пошли на вылазку, а татары Шиг-Алея ударили им навстречу и погнали назад. Но попали под огонь со стен… Надо бы помочь своим… — Он быстро высунулся и спрятался снова. — Только я их не различаю. И это… По кому так зло гвоздит наряд Выродкова?

В этот раз Пахом промолчал.

Всадники покатились назад. В траншее никого убить не попытались.

— Наши, — сделал вывод Зверев.

Минутой спустя над краем показалась голова в татарской мисюрке.

— Чей будешь? — поинтересовался Андрей.

Тот вместо ответа выхватил саблю. Но, прежде чем ногаец успел ее опустить, князь поперечным взмахом чиркнул его по горлу.

— Так, кажется, власть переменилась. Это уже не наши. — Посему очередного гостя он рубанул ниже колена уже без колебаний.

Между тем на улице смеркалось. Вечерние сумерки сменились полумраком, а потом и вовсе непроглядной темнотой. Однако битва не прекращалась. Со всех сторон слышалось сопение, шорохи, время от времени раздавались тут и там крики боли.

— Чего им надо? — никак не мог понять Зверев. — Чего они на ночь глядя из Казани выскочили? Яму эту хотят захватить? А фигли им с нее? Засыпать не смогут — мы их в упор стрелами перебьем, землекопов. Оборону держать? Так за стенами проще, для того их и строят.

Князь выглянул снова, огляделся и увидел искры возле темной массы фашин.

— Ах вы, козлы! Пахом, за мной!

Три сотни шагов до припасов Ивана Григорьевича они одолели в считанные секунды. В свете разгоревшейся крайней пачки стали видны шестеро ногайцев. На Андрея они даже головы не повернули: со стороны Казани ведь приближался, свой. И зря. Князь первым же ударом снес руку с факелом и продолжил движение клинка через живот соседнего с поджигателем врага; тут же обратным движением уколол в грудь стоявшего напротив и скрестил клинок с последним из врагов — двух других уже зарезал Пахом. Татарин сделал выпад, попав по щиту Андрея, попытался уколоть сбоку, и на этом для него все кончилось — дядька добил врага в спину. Князь торопливо выдернул из общей груды горящую фашину, кинул подальше.

Пламя выхватило из темноты двух крадущихся полусогнутых ногайцев. Зверев скользнул вбок, в сторону от того места, где его могли видеть, как можно тише прокрался вперед и решительно обрушил саблю на спины османских наемников: поперек позвоночника одного, поперек другого — и тут же отпрыгнул в темноту, пока не заметили.

— Пахом, они хотят запалить фашины!

— Они и туры спалить хотят, Андрей Васильевич. Они все уничтожить желают, пока мы укрепиться не успели.

— Кто здесь? — спросили из темноты. — Русские?

— А то неясно, — огрызнулся Зверев. — Ты кто такой будешь?

— Боярин Анисимов, из Большого полка.

— Князь Сакульский, — представился Андрей. — Что там у вас случилось? В кого стреляли?

— Татары из Арского леса налетели. Нежданно да в рогатины. Кто успел, до туров отстроенных добежал, кто нет… То не ведаю. Вестимо, наряд их жребием отогнал. А здесь что творится? Мы бежим — а тут татары. Чтобы спастись, пробиваться пришлось.

Зверев не ответил — ему померещился шорох по правую руку. Словно кто-то подкрадывается на голос. Посему он прикрылся щитом, медленно и плавно сдвинулся влево.

Резкий выдох, слабый шлепок в том месте, где он был миг назад — князь тут же уколол в ответ, услышал слабый стон, опять отодвинулся. Стук в щит — Андрей присел, рубанул понизу, надеясь зацепить ноги, и куда-то попал. Снова перебежал, стараясь ступать как можно тише.

— Ты где, княже? Ты цел? — переспросил боярин Анисимов и почти сразу болезненно вскрикнул.

Зверев бросился на звук, пару раз наугад решительно рубанул воздух, но никого не зацепил и быстро отошел: свист сабли тоже выдавал его местоположение.

Шорох слева — Андрей с замаха ударил туда окантовкой щита, услышал стон и уколол в том же направлении саблей. Попятился.

— Пахом, ты цел?

— Да, княже.

— Бей саблей на любой звук. Утром разберем, кто свой, кто чужой.

Ногайцы на время успокоились. Андрей чуть не заснул, почти два часа вслушиваясь в темноту. В чувство его привел стук кресала: очередной наемник пытался запалить огонь в ветвях фашин. Быстро и безжалостно князь расправился с тремя врагами, и опять на несколько часов настала тишина. Еще две вылазки пришлось отбить перед самым рассветом. Потом наконец над усыпанным телами Арским полем рассеялись сумерки. Тут же широкой лавиной от Бурлака к Казанке покатилась татарская лава. Ногайцы, которые таились то тут, то там, пытаясь подобраться к припасам осаждавших, вскочили и побежали к воротам. Со стен крепости поднялась истошная пальба — но лаву ни картечь, ни стрелы остановить не смогли. Она прошла от края и до края, смыв остатки вражеских сил.

Итоги ночной резни воеводы подвели после полудня в царском шатре. Ногайцы перебили всех работников из земляных сап, сожгли две груды фашин и одну стопку бревен для тынов. Около полусотни пушкарей из наряда тоже полегли под басурманскими саблями. Кроме того, в Большом полку недосчитались двадцати сотен детей боярских, сам лагерь оказался разорен, татары хана Япанчи, скрывавшиеся в лесу, увели четыре с половиной сотни телег из обоза.

Дешево отделались стрельцы. Они с непривычки при первых признаках опасности дали деру за Бурлак, спрятавшись за спины татар Шиг-Алея. Тяжелые ручные пищали и непривычные бердыши ногайцам не приглянулись — посему простолюдины не потеряли ни людей, ни брошенного в панике добра. Однако хвастаться такими успехами не стоило, и Зверев предпочел весь совет скромно простоять за спинами других воевод и ни разу не подал голоса.

— Ништо, не грустите, бояре, — неожиданно бодро подвел итоги совета молодой правитель. — Мы ногайцам и отступникам тоже шутку изрядную готовим. Посему всем пребывать в готовности. Иван Григорьевич! Ты работу свою продолжай не токмо по нашему делу, но и со стороны Арского поля напирай. Михаил Иванович! Из Большого полка детей боярских отряди, дабы сапы и туры осадные от набегов обороняли. Тебе же, князь Александр Борисович, поручаю Арский лес от татей очистить. Бери у воеводы Воротынского сотен, сколько надобно, да приступай немедля.

— Сделаю, государь, — кивнул Горбатый-Шуйский.

К вечеру вдруг выяснилось, что все осадные припасы и снаряжение уже доставлены. Наступательные работы вели угличские мастера, охрану несли боярские дети. Стрелецкие сотни оказались совершенно свободны — и Зверев потратил два дня, самолично натаскивая охотников до ратной службы эту самую ратную службу нести. Бердыш, пищаль. Пищаль, бердыш. И повторять все движения до автоматизма: выстрел — ствол на землю, стальной полумесяц в руки, голову и торс прикрыть. От лавы — подпятником в землю, острие наверх. От одиночных — длинный хват, удар с оттягом, укол под щит…