Приключения либроманта 2 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович

— Да, спасибо вам большое, — поблагодарил я второго секретаря горкома партии, после звонка которого мне действительно просто стало решать вопросы с комсомольцами.

— Постарайтесь подружиться с комсомольским активом, особенно с Ярохиным, и организуйте у себя в театре кукол комсомольскую ячейку. Смотришь, и появиться у вас перспектива вступить в ряды КПСС, — огорошил меня партийный деятель, и ушёл, так и оставив меня стоять с открытым ртом.

Вот же благодетель-то нашёлся, чёрт бы его подрал…

— И чего ты ржёшь? — склонился я в гараже над Гошей, валяющегося на банкетках и заливающегося от смеха.

— Ты бы… со стороны… себя видел, — сквозь всхлипывания услышал я ответ, — У тебя такой вид, словно ты от артели бурлаков отбился и решил в одиночку по Волге баржу против течения тянуть.

— Нормальный вид, — покрутил я головой и окинул себя взглядом, насколько это было возможно, — Вместе ведь жилет выбирали.

То, что домовой сравнил меня с водопехой не случайно. Просто настало время вынимать отреставрированный «Хорх» и я под это дело достал специальный жилет для экстремальной тяжёлой атлетики под названием «Бурлак».

Наверняка многие по телевизору или в интернете видели, как силачи таскают за собой кто тягач, кто тепловоз, а кто и вовсе целый корабль. Естественно такие тяжести атлеты не за верёвочку в руке тянут, а надевают специальные жилеты, за которые цепляются канаты или цепи. Вот такой жилет и я себе достал.

Мой расчёт был прост — если я не могу собственными силами вытянуть тяжёлую машину, значит, мне кто-то или что-то должно помочь. После небольших раздумий выбор пал на электролебёдку, прикреплённую к полу. Четыре анкерных болта в полу, несложная станина и в гараже появился стационарный тягач.

— Гоша, готов? — окликнул я домового после того, как зацепил у себя за спиной вытянутый трос лебёдки.

— Готов, — звонко откликнулся мелкий.

— Тяни, — крикнул я и вцепился руками в хромированный бампер спроецированного передо мной автомобиля.

Послышалось негромкое жужжание мотора лебедки, и трос потянул меня назад.

— Чтобы я ещё раз пошёл у тебя на поводу, — обливался я потом и матерился на домового, сидя на банкетке, — Я думал, у меня руки оторвутся.

— Но ведь получилось, — сиял довольный Гоша, обходя вытащенный «из ниоткуда» сверкающий автомобиль, — Ты давай в баньку двигай. Попарься хорошенько. Зря, что ли мы её обшивали, да я сегодня полдня топил? А я пока с твоего позволения перед обществом похвастаюсь. Ох, и поставлю я на место одного соседа. Будет знать, как нос задирать перед домовым волшебника.

— Делай что хочешь, — махнул я рукой и на ватных ногах направился к выходу из гаража, — Заглядывай только в баньку периодически — вдруг я в ней усну.

Глава 12

Homo proponit, sed Deus disponit.

В принципе, так и звучит на латыни грустная мудрость, знакомая всем нам. Человек предполагает, а Бог располагает. Насчёт Бога, я не уверен, но не поверите, чего-то такого я и ожидал.

В нашей жизни очень и очень многое связано с цепочками случайностей. Самых разных. Порой предсказуемых, но гораздо чаще нет.

Последнее время я маялся. Пожалуй, более правильного слова трудно подобрать. И вроде бы я всё для себя решил, и сам себе доказал, что не стоит лезть в естественный ход Истории, но подспудно ощущал, что это неправильно. Кому многое дано, с того многое и спросится. Это библейская истина, и как считают различные толкователи, Библия помогает понять человеку, что есть его истинный путь, а что — суррогат. Если что, то изучением Библии, и прочих разных талмудов я никогда не запаривался. Батя у меня из социализма родом. Фактически, атеист. Понятное дело, что он, как и все славяне, может Пасху отпраздновать, или ещё какой праздник, из тех, что не отмечают в социалистических календарях, но на этом, пожалуй, и всё. Таким его социализм воспитал.

Коммунистов не стоит считать глупыми. Они Веру не только выжигали с корнем, взрывая церкви, но и с иезуитским коварством порой действовали.

Иногда настолько тонко, что я и не подозревал о существовании таких хитростей, пока сам в этом времени с ними не столкнулся, а потом мне один дедок растолковал, что и откуда взялось.

Четверг.

Это для тех, кто в России остался, это слово ничего не говорит, а у нас тут, в СССР, четверг — это рыбный день. Да, каждый четверг и у всей страны во всех столовых воняет рыбой. Не знаю почему, но даже вкуснейшую треску здесь не умеют готовить, и над остальной рыбой издеваются. Лично рыбные котлеты попробовал позавчера, заскочив перекусить в столовку, что недалеко от ДК, и моментально заработал изжогу.

Ну, да Бог с ними, с советскими рецептами. Я даже изжогу готов простить, предполагая, что она вовсе не из-за рыбы меня настигла, а из-за десятки раз пережаренного масла, на котором эти котлеты готовили. Вернёмся к четвергу.

У верующих постными днями считаются среда и пятница. Коммунисты добавили верующим постный четверг. Человек, работающий на холоде, или с серьёзной физической нагрузкой, при трёх постных днях из пяти рабочих, этак вскоре и ноги протянет от дистрофии.

Впрочем, лучше я расскажу, с чего меня на размышления попёрло.

Заскочив вечером в квартиру, я не собирался задерживаться, но по привычке проверил входящие на Скайп звонки. И они были. Полчаса не прошло, как Борисыч ко мне пару раз достучаться пытался, а потом ещё и сообщение оставил, чтобы я набрал его, как появлюсь.

Набрал, мало ли что у него случилось. Вот только на экране я увидел не одного отца, а ещё рядом с ним очень и очень знакомое лицо меня разглядывало.

— Да, похож, чего уж там, — чуть отодвинулся Шурави от экрана, кивнув в сторону Борисыча, словно продолжая незаконченный разговор, — Зря я тебе не верил. Ну, привет, что ли…

— И вам не хворать, — покрутился я в кресле, чувствуя, что тучи в районе сидения ощутимо сгущаются и меня не на шутку начинает припекать, — Привет, Шурави.

Есть у меня чутьё на неприятности. И сегодня прямо тот случай, о котором я уже раз несколько размышлял.

Может, кого и удивляет, что я не кидаюсь спасать СССР, и не бегу с советами к членам Политбюро, а спокойно себе занимаюсь тем, что умею: кручу гайки, устанавливаю магнитолы и пишу музыку. Меня этому в своё время отец научил. Каждый должен заниматься тем, что он умеет делать. Да, став либромантом, я не раз думал о том, что я теперь больше маг, чем, скажем, тот же композитор, но абсолютной уверенности у меня нет. Мешает даже простенькое понимание того, что надумай я вернуться обратно в Россию, и не факт, что магия останется при мне. Даже Разумов, маг из России, и то на сто процентов в такой возможности не уверен.

Зато музыка, как была со мной, так и будет, и то, что я сам стану исполнителем своих же песен — это громадный, я бы сказал, здоровенный плюс. Примеров у меня больше, чем достаточно. Тот же Антонов, Николаев, Кузьмин. Все они стали популярны благодаря тому, что исполняли песни собственного сочинения.

— Там у вас декабрь скоро, — поведал мне хозяин автосервиса, не дождавшись от меня продолжения разговора.

— Издалека начинаешь, — я нарочито громко вздохнул, понимая, что самые мрачные мои подозрения начали сбываться.

Про то, что Афган, как обычно в обиходе называют развязанную Советским Союзом войну в Афганистане, приближается каждый день, я старался не думать. Никакой пользы и радости она стране не принесёт, зато сколько молодых парней мы там оставим, и как в международной политике просядем. Да и советскому народу Коммунистическая партия Советского Союза наглядно даст понять, что монументальные стелы в каждом городе, с высеченной надписью «СССР — оплот мира», это обычное жульничество. А как ещё назвать людей, которые убеждают в одном, а делают абсолютно иное, прямо противоположное? Мошенники, и никак иначе.