ФБР. Правдивая история - Тим Вейнер

«Он не выполнял приказы Трумэна»

Это был опасный момент в американской демократии. Гувер больше не слушал президента.

«Гувер сделал свое дело, — сказал Стивен Спингарн — руководитель армейской контрразведки, недавно назначенный советником по безопасности Белого дома. — Он не выполнял приказы ни Трумэна, ни кого-то другого, и меньше всего — министра юстиции Соединенных Штатов»[244].

Министр обороны Форрестол настаивал на том, чтобы президент дал Гуверу полномочия по обеспечению в стране правопорядка и ведению разведки — сделал его царем тайной полиции. Белый дом упирался. «Это противоречило всей нашей традиции, — сказал Спингарн. — Это можно было делать в странах, где господствовали коммунисты и фашисты, но нельзя — в Соединенных Штатах»[245].

Гувер противостоял министру юстиции Кларку по вопросу полномочий ФБР задерживать тысячи американских граждан, подозреваемых в политической нелояльности, в случае серьезного кризиса в отношениях с Советским Союзом. Теперь, когда была выявлена общая картина советской разведывательной деятельности в Соединенных Штатах, доказывал Гувер, час кризиса близок.

«Мы начали ссориться, — сказал министр юстиции, — по вопросу о «коммунистической инфильтрации»[246].

С самых первых дней создания ФБР существовало понимание, что министр юстиции должен знать, что делает Бюро. Таким образом, знал бы и президент. Но когда Гувер потерял доверие к Белому дому, он стал чрезвычайно замкнутым. Он скрывал разные вещи. В сфере национальной безопасности он предпринимал действия, выходившие за рамки закона и Конституции.

Теперь Гувер составлял планы на крупнейшие репрессивные акции в отношении американских коммунистов, включавшие массовые аресты и помещение подозреваемых в политической нелояльности в военные тюрьмы на военных базах, тайную тюремную структуру для американских граждан и приостановление действия закона о неприкосновенности личности. Помощник Гувера по национальной безопасности Мики Лэдд начал разрабатывать детальную «программу арестов коммунистов»[247] в октябре 1948 года, включая «проект соглашения с министром сухопутных войск» о содержании арестованных на военных базах в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и их окрестностях, откуда те должны были отправиться в федеральные тюрьмы. По этому соглашению офицеры ФБР, ЦРУ и армейской разведки должны были делить между собой обязанности по проведению тысяч и тысяч допросов.

Прошло почти два года, прежде чем Гувер официально не проинформировал Белый дом и Национальный совет безопасности: «На протяжении нескольких месяцев представители ФБР и министерства юстиции составляли план действий на случай чрезвычайной ситуации, когда возникла бы необходимость арестовывать и задерживать людей, потенциально угрожающих внутренней безопасности страны»[248]. Аресты должны были начаться в военное время, в случае критической ситуации, национального кризиса, «угрозы вторжения» или «мятежа». По этому плану президент должен был подписать указ, приостанавливающий действие закона о неприкосновенности личности, и дать указания ФБР начать массовые облавы по всей стране. Министр юстиции должен был послать президенту «основной ордер», приложенный к «Алфавитному указателю безопасности», о существовании которого Гувер в конце концов проинформировал президента. «На протяжении долгого времени ФБР накапливало имена, устанавливало личности и род деятельности отдельных людей, — писал Гувер. — Этот алфавитный указатель сейчас содержит приблизительно 12 тысяч имен людей, из которых приблизительно 97 процентов являются гражданами Соединенных Штатов». Это число в конечном счете удвоится. «План требует, чтобы каждому арестованному было предъявлено обвинение и предоставлена возможность индивидуального слушания дела, — рекомендовал Гувер Белому дому. — Процедура слушания не будет связана правилами дачи свидетельских показаний».

Гувер составил планы заполнения исправительных центров во время чрезвычайной ситуации в стране, и конгрессв 1950-х годах тайно профинансировалсоздание шести таких лагерей[249]. Но ни один президент в годы холодной войны серьезно не рассматривал вопрос о массовом лишении свободы людей, подозреваемых в ведении подрывной деятельности. Это сделал первый президент, пришедший к власти в XXI веке.

Гувер, подобно своим соотечественникам-американцам, предполагал, что губернатор штата Нью-Йорк республиканец Томас Э. Дьюи будет избран президентом в ноябре 1948 года. Дьюи, создавший себе репутацию борца с преступностью, был бы первым консерватором в Белом доме на памяти целого поколения. Гувер действовал закулисно в поддержку Дьюи, который разделял взгляды Гувера на чрезвычайную ситуацию, которая стояла перед Соединенными Штатами. Гувер надеялся, что новый президент даст ему новые полномочия, возможно сделав его министром юстиции и позволив сохранить руководящий пост в ФБР.

Трумэн выглядел беспомощным и политически исчерпавшим свои возможности по мере приближения выборов. Отправившись через штат Индиану на поезде в длительную предвыборную агитационную поездку за четыре недели до выборов, Трумэн мельком увидел в журнале «Ньюсуик» результаты опроса пятидесяти самых известных в Америке политических обозревателей. Они в один голос предсказывали: Дьюи одержит победу над Трумэном[250]. Каждый опрос общественного мнения и каждый эксперт говорили о том же. Гувер лег спать в ночь перед выборами, будучи уверенным в таком исходе.

В 11:14 в среду 3 ноября 1948 года весь мир облетело краткое сообщение: Трумэн неожиданно одержал крупнейшую победу в истории президентских выборов в Америке. Всего лишь 33 тысячи голосов избирателей в Калифорнии, Иллинойсе и Огайо дали бы Дьюи победу.

Когда Гувер услышал эту весть, он покинул свой кабинет в штаб-квартире ФБР и не возвращался в него две недели. Отдел ФБР по связям с общественностью говорил прессе, что у Гувера воспаление легких. Он просто исчез.

Глава 20. Паранойя

Соединенные Штаты были самой мощной державой на Земле весной 1949 года. «Она охватывает мир, как Колосс, — написал в тот год один британский историк. — Ни одна другая держава ни в какой период истории человечества не обладала таким разнообразным или огромным влиянием на другие государства»[251]. Британская империя рухнула. Советы потеряли в войне 27 миллионов человек. Китай находился в хаосе, когда армия коммунистов шла к его столице. Германия и Япония были разгромлены и оккупированы. У Соединенных Штатов была половина всемирных материальных ценностей, половина промышленного производства, две трети машинного парка и единственный в мире ядерный арсенал. Тем не менее еще до окончания войны США потеряли свою монополию на атомную бомбу, и с этой потерей в высшие круги правительственной власти пришло чувство огромной опасности.

Гувер узнал, что советские разведчики проникли в ЦРУ, Пентагон, министерство юстиции и само ФБР.

Год начался с будоражащего прорыва «Веноны». В пятнадцати расшифрованных сообщениях советских разведчиков военного времени говорилось о некой женщине, работавшей в 1944 году в отделе борьбы с экономическими преступлениями министерства юстиции в Нью-Йорке. В 1945 году она переехала в Вашингтон и заняла другую должность в министерстве юстиции — гораздо лучшую, с советской точки зрения. Она работала в отделе регистрации иностранных агентов и в сотрудничестве с ФБР отслеживала политических агентов иностранных государств.

У нее был псевдоним Сима. «Она производит впечатление очень серьезной, скромной, вдумчивой молодой женщины, идеологически близкой к нам»[252], — доложил ее вербовщик из КГБ.

ФБР быстро определило, что только одна женщина в министерстве юстиции подходила под краткую характеристику Симы. Ее звали Джудит Коплон, и у нее был допуск к секретным документам ФБР в папках иностранных агентов, предоставлявших массу информации о преследовании советских разведчиков и американских коммунистов.

Гуверу нужно было выбрать стратегию, чтобы использовать ее против этой женщины. Бюро действовало быстро. Оно находилось внутри действующей советской шпионской сети и наблюдало за происходящим.

Первыми появились записи прослушивания разговоров Коплон из дома, с работы, из дома ее родителей и нью-йоркской квартиры русского, которому она звонила, — Валентина Губичева, сотрудника ООН, но явно советского шпиона. Пятьдесят агентов работали круглосуточно, прослушивая и записывая разговоры. Затем Боб Ламфер из ФБР «поставил капкан». Он состряпал фальшивый документ, из которого следовало, что доверенное лицо Амторга — советского торгового представительства в Нью-Йорке — осведомитель ФБР, и запустил его, как крючок с наживкой, в поток документов, которые Коплон просматривала на работе в министерстве юстиции. Она украла его.