Операция «Круиз» - Михаил Владимирович Рогожин

Он устало отправился в ванную комнату. Экспромт, столь тщательно подготовленный Антигони, удался ей.

Через десять минут Апостолос стоял в темно-синем костюме, галстуке-бабочке и старательно зачесывал высушенные волосы. Капельки воды сверкали на его седой бороде-щетине. В открытую дверь вошел Янис. Через его руку была перекинута соболья шуба.

— Адмирал, говорят, в ней не будет холодно.

— Ты меня, должно быть, перепугал с каким-нибудь паршивым артистом? Надеюсь, взял напрокат?

Янис пожал плечами.

— Другой вещицы вашего размера в гардеробе ресторана не оказалось.

— Идиот. Завтра же отнесешь назад.

— Ох, адмирал, с какой ностальгией я ее выбирал. Если бы вы могли себе представить, сколько подобных шуб я вынес отсюда в старые добрые времена. Когда Москва была коммунистической, а гостиница называлась совсем иначе. Что делать, годы проходят, а шубы вот остаются.

Апостолос надел шубу, потоптался перед зеркалом и остался доволен своим барским видом.

— Никогда не носил шубы, а погляди, вроде неплохо. Впечатляет. На русского медведя смахиваю, — и, не меняя тона, неожиданно спросил: — Ты не доверяешь охране Маркелова?

— Я в России никому не доверяю. Адмирал, мы в жестокой варварской стране. Здесь о законе вспоминают только после того, как его нарушают. Вам стоит консультироваться со мной по любым вопросам. И учтите, если стрелять, то обязательно первым.

Апостолос еще раз оценил себя в зеркале и попросил:

— Держи себя в руках. Пока груз не прошел в Россию, нам опасаться нечего. Мы просто богатые греки, рискнувшие немного развлечься.

С элегантностью медведя-шатуна он развернулся и вышел из номера.

Внизу в холле Маркелов с любезной улыбкой отпускал комплименты Антигони. Она действительно была неотразима. Малиновые, оранжевые, зеленые и синие кусочки норки, из которых была сшита шуба, создавали впечатление карнавала. Ее пенящиеся мелкими кудряшками черные длинные волосы находились в непрестанном движении, потому что она постоянно крутила головой. А полураскрытый рот создавал впечатление, будто она непременно поделится с вами своими сокровенными тайнами. Даже слегка длинноватый нос нисколько не портил ее, придавая лицу пытливое выражение. Стройность точеных ног подчеркивали тонкие прозрачные чулки и изящные лаковые туфельки на высоких, расширяющихся к низу каблуках.

Антигони заразительно смеялась на весь холл отеля, поощряя избитые комплименты Маркелова в свой адрес.

При взгляде на это воздушное, неразумное создание природы Апостолос ощутил восторг, охвативший его душу, и в который раз почувствовал себя влюбленным.

— Как вам отель? — на всякий случай поинтересовался Маркелов.

— Отличный! Никаких проблем. Пока одни сюрпризы.

Швейцар предупредительно открыл дверь, и они вышли на улицу.

Зимний вечер готовился перейти в ночь. Толкучка возле громоздкого мрачноватого магазина с темными большими окнами поредела. Люди, глядя себе под ноги, неуверенно пробирались по обледеневшим тротуарам. Некоторые, трагически взмахивая руками, падали. Им никто не спешил на помощь. Они с трудом поднимались, громко выкрикивая ругательства, и продолжали свой путь. А сверху падал легкий спокойный и безразличный снег. Апостолос закурил сигару и поглядел по сторонам. Тусклое освещение улиц кое-где разрывалось броской рекламой сигарет. Везде светились названия иностранных фирм. Ощущение было такое, что где-то рядом идет война или произошло стихийное бедствие. Поэтому ни о каком каждодневном празднике на улицах, столь свойственном почти всем благополучным городам Запада, не могло быть и речи.

— У вас всегда темно по ночам? — без всякой иронии спросил Апостолос.

— Не знаю. Я на улицах бываю редко, — в тон ему ответил Маркелов и предложил проследовать к поджидавшему их серебристому «линкольну», взятому Лавром напрокат по случаю приезда греческого партнера.

Внутри просторного салона, обтянутого серой кожей, наполняя его ароматом французских духов, в шикарном лисьем манто, с сигаретой в ярко накрашенных губах, сидела Татьяна. Она царственным жестом протянула Апостолосу руку и на плохом французском языке представилась.

Он улыбнулся, пожал ее крупную, в лайковой перчатке ладонь и ответил избитым комплиментом. После чего оба по-приятельски рассмеялись.

Познакомившись с дамой, грек снова вылез из машины и предложил Антигони войти в салон. Женщины обменялись короткими приветствиями. После чего Татьяна прощебетала:

— Какое счастье, что в компании мужчин я буду не одна. Милочка, надо же, вы говорите по-русски? Значит, нам будет чем заняться, когда они вперятся в доступные органы стриптизерш.

— Мы едем на стриптиз? — рассмеялась Антигони.

— В России куда ни заверни — везде стриптиз, — усмехнувшись, ответила Татьяна.

Маркелов закрыл за собой дверцу и обратился к Апостолосу:

— Позвольте вам представить президента нашего круиза с российской стороны. Наша знаменитая артистка Татьяна!

— Что он там говорит? — поинтересовалась та у Антигони.

— Вы, оказывается, актриса? Конечно, я вас помню. В кино видела, когда жила в Союзе! — и она тут же поделилась своим открытием с Апостолосом.

Он заулыбался, зааплодировал своими огромными ручищами и произнес одно из немногих знакомых ему русских слов, часто слышанных от Яниса:

— О, прикол! Гранд прикол!

Все рассмеялись милой шутке. Маркелов по привычке посмотрел в заднее стекло. «Вольво» с охраной неотрывно ехала за ними. Он нажал на кнопку, и открылись дверцы бара.

— Предлагаю скрасить нашу поездку.

Тускло освещенный салон озарился подсветкой изнутри бара. Разноцветное содержимое бутылок соблазнительно заколыхалось перед глазами.

— О, я пью исключительно шампанское. Но только не советское, — предупредила Антигони.

Маркелов принялся изучать бутылки.

— «Вдова Клико» вас устроит?

— Вполне, — обрадовалась непрошеная гостья.

— А мне налей то же, что и себе, — небрежно махнула рукой Татьяна.

— «Бурбон»?

— Годится.

Апостолос предпочел что-то из белых вин. Он с нескрываемым интересом смотрел в окно «линкольна». Его глаза никак не могли привыкнуть к постоянной давящей темноте. Им не хватало привычного раздражения. Редкая реклама типа «Samsung», «OLBI», «Sunrise» не могла рассеять той мрачности, которая пряталась в арках домов, в провалах переулков, в мертвенном свете огромных витрин. «На таких улицах хорошо снимать триллеры», — подумал про себя Апостолос. Убийства маячили за любым углом. Казалось, что за каждым неубранным сугробом прячется террорист. И это в столице страны! «Можно представить, что творится в Брянской области, — улыбнулся своим мыслям Апостолос. — Идеальная страна для нашей затеи».

Маркелов на правах хозяина поухаживал за дамами и предложил обмыть приезд в Россию. Потом включил тихую музыку и предложил Апостолосу:

— Москву лучше осматривать утром. Завтра покажем некоторые достопримечательности. Не все так страшно, как кажется на первый взгляд. Сейчас приедем в одно уютное заведение, которое я держу через подставных лиц. Ночной клуб «Бельведер». У нас в моде сейчас западные названия. Есть свой «Манхэттен», «Сохо», даже «Лидо». Для народа. Но каждый солидный бизнесмен предпочитает открыть что-нибудь для себя.

— Со стриптизом? — кокетливо спросила Антигони, помня предупреждение Татьяны.

— Разумеется, — подтвердил Маркелов. — Сам я не очень поощряю подобные зрелища, но такова