Жестокая сказка - Александр Сапегин

— У меня несколько вопросов. — Мидуэль согласно склонил голову. — Первый. — Фрида замялась, Старик ободряюще улыбнулся, зубы у него были белые и крепкие даже на вид. — Почему вы хотели, чтобы я вышла замуж за княжича? Второй: почему Керр может оказаться «бывшим»? Третий: хотелось бы знать правду, относительно последствий близости с драконом и почему вы придаете этому такое большое значение. Четвертый, он же последний: чего Вы опасаетесь? — девушка хотела сказать «боитесь», но слово могло быть воспринято как оскорбление. Улыбка сошла с лица над-князя как весенний снег со склонов гор, от Мелимы повеяло негодованием и возмущением на слова нахалки, но отступать Фрида была не намерена, она откинула с глаз челку и прямо посмотрела на Мидуэля.

— Я отвечу на твои вопросы, — отставив трость в сторону, сказал эльф, от Мелимы пришла такая гамма чувств, что стало понятно: вряд ли они будут подругами. — Первый и третий вопрос взаимосвязаны между собой, но начну с начала. Я выразил пожелание чтобы в правящий дом вошла новая кровь, приношу свои искренние извинения, что некоторые поняли мои слова буквально. Гх-м, ты теперь завидная невеста, твои дети, с большой долей вероятности будут полными стихийниками и очень сильными магами. Кровь дракона и телесная близость оставляют свой след. Во время соития, драконы, неосознанно, делятся своей магией. — Фрида внимательно взглянула на старика и поняла, что ее смущает. Кроме общей крови, они одинаково «фонили» чуждой эльфам и вампирам магией. Только сейчас она обратила внимание, что Мидуэль полностью закрыт коконом «щитов разума», плохо помогающим ему в разговоре с ней. Чужая магия была той замочной скважиной, позволяющей Фриде подсматривать за чувствами эльфа. — Кроме магии они оставляют на своих любовниках «след» ауры, со временем он угасает, но до этого, с помощью «следа» можно точно установить принадлежность ментального слепка, особенно в том месте где дракон магичил. Почему твой молодой кавалер может оказаться бывшим? Все дело в крови. Кровь и магия вытащили тебя с суда Хель и неизвестно какое воздействие они оказали на тебя, слишком громадная доза. Живой человек от такого умирает, но ты стояла на пороге, получилась обратная ситуация. Ты обладаешь даром эмпатии и как теперь он будет реагировать на Керра известно одним Близнецам. — Мидуэль поднял взор на невозмутимую внешне вампиршу, ухмыльнулся и продолжил. — Ты хотела спросить чего я боюсь? Боюсь я очень многого. Так получилось, что я очень много знаю про Керра, больше меня знают его родители и он сам. Все тайны мне неизвестны, только лежащие на поверхности, но этого достаточно для некоторых выводов. Он слишком самостоятельный, никому не будет доверять и боюсь, что после событий на полигоне, не будет доверять рау и людям. Нотриумные клетки, в которых ему пришлось сидеть, напрочь отбивают такое чувство. Он попробовал довериться мне, но я слишком занялся собой… Глупая попытка поймать его сетью ни к чему хорошему не привела. Из всех людей, он доверял тебе, доверял настолько, что хотел раскрыть свою тайну. Не знаю, любил ли он тебя, но готовность рискнуть, говорит о многом. Я боюсь, что его найдут и убьют лесные эльфы. В свете последних событий сделать это им будет несколько затруднительно, но Тарг любит жестокие шутки. Я боюсь, что он не захочет иметь дело с людьми и рау и будет в своем праве. Кроме этого, опасаюсь, что он решит мстить и сделается нашим врагом. Керр пока не осознает собственной силы, смертельной опасностью будет увидеть его во вражеском стане. Я боюсь, что слишком поздно осознал грозящую миру катастрофу, слишком… Наше малодушие выйдет всей Иланте боком. В одиночку Керр не решит проблемы, если вообще захочет помогать и решать ее… Прости внучка, ты нужна нам не только для поисков. Я очень прошу тебя уговорить Керра помочь мне… — Мидуэль оборвал фразу на половине.

— Я согласна, — ответила Фрида, которой приятно согрели душу слова эльфа о доверии Керра к ней, она готова принять его и человеком и драконом, лишь бы не случилось страшное предсказание о воздействии крови. — Когда мы выезжаем?

— Сегодня. Через пять часов маги построят портал до предместий Ортена. — Мидуэль сделал незаметный жест рукой, Мелима поднялась с кресла и вышла из комнаты. — Ты почувствовала это?

— Как ее звали? — вопросом на вопрос ответила Фрида, поняв, что хочет от нее старый эльф.

— Через пять часов на арочной площадке. — Мидуэль подхватил трость и подошел к склонившейся в реверансе Фриде. — Я рад, что не ошибся в тебе, — добавил он, разрешая девушке встать. Несколько секунд эльф стоял у двери, потом пожал плечами и шагнул за порог, оставив вампиршу один на один с терзавшими ее разум мыслями. Имени своей драконы Мидуэль не сказал.

— Можно? — не дожидаясь разрешения, Мелима шагнула через порог и уставилась на целый арсенал, разложенный на кровати.

— Можно, раз ты все равно здесь, — ответила Фрида, затягивая на бедре тонкий ремешок и проверяя как держится в ножнах короткий кинжал. Второй нож был закреплен на левом плече. Эльфийка готова была побиться об заклад, что под костюмом рейнджера, надетом на вампирше, прячется еще не один кинжал, стилет или швырковый нож. Фрида взяла с кровати перевязь с длинными боевыми ножами, что носят поперек живота, следом она закрепила меч. Кольчуга, наручи, поножи и шлем с десятком защитных амулетов были отправлены в походную суму. Она надела боевую перчатку, повернулась к Мелиме и сжала кулак, раздался щелчок — из перчатки выдвинулись три длинных лезвия.

— С нами едет три десятка воинов, полтора десятка магов с храмовым накопителем, король Гил дает еще полусотню гвардейцев. Зачем тебе столько оружия?

— Это МОЕ оружие, вполне возможно, что сюда я больше не вернусь!

— Почему? — задала Мелима дурацкий вопрос.

— Ты хочешь услышать мою исповедь или просто тешишь свое любопытство? — ответила Фрида, совсем не предрасположенная вести беседу. На сегодняшний день она «наелась» эльфами, свадьбами и другими милыми предложениями. До контрольного срока оставалось чуть более получаса и рассусоливать новый разговор было не с руки.

— Извини. Ты готова?

— Вот и все. Готова, — сказала вампирша, затянув шнуровку сумы и закинув лямку на плечо. — Пошли.

Сердечного расставания с родителями не получилось. В отношениях с отцом и матерью исчезла одна важная вещь — доверие. Они сухо попрощались, мать протянула дочери традиционные трут и кресало, дабы дух огня, покровитель семейного очага, всегда согревал дочь в пути и пожелала звездной дороги. Отец виновато отворачивал взор, но и без этого Фрида чувствовала, что у него на душе скребутся кошки. Отец корит и корит себя за то, что поддался чужим уговорам и не рассказал дочери правду.