Контракт с демоном (СИ) - Татьяна Федоткина

— Ему лучше. После общения с охотником долго приходил в себя.

— Где он сейчас?

— Подробный отчёт о своём местоположении Артемий Валерьевич мне не передаёт.

— Оставлял мне письма?

— Нет, конвертов он не передавал, полагаю, что неуместно писать вам в присутствии Юлии Александровны.

— Юли? Он с ней? Ты же сказал, что не знаешь где!

— С Юлией — это не где, а с кем.

Конечно, логично. По словам Валдая, демоница тяжело пострадала от встречи с драконом. Это один из поводов её навестить. А вторая причина — Юля теперь свободна. Почему бы ему не попробовать наладить с ней отношения? Надежда о том, что мы когда-нибудь сможем быть вместе с Артёмом, угасала всё больше, а контракт виделся менее привлекательным. Мне пришлось утешать себя тем, что, несмотря ни на что, я была очень рада побывать в Каверне. Моя жизнь точно перевернулась с ног на голову из-за этого контракта. И как я буду жить с этим, после того как уничтожу кристалл?

— Николай, вообще, я здесь по твою душу. Но сначала хочу узнать, готов ли ты помочь Артемию Валерьевичу избавиться от кристалла?

— Готов способствовать всеми средствами.

— Тогда будь добр, загадай мне желание, которое я могла бы выполнить для тебя. Для тебя оно должно быть действительного важно.

— У меня только одна мечта. Вы сможете её исполнить, Виктория. Но, вероятно, не захотите.

— После ночи с оборотнем в одном доме, я уже мало чего боюсь.

— Я хочу умереть.

— Николай, как ты можешь? Неужели твоя жизнь так плоха?

— Она ужасна и не желанна. Я погиб давным-давно. По-настоящему умер. А теперь сущность внутри меня заставляет влачить эту бессмысленную жизнь. Всё сводится к тому, чтобы у этой сущности была возможность быть. Я ходячий кусок мяса без права распоряжаться своей жизнью. Я не могу выйти за пределы этого ресторана или Каверны.

— Неужели нет ничего, что могло бы обрадовать тебя. Пища, дружба, любовь.

— У меня нет базовых потребностей. Нет нужды питаться, эмоции тоже мне чужды.

— Ну ведь Артемий Валерьевич тебе нравится. Это ли не дружба?

— Он хозяин данного заведения, поэтому в мои обязанности входит помощь ему, его счастье и удобство. Сущность внутри меня это понимает.

— Ладно. Предположим, что тебе действительно нужно умереть. Почему ты тогда сам с этим не покончишь?

— Дух не даёт. Жители Каверны и Оремуса не могут мне помочь, поскольку за убийство сородича в мирное время их будут судить.

— Может, я смогу изгнать дух?

— Да. Именно это позволит мне умереть.

— Я никогда никого не убивала. Для меня это серьёзный шаг. Это даже страшнее, чем решиться на собственную смерть.

— Но если ты это сделаешь, ты сможешь освободить Артемия Валерьевича.

— Если действительно хочешь, давай попробуем изгнать дух. Вдруг он просто тебя отпустит и ты снова будешь человеком.

— Моё тело сломано. Когда я жил, то путешествовал по всему миру. И вот однажды в Индии я сорвался со скалы, уже умирал, истекая кровью. Тогда меня и нашёл дух — ветал, который сейчас паразитирует в моём теле.

Мысли копошились в голове, я точно не была готова убивать Николая.

— Как избавиться от ветала?

— Артемий Валерьевич когда-то нарисовал пентаграмму, изгоняющие демонов. Сказал, что для духов это тоже подходит.

Коля протянул мне аккуратно свёрнутый в два раза листок с начерченной пентаграммой.

На его обороте было написано таинственное заклятие на латыни.

— Это то, что мне нужно произнести?

— Верно догадалась.

— Не говорю и не читаю на латыни.

— Я напишу транскрипцию на вашем языке, — воодушевился Николай.

— Мы будем проводить ритуал прямо в ресторане?

— Не обязательно, давайте вернёмся в Каверну.

Мы договорились, что встретимся у Валдая. Старый хряк, конечно, не обрадуется, но, думаю, ещё один денёк потерпит.

После моего возвращения в Каверну, кабан несильно возражал против ритуала, поворчал немного, конечно, но зато помог начертить пентаграмму.

Николай явился ближе к вечеру и протянул мне письмо.

— Что это? От Артёма?

— Нет, от Юлии Александровны.

— Хорошо, прочту позже. Я хочу исполнить твоё желание.

— Что бы ни случилось, Виктория, я вам благодарен. Вы попытаетесь бороться за тело, но оставьте. Я этого не хочу. Для меня существование — мука. Изгоните ветала, и моё желание будет исполнено.

Я понимала риск того, что после изгнания Николай может не стать человеком и умрёт по-настоящему. В душе же рассчитывала на то, что дух покинет тело и юноша вернётся к своей жизни. Я никогда не видела его таким счастливым как сегодня. Зомби-парень улёгся в центр круга, а я принялась читать заклинание.

В моих любимых фильмах показывали, как изгоняют демона. Процесс сложный как физически, так и морально. Однако всё прошло гладко. После прочтения заклинания грудная клетка Николая просто немного опустилась, тело обмякло, и теперь он походил на настоящий труп. Дух, покинувший его, немного покружил по комнате и покинул дом.

— Николай, вставай!

Я аккуратно потрясала бездыханное тело. Ничего. Сердце не билось, нос не ловил воздух. Первую медицинскую помощь я умела оказывать только в теории и то не была уверена в правильности. Однако попытку предприняла: вдыхала в рот, зажимала нос, стучала по груди. Бесполезно. Тело быстро зеленело и оседало.

Кристалл Артёма завибрировал в кармане. Желание исполнено.

— Валдай! Что я натворила? Я убила Николая!

— Алмазная моя, ничего страшного не произошло. Тело его было мёртвым, но говорящим. Духа, что жил в нём, ты выпустила. Цель достигнута. Он же сам сказал, что мучался.

— Это просто ужасно, я ужасная!

— Знаешь, алмазная моя, есть один способ, как немного позабыть о случившемся.

— И какой же?

— Вот, выпей.

— Что это за зелье?

— Это не зелье. Самогон. Отборный, на кедровых орехах.

— Ладно, давай.

Не сказать, что я любитель закинуть за воротник, но мне действительно хотелось позабыть о своём неверном поступке. Нужно было выбрать другое существо для исполнения желания. Мне было жаль Николая. Наверное, не прощу себе этого никогда.

Глава 23. Алкогольные откровения

До самого полудня следующего дня руки до записки от Иули у меня не дошли. Вырубило меня после пяти рюмок самогона. Наутро не хотелось жить, или наоборот так сильно хотелось, но было очень сложно. Руки тряслись,