Стальной десерт (сборник) - Николай Леонов

– Гуров – он такой! – поддакнул Крячко. – Ангелов небесных может заподозрить в том, что они постояльцам в раю манную кашу не докладывают и червивыми яблоками кормят!

– Да ладно вам! – Лев Иванович поморщился. – А что еще мне оставалось думать? Скажи лучше, что интересного ты об Осипове в Интернете нашел.

– Все скажу, ничего не утаю, – охотно согласился Стас. – Потому что нечего. Нет там ничего об этом Осипове.

– Значит, будем действовать по старинке, – заявил Лев Иванович. – А то привыкли уже, что стоит залезть в Интернет, а там тебе ответы на все вопросы. Начну я прямо сейчас – поеду по его московскому адресу. Уверен, что соседи обязательно мне о нем что-нибудь расскажут. А то какой-то секретный физик у нас из Осипова получается.

– Я с тобой. Мне дома делать нечего, – подхватился Стас.

В квартире Осипова, расположенной в стандартной девятиэтажке в районе Беляево, сыщики, конечно, никого не застали. На их звонок вышла очень словоохотливая соседка, пожилая женщина. Она, к сожалению, недавно переехала в этот дом и была едва знакома с Ильей Павловичем и его женой. Зато знала Смирновых, живших в соседнем подъезде, которые давно работали у Осиповых и иногда заходили в их городскую квартиру, чтобы чего-нибудь взять и отвезти в Березки.

Обрадованные напарники рванули туда, ожидая, что вот сейчас все и прояснится, и попали в настоящий дурдом. Дверь в квартиру была даже не закрыта. В кресле сидела женщина неопределенного возраста, зареванная до того, что глаза ее превратились в щелочки, а лицо цветом напоминало сырое мясо. Вокруг нее суетились две какие-то тетки, судя по домашним халатам, соседки. В квартире стоял стойкий запах корвалола.

Женщина в кресле всхлипывала и причитала:

– Господи! Как же я Ирине Дмитриевне в глаза теперь посмотрю! Я же ей Христом Богом клялась, что пригляжу за Ильей Павловичем, а сама!.. Она, голубушка, только потому уехать и согласилась!

– Господи! Не дай беды! – мелко крестясь, вторила ей одна из соседок, а вторая повторяла как заведенная:

– Бог даст, обойдется!

Гуров понял, что конца этому не предвидится, решил вмешаться и сказал:

– Мы из полиции. Нам нужны Клавдия Смирнова и ее сын Геннадий.

– Я это, – отозвалась женщина из кресла. – Арестовывайте! Все равно я теперь жить не смогу!

– Да мы, собственно, просто побеседовать, – объяснил Крячко.

Он, может, и не был таким блестящим аналитиком, как Гуров, не мог просчитать ситуацию на несколько ходов вперед, но втереться к человеку в доверие, мигом стать своим в любой компании было для него легче легкого. Вот и сейчас Стас понял, что его напарник со своей вежливостью, леденящей душу, ничего не добьется, и решил взяться за дело сам.

Он пододвинул к креслу стул, сел, взял женщину за руки и свойским тоном, как давней знакомой, сказал:

– Да будет тебе, Клава! Действительно ведь обойдется! Илью Павловича в клинику Бурденко отвезли, а там врачи знаешь какие? Мертвых оживляют!

– Да знаю я, что его уже прооперировали! – с рыданиями поговорила женщина. – Сказали, что удачно. Но мне-то как дальше жить? Ведь, будь мы там, ничего бы не случилось!

– Вы сами могли бы пострадать, – заметил Стас.

– Ага, сейчас! – Слезы у Клавдии мигом высохли. – Да я за Илью Павловича кого угодно порешу и не дрогну! Я бы этого гада собственными руками удавила! А Генка тем более!

– Так чего же уехали? – осторожно поинтересовался Крячко.

– Да зять позвонил и сказал, что дочку мою в роддом отвез. Мне бы, дуре, на электричке в Москву поехать, а Генке там остаться. Так ведь Илья Павлович, добрая душа, сам предложил, чтобы сын меня на машине отвез. А я, дура набитая, согласилась! Век себе этого не прощу! Пока до Москвы доехали, до роддома добрались, я из врача вытрясла, что и как, вечер уже наступил.

– В какой роддом-то? – как бы между прочим спросил Стас.

– Да тут рядом, на Новаторов, – ответила Клавдия. – Галька же с Федькой только недавно себе квартиру купили, а до этого тут жили. Вот она здесь на учет и встала. А с роддомом я договаривалась. Акушерка оттуда в нашем подъезде живет. Позвонила я Илье Павловичу, сказала, что приедем скоро, а он мне, мол, ночуйте в Москве, нечего на ночь глядя ехать. Господи! Почему я согласилась?!

– Значит, вы предполагали, что с Осиповым может что-то случиться? – спросил Стас. – Ему кто-то угрожал, приходил, звонки какие-нибудь странные были? Письма?

– Нет, ничего такого не было. – Женщина задумалась, не зная, как продолжить. – Но что-то такое я чувствовала. Мы же с сыном их много лет знаем. Все вроде бы в порядке, а в воздухе словно что-то висит. Илье Павловичу с большим трудом удалось уговорить жену с детьми уехать. Раньше она сама в Америку к внукам рвалась, раза три-четыре в год по месяцу у них жила. А тут уперлась, не поеду, дескать, и все. Насилу он ее убедил. Юбилей не по-человечески отметили, а наспех, дома и раньше времени! Да и Пашка с Ленкой! Где это видано, чтобы всей семьей к родителям всего на два дня приехать? Это какие же деньги они выкинули! Нет, дети, конечно, там не бедствуют! Работают оба и получают хорошо. Свои дома у них, машины. Илья Павлович им помогает. Вот и в этот раз денег подкинул. Почти все им отдал, себе только на самые необходимые расходы оставил. А что? Уж он-то всегда заработает!

– То есть в доме была большая сумма денег, которую он отдал детям. Преступник считал, что она еще на месте, и за ней пришел. Могло быть такое? – присоединился к разговору Гуров, видя, что Клавдия немного успокоилась и с ней уже можно нормально беседовать.

– А откуда ему об этом знать? – удивилась женщина. – Мы с Генкой в доме живем, и то не в курсе. – Тут она насторожилась, с большим подозрением посмотрела на Гурова и спросила: – Вы что это думаете? Мы с сыном могли кому-то рассказать, что и как в доме у Осиповых? Навести, проще говоря?

– А умному человеку ничего говорить не надо, он сам все поймет. Загородный дом в хорошем месте, дорогая машина, профессия в наше время очень денежная и востребованная. Или, например, у вас наверняка кто-то спрашивал, сколько вы у Осиповых получаете. Вы ответили, и человеку стало ясно, что в доме есть чем поживиться, – объяснил Лев Иванович. – У Геннадия тоже могли поинтересоваться. Он не видел в этом ничего плохого и ответил. Кстати, как нам поговорить с вашим сыном?

– А я знаю? Генка пошел народ поднимать. – Женщина увидела недоумение полицейских и объяснила: – Друзей своих. Они за Илью Павловича кому угодно голову оторвут. Я не знаю, что тот гад у Осипова взял, но впрок ему это не пойдет. Пусть Бога молит, чтобы живым остаться, – зловеще проговорила она.

– Самосуд запрещен законом, – заметил Лев Иванович. – Если они его устроят, то сами будут наказаны.

– Чего?! – Женщина выпрямилась в кресле, встала.

Оказалось, что это вовсе не рыхлая тетка, раскисшая от рыданий, а настоящая бой-баба, которая и за словом в карман не полезет, и врезать может так, что мало не покажется.

– Самосуд, значит? Ах ты, морда ментовская! Ты зачем сюда приперся нежданный-незваный, чего здесь вынюхиваешь? А ну пошел вон отсюда! Чтобы духу твоего тут не было! Нужно будет – повесткой вызывайте!

– Не шуми, Клава, – заявил Крячко. – Мы уже уходим. Ты лучше завтра пораньше приезжай в дом Осипова. Поможешь нам разобраться, что там еще могло пропасть.

– Приеду, – буркнула она. – Я сегодня хотела поехать, позвонила соседу, Александру Ивановичу. Он мне объяснил, что дверь опечатана и не пустят туда никого. Вот я в городе и осталась.

Под осуждающими взглядами женщин друзья вышли из квартиры.

В лифте Крячко не выдержал и сказал:

– Лева! У тебя редкостный талант встрять не вовремя и все испортить. А ведь могли бы здесь и сейчас все выяснить. Например, где раньше работал Осипов, с кем дружил или враждовал и все остальное. Осипов чего-то боялся. Это и ежику понятно. Иначе он не стал бы детей срочно обратно в Штаты отправлять и жену с ними.

Гуров знал, что Стас прав.

Он наградил Крячко хмурым взглядом и буркнул:

– До завтра. Смотри не проспи!

Он пошел к своей машине, а Крячко послал ему в спину его же любимое выражение:

– Что выросло, то выросло! Будем терпеть!

Глава 2

На следующий день Гуров и Крячко, каждый на своей машине, без пробок, помех и происшествий добрались до Истринского районного управления полиции. Тамошние сотрудники ждали их в полном составе, во главе с начальником.

О том, кто такой Гуров, знали даже стражи порядка, служившие в регионах, весьма отдаленных от столицы. В Подмосковье о том, что собой представляет эта живая легенда уголовного розыска, было известно всем без исключения.

Лев Иванович все еще злился на самого себя за то, что вчера не сдержался и сам себе осложнил расследование.

Он собрал всех в актовом зале и начал без предисловий:

– Дело Осипова находится на контроле у генерал-лейтенанта Щербакова. Я с ним лично не знаком, но, по утверждению авторитетных источников, шутить с этим человеком не стоит. Для справки сообщаю, что с чувством юмора у меня не очень сложилось. Делайте выводы. Сейчас мы с полковником Крячко, вашим оперативным составом и всеми криминалистами выезжаем на место преступления. По дороге выслушаем друг друга. Начальник местного оперативного отдела будет развлекать меня беседой на тему о том, какая работа уже была проведена и в чем состоят ее результаты.