Во власти Беркута - Марика Крамор

— А что такое «с охоты»?

— Пытались найти в лесу медведя. Но не нашли.

Антон придерживает меня за плечи, а у меня из глаз безостановочно льются слезы. Напряжение выходит стремительными волнами, доченька крепко прижимается ко мне. Она переволновалась, но так и не поняла, что произошло и почему здесь так много «друзей» папы.

— Расслабься. Все хорошо, — мужчина пытается сжать мою руку, но я резко отстраняюсь. Отойти от него вперёд не получается, потому что впереди плотная стена из крепких мужских спин.

Бойцы в форме словно отрезали нас от всех остальных и не пропускают.

Но Рома все равно почти на голову выше самого высокого из ребят Антона.

Я думала, что уже видела все. Я думала, что меня отныне ничем не удивить. Но то, что происходит прямо на моих глазах, ввергает меня в состояние шока. Такого жёсткого удивления, что я смотрю на Беркута абсолютно новым, совершенно другим взглядом.

Зажимая свободной ладонью кровоточащую рану на плече, Рома агрессивно бросается вперёд, не обращая внимания на плотную стену из мужских тел. Его лицо перекошено от злости. Губы сжаты в тонкую линию, а в глазах полыхает такой гнев, что даже я внутренне сжимаюсь в комочек. Подобные жуткие метаморфозы меня пугают не на шутку.

Глава 45

— Какого хрена ты творишь, а, утырок?! — враждебно бросает, глядя Антону в глаза.

Рому тут же перехватывают трое ребят. И даже несмотря на то, что их больше, даже вопреки болезненному ранению, Рома все равно рвётся вперёд, а они еле-еле его удерживают.

— Совсем берега попутали, ублюдки?!

Антон не произносит ни слова. На его лице спокойствие, и даже легкая ухмылка касается уголка жестких губ.

Но один из мужчин в форме отделяется от общей толпы и бросается на Беркута, утыкаясь ладонями ему в грудь, налегая, слегка отталкивает агрессора обратно и твердым, но тихим тоном, словно больше здесь никого нет, примирительно произносит:

— Роман Георгиевич, отойдите на два метра назад.

— Дима! — несдержанно продолжает орать Беркут! Они что... знакомы? — Отозвал своих псов! У них все равно оборона хромает!

И снова рвётся вперёд, а мужчины уже окружили Рому плотным кольцом, а «Дима» продолжает попытки достучаться.

— Роман Георгиевич, вы же знакомы с инструкциями, ну не положено. Отойдите назад. И перестаньте кидаться на руководителя.

Мне, должно быть, все это мерещится. Я не могу поверить. Отхожу в сторону, огибая живую стену, и становлюсь сбоку. С отвисшей челюстью оглядываю Беркута с головы до ног, с дрожащим сердцем принимая правду. Ту самую правду, которая просто не может существовать, но...

Все же не просто так они с Антоном знакомы. И значит, Антон не просто работник МВД. Это все прикрытие. Они все... все... это спецслужбы. И Рома никакой не преступник. Он не из мира криминала, он такой же служивый пёс, как они. Единственное, на что я случайно обратила внимание, — это то, что Рому побаиваются все. Все, кроме Антона. И даже Дима разговаривает слишком уж тихо. Как будто с благоговением.

— Да отойдите вы от меня. Всё, — Рома брезгливо стряхивает с себя руки бойцов и, отталкивая одного из ребят, ступает вперёд. — Всё, я успокоился!

Антон смотрит пренебрежительно, словно он совсем не в восторге находиться рядом с Ромой.

А Беркут, заглядывая в глаза оппоненту, выплевывает с ненавистью:

— Быстро говори, что вам от меня надо, и валите отсюда все!

— Да тише ты, Пернатый. Ничего особенного. Просто одна услуга. Для тебя — сущий пустяк.

— Что именно? — Рома переспрашивает нетерпеливо и по-прежнему агрессивно.

— Ребят, отбой. Ждете снаружи. Быстрее!

Вышли все, кроме Антона и Ромы. Я осталась с Кариной на руках. Один из мужчин сначала развернулся и пошёл вслед за всеми, но потом я увидела, что он только лишь плотнее прикрыл дверь и вернулся «в строй».

Рома делает шаг в моем направлении, но я тут же отхожу от него. Даже стоять рядом с ним тошно. Как будто он совершенно чужой. Незнакомец…

— Араб недавно приехал, — тихо начинает Антон. — Он только пытается казаться белым и пушистым. Но на самом деле продолжает заниматься тем же. Только теперь под прикрытием соответствующих органов. Работает чисто. Наши слабые покусывания его никак не заботят.

— А я при чём?

— Руководство считает, что ты с ним в сговоре. Но на самом деле, нас интересует другой человек, к которому подобраться можно только через Мариба. Неофициально, так сказать. Поэтому верхушка требует, чтобы ты согласился на ещё одну операцию.

— ДА ПОШЛИ ВЫ В ЖОПУ!!! — несдержанно рявкает Рома в ответ.

А мне ничего не остаётся, кроме как зажать Карине уши по возможности...

— Миш, — Антон поворачивает голову и обращается к невысокого роста незнакомому мне мужчине: лысому и крепкому, — успокой своего работодателя.

— Антох, ну реально перегнули, вы ж знали, где девочки. А если бы что-то случилось...

— Сегодня только выяснили. Слава богу, все обошлось.

— Заканчиваем этот бессмысленный разговор и расходимся, — Рома настойчиво продолжает наступление, четвертуя Антона лишь одним взглядом. — Я давно уже не работаю. Я уже год как гражданский. Все. Выметайся отсюда.

— Ты подумай. Верхушка не любит, когда её в унитаз головой макают.

— Я вроде ответил. Твоя верхушка по мою душу умеет только просить. Но моя жизнь сама по себе для них ничего не стоит. Они это доказали уже не раз.

— Они обещают…  — Антон отчего-то допускает неуверенную паузу. И как только он продолжил, я поняла, почему мужчина запнулся. — Укрыть Яну с ребёнком, пока ты будешь подставляться.

Я перевожу на Антона разочарованный взгляд. И отодвигаюсь от него подальше. На всякий случай.

— С головой нелады?! — тут же вскидывается Рома. — С какого