Cлово президента - Том Клэнси

Его политические советники наверняка переживают сейчас сердечный приступ, подумала премьер-министр, и ей потребовалось все ее самообладание, приобретенное за долгие годы политической деятельности, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица. Затем она решила изменить это выражение на сочувственное. В конце концов, не исключено, что он наблюдает за ней, а ведь она была женщиной и матерью и скоро должна встретиться с ним. Премьер-министр чуть склонила голову вправо, чтобы лучше видеть президента. Этот жест может ему понравиться. Через минуту она достанет из сумки платок и вытрет слезы.

– Мне жаль, что я недостаточно хорошо знал вашу маму. Кэти и я надеялись, что такая возможность еще представится. Мне хотелось, чтобы Салли, Джек и Кэтлин стали вашими друзьями. Мы говорили об этом с вашим папой. Теперь, наверно, это не произойдет так, как нам хотелось. – От этого невольного замечания сердце Джека сжалось. Теперь Марк и Эми плакали, потому что он сказал им без слов, что плакать можно, не надо больше сдерживать свои чувства. А вот он не мог позволить себе эту слабость. Сейчас он должен казаться сильным, и Райан до боли сжал края кафедры – эта боль помогала ему владеть собой.

– Вам, наверно, хочется понять, почему так случилось. Я не знаю этого, ребята, и только очень сожалею об этом. Мне хотелось бы найти того, кто способен был бы ответить на этот вопрос, но мне не удалось отыскать такого человека.

– Господи! – хрипло воскликнул Кларк, едва сдерживая рыдания. В его кабинете, как и у всех высокопоставленных сотрудников ЦРУ, находился телевизор, и церемония заупокойной службы передавалась по всем каналам. – Да, я тоже поискал бы его.

– Знаешь что, Джон? – Чавез лучше держал себя в руках. В такие моменты мужчина должен сохранять спокойствие, быть сильным, чтобы женщинам и детям было к кому прильнуть за поддержкой. По крайней мере этого требовали традиции его народа. А вот мистер К., как всегда, удивил его.

– Что ты хочешь сказать, Доминго?

– У него настоящий характер. Мы служим человеку с настоящим мужским характером.

Джон повернулся и посмотрел на Чавеза. Ну кто бы поверил в это? Два оперативника ЦРУ, два крутых офицера полувоенной службы думают так же, как их президент. Приятно сознавать, что он с первого раза правильно понял Райана. Черт побери, он в точности напоминает своего отца. Жалко, что судьба лишила его возможности лучше узнать того Райана. Интересно, захочет ли Джек стать их следующим президентом, выбранным народом. Он вел себя не так, как все остальные, а как настоящий мужчина. Но разве это плохо? – спросил себя Кларк.

– Я хочу, чтобы вы знали: в любое время вы можете обратиться к Кэти и ко мне. Вы не остались одни в этом мире и никогда не останетесь. У вас есть ваша семья, и теперь моя семья тоже с вами, – пообещал Райан. Ему было нелегко, но он был обязан сказать то, что сказал сейчас. Роджер был другом, и долг Джека позаботиться о его детях. Он поступил так с семьей Бака Циммера и теперь сделает то же самое для детей Роджера.

– Я хочу, чтобы вы гордились своими мамой и папой. Ваш отец был хорошим человеком и преданным другом. Он не жалел сил на то, чтобы американский народ жил лучше. Перед ним стояли трудные задачи, их решение отнимало у него много времени, которое он мог бы провести с вами, но ваш отец был великим человеком, а великие люди ставят перед собой великие цели. Ваша мать всегда была рядом с ним и тоже неустанно трудилась на благо народа. Вы должны навсегда сохранить память о них в своих сердцах. Вспоминайте все, что они говорили вам, как они обращались с вами, играли и шутили, – именно так мамы и папы выказывают любовь к своим детям. Вы никогда не забудете этого. Никогда, – заверил их Джек, надеясь своими словами смягчить жестокий удар, нанесенный судьбой. Он сделал все, что мог. Пора кончать.

– Марк, Эми, Господь решил забрать ваших маму и папу к себе. Он не объясняет нам принятых им решений, и мы не можем…, не можем противиться им. Мы просто не можем… – Голос Райана дрогнул.

Какой мужественный поступок, подумал Кога. Райан решил не скрывать своих эмоций. Кто угодно мог подняться на трибуну и произнести обычную политическую болтовню, и большинство государственных мужей – как этой страны, так и других – именно так бы и поступили. Но Райан не относился к их числу. То, что он обратился к детям погибшего президента, было блестящим шагом – такой была первая мысль Коги. Но это не был простой политический маневр. Оказывается, новый американский президент – настоящий мужчина. Он не был актером, не играл роли, стоя за кафедрой. Райану не требовалось демонстрировать силу и решимость. Кога знал почему. Лучше всех здесь японский премьер-министр чувствовал силу и мужество этого президента. Да, он правильно оценил его несколько дней назад, еще сидя у себя в кабинете и глядя на экран телевизора. У Райана характер самурая, причем бесстрашного и твердого самурая. Он поступает так, как считает нужным, и его не беспокоит, что подумают о нем окружающие. Японский премьер-министр надеялся, что Райан не совершил ошибки, когда спустился по ступенькам и подошел к детям Дарлинга. Он обнял их, и все увидели, как на глазах его выступили слезы. Кога услышал всхлипывания в рядах, где сидели главы государств, однако знал, что в большинстве своем они были притворными – или самое большее мгновенными проявлениями еще сохранившейся у них человечности, которые скоро улетучатся. Он пожалел, что вынужден сохранять самообладание, но традиции его культуры были суровыми, к тому же на его страну пал позор за эту чудовищную трагедию, виновником которой был один из его сограждан. Ему приходилось вести политическую игру, хотя и против собственной воли, и на него произвело огромное впечатление не то, что Райан отступил от политической игры, а то, что он просто от нее отмахнулся. Интересно, подумал Кога, понимает ли американский народ, как ему повезло.

– Он совсем не воспользовался написанной для него речью, – удивился ведущий. Текст выступления президента был разослан во все крупные средства массовой информации с тем, чтобы репортеры могли повторить наиболее важные отрывки и таким образом усилить впечатление на телезрителей. Вместо этого ведущему пришлось делать заметки, что у него плохо получалось, так как давно прошло время, когда он работал репортером.

– Ты прав, – неохотно согласился комментатор. Так теперь не делается. На экране перед собой он видел, что Райан по-прежнему обнимает детей Дарлинга, и это тоже несколько затянулось. – Полагаю, президент решил, что для них это очень важно…

– Это действительно важно, в этом нет сомнения, – вмешался ведущий.

– Но мистеру Райану нужно управлять огромной страной, и в этом заключается его первостепенный долг. – Комментатор покачал головой, явно думая, но пока не решаясь добавить вслух «как президента».

Джек разжал, наконец, свои объятья. Шок исчез из глаз детей, осталась только боль. Он подумал, что это, наверно, к лучшему – детям нужно было дать выход своему горю, – но вряд ли упростило положение, потому что на детей такого возраста вообще не должно обрушиваться подобное бремя. Но Марка и Эми подмяла под себя эта страшная трагедия, и он должен был попытаться хоть как-то смягчить испытываемую ими боль. Райан посмотрел на родственников, сопровождающих детей. По их лицам текли слезы, но сквозь слезы Райан поймал взгляды, полные благодарности, они говорили ему, что он сумел чего-то добиться. Он кивнул и вернулся к своему месту. Кэти посмотрела на него. У нее в глазах тоже были слезы, и хотя она не могла говорить, ее рука крепко сжала его руку. Джек заметил еще один пример предусмотрительности своей жены. На ней сегодня не было макияжа, который расплылся бы от слез. Райан внутренне улыбнулся. Он не любил макияжа, тем более что его жена в нем и не нуждалась.

– А что известно о его жене?

– Она врач, точнее, глазной хирург, считается одним из лучших в Америке. – Он посмотрел в свои записи. – В американских средствах массовой информации говорится, что она продолжает работать, несмотря на свое официальное положение.

– А их дети?

– О них пока ничего не известно… Я выясню, в какой школе они учатся. – Он увидел вопросительный взгляд в глазах аятоллы и поспешил объяснить:

– Если его жена будет продолжать работать врачом, тогда, по-моему, дети будут продолжать учебу в тех же школах.

– Как это тебе удастся?

– Тут ничего сложного. Все новости, поступающие в средства американской массовой информации, проходят через компьютер. О Райане написано немало. Думаю, смогу выяснить все, что нам требуется. – На самом деле он узнал уже порядком о самом Райане, но не о его семье. Современная технология упростила работу разведчика. Он уже знал возраст Райана, рост, вес, цвет глаз и волос, почти все личные привычки, любимые блюда и напитки, клубы гольфа, к которым он принадлежал, – словом, массу мелочей, которые были отнюдь не мелочами для человека его профессии. Ему не требовалось спрашивать своего хозяина, о чем тот думает. Они упустили благоприятную возможность, когда под сводами Национального кафедрального собора собрались все главы государств, но такая возможность может повториться.