Убить мажора (антисоциальный роман) - Денис Ли

— Сергей, ты за лицо… извини. Парни… они не специально! — Халк пересел на переднее пассажирское место рядом с водителем. И газель без каких-либо опознавательных и регистрационных знаков уехала.

Артур молча, прошел мимо Сергея. И Сергей пошел следом.

— Артур, ты ничего не хочешь объяснить? Что произошло? Чья она сестра-то, я так и не понял? — едва поспевая, проговорил Сергей.

— Ты — мудило! Пид. ас ссученный! — злобно сплюнул Могилевский. — Шлюха — она! Блядь! Проститутка! Сосала плохо, дал ей по морде… А парни с СОБРа… они просто это бизнес «крышуют»! Вернее, начальники их «крышуют», а спецназовцы, так — тупая пехота! Ты меня только что на бабло поставил!

— Я — мудило? Это я — пид..ас? Я… поставил на бабло?! — возмутился Сергей, внезапно разозлясь, и, отставая на шаг. — Это я сейчас за тебя в морду получил… за то, что ты… а не я, избил проститутку! Ты — ублюдок чертов! Тварь мажорная…

— Кто я? Это ты мне сказал? Ах ты, сука! — оскалился Артур, развернувшись. — Я — за тебя везде платил. Я ввел тебя в круг своих друзей. Я устроил тебя на престижную работу. Ты, мне жопу должен лизать! Ты заплатишь за это! Я заставлю тебя возместить принесенный мне ущерб! — с этими словами Артур, пнул что-то невидимое в сторону Сергея и зашагал прочь.

В Гавана-баре было людно и шумно. Но Сергей никого не видел. Он был пьян. Пьян настолько, что таращась в людскую толпу, Сергею повсюду мерещился Артур. Но это было всего лишь видение. Поникнув головой, Сергей, казалось, задремал, и очнулся, когда услышал голос охранника.

— Молодой человек, вам плохо?

— Нет, нет… все в поряде! — успокоил Сергей охранника, — все нормально!

— Пройдемте со мной на пост.

— Нет, я в порядке! — снова повторил Сергей и тут же услышал приятный женский голос.

— Извините, — сказал голос, — он со мной, извините. Он немного не рассчитал… Мы скоро уходим, простите.

Сергей поднял голову, присмотрелся и увидел Манхеттен, очень обрадовался, но никаким образом не смог подать виду, что рад. Настолько был пьян. Охранник недоверчиво посмотрел на Александру, еще раз на Сергея и, сделав пять шагов в сторону, остановился, демонстративно сложив руки на груди.

— Здравствуй, Сережа! — нежно сказала Александра.

— Здравствуй, Манхеттен! — отозвался Сергей, даже не заметив, что назвал ее не по имени, а по прозвищу, которое сам же и придумал, и о котором Александра даже не догадывалась. Она и сейчас ничего не сказала по этому поводу, вероятно, списав это на его состояние.

— У тебя все в порядке? — поинтересовалась она.

— Нормально, комендатура! — неожиданно выкрикнул Сергей и простонал, вероятно, осознав всю глупость своего ответа. — Прости! Я — пьян!

— О! Это я уже успела заметить! — воскликнула Александра. — Что за событие?

— Я сегодня получил по роже. За товарища… — произнес Сергей, оттягивая нижнюю губу и показывая рваную рану.

— Ну, это же у вас, у мужчин, кажется, считается чем-то вроде подвига, с получением боевого ранения. Говорят: шрамы украшают мужчину?

— Ну, да?! — сомнительно усмехнулся Сергей. — Что, так я стал значительно краше? Таким, как сейчас… я тебе больше нравлюсь?

— Ну, да, — утвердительно кивнула Александра.

— Ага… — еще больше сомневаясь в словах Манхеттен, произнес Сергей. — У меня вообще своя теория относительно мужской красоты…

— Очень интересно! — вспыхнула глазами Манхеттен, делая глоток вина из бокала и выкладывая перед собой на стол свой клатч, который прижимала рукой к телу.

— Ну, если тебе интересно… — Сергей расслабленно откинулся на спинку дивана. — Начну с того, — начал Сергей, — что рассуждать о мужской красоте — дело в первую очередь не разумное, и тем более — неблагородное.

Не лицо — символ мужской красоты, и уж тем более не тело. — Сергей нетрезво посмотрел Манхеттен в глаза и опустил свой взгляд значительно ниже, туда, где находились два «библейских» яблока раздора, выглядывающих из разреза платья — сочных и притягивающих. Вернув свой взгляд обратно, Сергей сфокусировал свой взгляд на губах Манхеттен и перевел свои глаза в хитрые глаза Александры. — Я это говорю, не потому что у меня совершенно не спортивная фигура… и не лицо Аль Пачино!

Совершенно в трезвом уме и твердой памяти утверждаю: Мужской красоты не су-щест-ву-ет… вов-се…

Лицо… ну и что? — Сергей небрежно махнул на свое лицо.

Тело… какая красота? — Сергей развел руками.

Если мужчина не метросексуал, — продолжал Сергей, делая частые паузы, соответствующие его физическому состоянию, — то он раздет всего лишь один раз в сутки, когда находиться в постели. Все остальное время он в доспехах — костюм… военная форма… униформа… и ее, в смысле красоту, за снаряжением не видно.

С древних времен определились два основных эталона мужской красоты: классический греческий бог и герой северных легенд.

Греки ценили пропорциональное телосложение, развитые мышцы, решительные движения, ясный, острый, сияющий взгляд.

Герой северных легенд — высокий мужчина с длинными ногами, светлыми волосами и синими глазами.

Я ни тот и не другой! — резко произнес Сергей и, махнув в сторону зала, добавил, — И посмотри вокруг, похожих мало… — Все его сопроводительные манипуляционные движения были резки и неуклюжи, и явно опережали не только ход его мыслей, но и процесс изрыгивания произносимых им слов. Это выглядело довольно забавно, и это приятно веселило Александру. К тому же неожиданно затронутая Сергеем тема, показалась ей, интересна — было интересно мнение особи мужского пола, рассуждающего о мужской красоте и сексуальности.

— На самом деле говоря о мужской красоте, — продолжал Сергей, — можно говорить лишь о мужских руках. Именно по рукам можно определить, что собою представляет человек — они скажут о роде его деятельности. Мужские руки могут быть грубыми и ласковыми, нежными и страстными. Это инструмент, очень сильно действующий на женщину. Прикосновение их может приносить женщине счастье и причинять боль. Руки — это мужской мир, это мужское отношение к женщине…

— А ты можешь своими руками выразить свое отношение ко мне? — прервала его Александра.

— Что? Как? Здесь? — вопросительно произнес Сергей, и опасливо поглядел по сторонам. После чего он взглянул на свои руки и, сжав их в кулаки, опустил, найдя их недостойными. — Пожалуй, я не смогу… — погрустнел Сергей.

— Значит, это все твое отношение ко мне? — Александра явно играла чувствами Сергея. — Ладно, будем считать, что первое свое задание — ты провалил! Посмотрим дальше… А что ты можешь сказать про мужской взгляд?

— Про мужской взгляд?.. — тихо произнес Сергей, выбитый из колеи, еще предыдущей поставленной перед ним задачкой. Алкогольный дурман, в котором пребывал Сергей начал понемногу рассеиваться. — Что ты имеешь в виду под мужским взглядом? То, как должен смотреть мужчина на женщину, или то, что хочет видеть в женщине мужчина?

— И то и другое! — не растерялась Александра.

— Давай по порядку! — уверенно произнес Сергей, пытаясь хотя бы таким образом восстановить утраченное положение. — Рассмотрим женщину, как отражение во взгляде мужчины… я не скажу, какие именно должны быть глаза у мужчины, когда он смотрит на женщину, но есть такое понятие — «мужской взгляд». Оно появилось из кинематографа…

Сейчас, когда стало модным разбираться буквально во всем, даже во внешней политике. Разбираться в чужой, не то чтобы в собственной сексуальности, стало делом обязательным. Не пошло это из кинематографа… Вернее, то, что происходит с мужчиной, когда он видит женщину, какой он ее видит, легче всего объяснить на примере кинопозиции. Конечно, это случилось довольно давно, в тот самое время, когда в России изобрели «хронофотограф» и «стробограф», и в результате решения задачи по закреплению на материальном носителе изображения непрерывного движения объектов и проекции этого движения на экран совершили первый показ киноматериала. И так как изобретение пленки, кинокамеры и кинопроектора послужила началом развития кинематографа, буду ссылаться на кинематограф.

Сегодня, стало ясно, что снимать и подавать видеоматериал нужно таким образом, будто его смотрит гетеросексуальный мужчина. Собственно, до недавнего времени, это так и происходило. Пока не в борьбу за свое существование и равноправие не вступили эмансипировано-феминистские и гомосексуальные меньшинства, со своими плаксивыми многосерийными «мыльными» кино-операми, ориентированными исключительно на удержание перед экранами гетеросексуальных женщин..

Но, это я так… краткий экскурс в историю.

Суть сказанного такова, в фильмах, снятых «мужским взглядом», камера намного чаще задерживается на привлекательных частях тела женщины, а сюжет — затрагивать те темы и те точки зрения, которые интересны зрителю-мужчине.