Вайделот - Виталий Гладкий

Символом юного Потримпа в зеленой одежде и венком из колосьев на голове была огромная змея, которая жила здесь же, в корзине, и питалась молоком. А под дуплом с идолом Патоло – он представлял собой пожилого бородача с лицом мертвеца в красном одеянии и с узкой повязкой вокруг головы, концы которой были связаны сзади, – лежали черепа человека, лошади и быка. Знич был перенесен в святилище Ромувы из храма в Арконе[35] после разграбления Рюгена крестоносцами и королем Дании Вальдемаром I Великим, правнуком великого киевского князя Владимира Мономаха и сыном киевской княжны Ингеборги Мстиславны.

Из рассказов Павилы юноша знал, что Ромуву основали братья-близнецы: герои Прутен, который и стал первым криве-кривейто, и Вайдевут. Состарившись, они принесли себя в жертву богам, бросившись в огонь перед священным дубом. По всей Судовии стояли столпы, посвященные братьям, которым поклонялись все племена. Столп Вайдевута назывался Ворскайте, а столп Прутена – Ишвамбрато. Были такие столпы и в Священной роще дайнавов.

За пределами рощи – вокруг нее – было построено целое селение, где кроме криве-кривейто жили вайделоты, жрецы более низкого ранга и разная прислуга. Кроме того, там находилось несколько гостеприимных домов (скорее длинных, просторных сараев с охапками сена вместо постели) для паломников – в Ромуве всегда было людно. Вайделоты поддерживали огонь в священном очаге, принимали и приносили жертвы, учили молодежь законам и рассказывали им о богах. В общинах единоверцев они совершали разного рода ритуалы, организовывали праздники, нередко выступали судьями в тяжбах.

Если огонь по недосмотру гас, это считалось великим бедствием, и жрец-вайделот платил за этот промах своей жизнью – его сжигали живьем. Чтобы снова возродить Вечный Знич, жрецы добывали огонь из священного кремня, который находился в правой руке Перкуна, затем ползли на коленях к жертвеннику и зажигали дрова, используя трут, освященный криве-кривейто.

Главный жрец Ромувы был настолько уважаемым человеком, что его послы, несшие особый знак – кривуле (кривую палку либо жезл), получали любую помощь на землях балтийских племен и принимались с большими почестями. Когда он умирал, из числа наиболее почтенных вайделотов выбирался новый главный жрец. В святилище присылали дары и жертвы пруссы, литовцы, курши, латгалы, эсти, кривичи и другие, более мелкие племена. В Ромуве проходили воинские сборы пруссов и здесь же, в тайных пещерах, хранилась их казна.

Скуманд и Павила добирались до Ромувы на лошадях. Старец чувствовал себя не очень хорошо и боялся, что не выдержит длинный путь по бездорожью, если они пойдут пешком (тем более, что им нужно были нести нелегкий груз из обязательных даров и жертвоприношений). Поскольку прямой дороги не было, вайделоту и его ученику пришлось ехать зигзагами, кружа по бесчисленным лесным тропам, где проложенным зверьем, а где и человеком, поэтому до Ромувы они добирались долго, почти две недели. За это время Павила, который подкреплялся различными настойками целебных трав, ожил и приободрился.

Однажды, когда до Ромувы оставался день пути, они проезжали мимо большого озера, посреди которого находился остров. Лошадки, которые уже едва плелись от усталости, вдруг пошли гораздо резвее, а одна из них пронзительно заржала. Ответом ей было лошадиное ржанье со стороны острова. В ответ на недоумевающий взгляд юноши старый вайделот сказал:

– Это гонтина – храм Свентовита[36]. Там же в крытой конюшне содержится его белый священный конь. С другой стороны от нас – отсюда не видно – есть мост, который соединяет остров с сушей. Но так просто на этот мост не ступишь. Прежде нужно пройти двенадцать врат, которые днем и ночью охраняет бдительная стража. Больше трех человек за один раз на остров не пускают. Раньше гонтина находилась в Арконе, и тоже на острове посреди озера, но король Вальдемар, этот цепной пес тевтонцев, разрушил ее, и пришлось перенести храм Свентовита в нашу Пущу. Боги наказали Вальдемара за святотатство; он пробыл на престоле всего три года, а затем его изгнали.

– Мы зайдем в гонтину? – с надеждой спросил Скуманд.

– Нет! – отрезал Павила. – Наша цель – Ромува.

На этом их разговор закончился, и они продолжили свой путь, как и прежде, – в молчаливых размышлениях. Каждый думал о своем. Мысли старого вайделота вертелись в основном вокруг предстоящей встречи с криве-кривайто. Они давно знали друг друга, но их отношения всегда были натянутыми. Причина тому была проста, как выеденное яйцо: когда выбирали нового главного жреца, половина вайделотов высшего посвящения отдали предпочтение Павиле. Тем не менее резную кривулю, украшенную драгоценными каменьями, – жезл, владелец которого обладал огромной властью над прибалтийскими племенами, – он не получил. Не хватило всего лишь одного голоса. Павила и многие другие вайделоты подозревали какую-то хитрость, но сделанного не воротишь.

Что касается Скуманда, то он, немного поразмыслив, сообразил, почему Павила не захотел посетить храм Свентовита. В гонтине им пришлось бы изрядно облегчить тюки с жертвоприношениями, которые они везли на лошадях, чтобы достойно представить себя в Ромуве – цена посвящения в вайделоты была немалой…

Криве-кривайто был в белых одеждах и в митре, украшенной галунами, золотыми цепочками, бисером и драгоценными каменьями. На верху митры светилось, словно маленькое солнце, золотое яблоко. Его правое плечо украшала богато расшитая золотыми и серебряными нитями перевязь с мистическими надписями и знаками Перкуна. Он был подпоясан широким поясом из тончайшего белого полотна, который обвивался вокруг талии сорок девять раз (это Скуманд знал точно). А еще юноше было известно, что под одеждами, на груди, главный жрец носит крохотное изображение Пеколса – идола бога ада. Если он в гневе кому-нибудь показывал его, человек на белом свете долго не заживался.

Перед криве-кривайто служки несли посох, оканчивавшийся тремя кривулями особой формы, в месте соединения которых были прикреплены три разноцветных матерчатых лоскута овальной формы. При виде верховного жреца Павила и Скуманд пали ниц. В такой позе им пришлось пробыть довольно долго, гораздо дольше, чем следовало бы. Павила лишь покорно вздохнул – это была мелкая, ничтожная месть криве-кривайто.

Что ж, ради Скуманда можно и потерпеть, хотя он уже расслышал недовольный шепоток среди вайделотов высшего посвящения, окружавших главного жреца.

Павила был слишком уважаемым представителем жреческого сообщества, чтобы так с ним поступать. Да и племя дайнавов, которое он окормлял, было многочисленным и его воины составляли немалую часть войск князя Судовии.