Ночной администратор - Джон Ле Карре

Они дошли до первого поворота. Снизу за происходящим напряженно наблюдала неподвижная толпа. Белели лица, залитые электрическим светом. Джед по-прежнему стояла поодаль, волосы отдавали медью.

Джонатан опять начал терять контроль над собой. Перед глазами проплывали тяжкие видения детства. Отмщенные обиды и неуслышанные молитвы.

Первым шел казначей, за ним, на некотором расстоянии, двигался его сообщник, таща Дэниэла вверх по дорожке за руку. Дэниэлу было уже не до смеха. Казначей энергично двигался вперед, сбоку на ремне болтался набитый портфель. Похититель Дэниэла был, однако, довольно скован. Ему приходилось вертеться, наводя пистолет то на гостей в ресторане, то на Дэниэла. Правша, отметил Джонатан, руки без перчаток. Предохранитель снят.

– Разве вы не хотите договориться со мной? – кричал им с танцплощадки Роупер. – Я его отец! Почему вы не хотите говорить со мной?! Давайте хотя бы попробуем!

Голос Джед прозвучал испуганно, но вызывающе, в нем слышались повелительные нотки наездницы:

– Почему вы не возьмете с собой взрослого?! Возьмите одного из нас, скоты! Возьмите меня, если хотите! – И еще громче, одержимая гневом и ужасом, она выкрикнула: – Верните его, грязные ублюдки!

Услышав это, похититель Дэниэла развернул голову ребенка лицом к Джед и, приставив пистолет к его виску, огрызнулся:

– Если кто-нибудь попытается нас преследовать, если кто-нибудь вылезет на дорожку или попытается нас отрезать, я убью щенка, ясно? Убью любого из вас! Мне это раз плюнуть! Стойте, где стоите, и заткнитесь!

Руки Джонатана поднялись, налились кровью, он ощущал, как она пульсирует в каждом пальце. Казалось, руки действуют сами по себе, не оставляя возможности выбора.

По деревянному настилу балкона тяжело загромыхали шаги. Дверь кухни распахнулась, мужская рука потянулась к выключателю, но свет не загорелся.

Хриплый голос произнес:

– Вот дерьмо!

Грузная фигура сделала несколько шагов в сторону кассы, но остановилась на полпути.

– Есть здесь кто-нибудь? Кто здесь? Почему не горит этот чертов свет? Вот хреновина!..

«Тип из Бронкса, – отметил Джонатан, тесно прижавшись к стене за балконной дверью. – За милю слышно».

Человек сделал еще шаг, выставив вперед портфель и пытаясь другой рукой нащупать что-нибудь твердое.

– Кто здесь? Предупреждаю. Если кто-нибудь полезет на нас, мы разделаемся с мальчишкой!

В этот момент он наткнулся на брошенные на прилавке банкноты и сгреб их в портфель. Покончив с этим, вернулся к открытой двери и, стоя почти рядом с Джонатаном, крикнул вниз сообщнику:

– Я спускаюсь, Майк! Пойду прямо к лодке, слышишь меня? О Господи! – выдохнул он, будто жизнь была для него непомерно тяжела.

Потом заспешил через кухню к посудомойне и распахнул ногой дверь, от которой шел спуск к Гуз-Нек.

Джонатан услышал, что к кухне приближается сообщник по имени Майк вместе с заложником Дэниэлом. Джонатан еще раз вытер о шорты ладонь, затем вытащил из-за пояса нож и переложил в левую руку, лезвием вверх, будто собираясь вспарывать живот снизу. Тут он услышал, как всхлипнул Дэниэл. Всхлипнул сдавленно и глухо, видимо, сразу же справившись с собой.

Так всхлипывает, выражая усталость, скуку, нетерпение или огорчение любой ребенок, нищий или несметно богатый, когда у него побаливает ухо или когда он не хочет отправляться спать, пока вы не пообещаете посидеть рядышком.

Для Джонатана это был призыв его детства. Эхо его слышалось в коридорах и бараках, в детском приюте, в каждой пустой комнате квартиры его тетушки.

Он выждал еще пару секунд, по опыту зная, что такая отсрочка придает удару силу. Джонатан ощутил, что сердечные толчки стали реже. Красный туман клубился перед глазами, тело стало невесомым и неуязвимым.

Джонатан увидел Софи, ее еще не поврежденное, улыбающееся лицо.

Послышались шаги взрослого и следом – неуверенная походка ребенка. Похититель спустился на две ступеньки вниз с деревянного балкона и шел по кафельному полу кухни, таща за собой Дэниэла. В момент, когда нога преступника наступила на плитку, Джонатан вышел из-за двери и что есть силы схватил руку, державшую пистолет, резко скрутил и заломил ее. Одновременно он разрядился в крике, освобождая легкие, призывая на помощь, устрашая, кладя конец томительному ожиданию. Пистолет стукнулся о кафель. Джонатан ногой отшвырнул его подальше. Подтащив похитителя к выходу на балкон, он зажал его заломленную руку между косяком и дверью и всем весом навалился на нее. Тип по имени Майк тоже вскрикнул, но тут же замолчал, когда Джонатан приложил нож к его вспотевшей шее.

– Ты, сука! – прошипел Майк в полушоке. – Ты что делаешь? Совсем спятил? О Господи!

– Быстренько беги вниз к маме, – сказал Джонатан Дэниэлу. – Смойся сейчас же!

Даже в этот момент Джонатан старался подбирать слова очень тщательно, понимая, что в будущем они могут иметь какое-то значение. Почему, собственно, повар должен знать имя мальчика? Или то, что Джед ему не мать вовсе, а его родная мать находится сейчас в Дорсете? Обращаясь к ребенку, Джонатан, однако, заметил, что тот совсем его не слушает, а смотрит мимо – на другую дверь. Оказалось, бандит, несший добычу, все же услышал крики и вернулся на подмогу.

– Этот ублюдок сломал мне руку! – завопил Майк. – Посмотри на нее! У него нож, Джерри, не заводись с ним! Размолотил мне руку, вдребезги! Пусть гребет к своим, мать твою! Он совсем спятил, не подходи к нему, Джерри!

Но Джонатан не выпускал поврежденной руки Майка и не убирал ножа от гладкого горла. Голова бандита была закинута назад, рот неестественно открыт, как на приеме у дантиста, потные волосы лезли Джонатану в лицо. С таким красным туманом перед глазами, как сейчас, Джонатан был способен на все, и без каких-либо укоров совести.

– Спускайся по лестнице, – еще раз сказал он Дэниэлу как можно более спокойно, чтобы не напугать. – Сматывайся отсюда. Сейчас же!

Смысл этих слов теперь дошел до мальчика. Он крутанулся на каблуках и вприпрыжку начал спускаться вниз, туда, где сверкали огни и стояла в немом оцепенении толпа гостей. В знак окончания нелепого происшествия Дэниэл поднял над головой руку.

Именно такая картина промелькнула перед глазами Джонатана, когда бандит по имени Джерри с размаха ударил его рукояткой пистолета сначала по голове, потом по правой щеке и глазу, а затем опять по голове – для верности.

Джонатан медленно начал оседать на пол, подхваченный потоком крови Софи. Пнув его распластанное тело ногой, Джерри, схватив Майка за здоровую руку, потащил его, причитающего и ругающегося, через кухню к двери.

Придя немного в себя, Джонатан не без удовлетворения заметил рядом с собой на полу туго набитый портфель. Наверное, Джерри было не управиться сразу и с увечным Майком, и с добычей.

Когда Джонатан снова услышал звук шагов и голоса, он решил, что мерзавцы возвращаются, чтобы разделаться с ним. Он ошибался. Вокруг него стояли не враги, а друзья, все те, за кого он дрался и чуть не погиб. Это были Тэбби и Фриски, Лэнгборн и игроки в поло, пожилая пара, так нежно касавшаяся лиц друг друга во время танца, и темнокожая четверка молодежи из бара, а за ними Силач и Мокрый Глаз, Роупер с Джед и между ними маленький Дэниэл. И плачущая мисс Амелия, будто именно ей Джонатан сломал руку. И Мама Лоу, кричащий, чтобы мисс Амелия замолчала, а та все причитала: «Бедненький Ламон…» И Роупер, склонившийся ниже, чтобы лучше разглядеть залитое кровью лицо Джонатана.

– Черт побери, почему она зовет его Ламоном? Это Пайн из «Майстера». Ночной администратор. Англичанин. Узнаешь его, Тэбби?

– Так точно, шеф, – подтвердил Тэбби, опускаясь рядом с Джонатаном на колени и щупая пульс.

Где-то на самом краю обозримого для него пространства Джонатан увидел, как Фриски поднял брошенный портфель и заглянул внутрь.

– Все на месте, шеф, – утешающе проговорил он. – Никакого ущерба, кроме как жизни и здоровью.

Но Роупер все еще склонялся над Джонатаном. То, что он увидел, должно быть, произвело на него большее впечатление, чем бриллиантовые побрякушки. Нос Роупера наморщился, как если бы в бокале с вином оказался кусочек пробки. Джед, видимо, решила, что с Дэниэла довольно на сегодня, и тихо повела мальчика вниз по ступенькам.

– Вы сейчас хорошо меня слышите, Пайн? – спросил Роупер.

– Да, – прошептал Джонатан.

– Чувствуете мою руку?

– Да.

– Здесь тоже?

– Да.

– А здесь?

– Да.

– Что у него с пульсом, Тэбби?

– Думаю, все нормально, шеф.

– Вы меня по-прежнему слышите, Пайн?

– Да.

– Все будет о’кей. К нам идут на помощь. Мы устроим вас наилучшим образом. Связался с кораблем, Корки?

– На проводе, шеф.

Где-то в тумане Джонатан различал майора Коркорана с радиотелефоном в руке. Вторая рука майора для пущей важности упиралась в бок.

– Мы сейчас же отправим его воздухом в Нассау, – сказал не терпящим возражений тоном Роупер, обращаясь к Коркорану. – Передайте пилоту и свяжитесь с больницей. И не какой-нибудь второразрядной. А как будто это для нас.