Приключения либроманта 2 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович

— А случись что, на концертах ваши песни можно будет исполнять кому-нибудь кроме тебя? — не унимался Гоша, услышавший от меня историю с песней «Танец на барабанах».

— А почему нет? Хоть на танцах пусть играют, если сумеют. «Ведьма», конечно, не танцевальный формат, а вот «Уснувшее солнце» на танцплощадках, как медляк может запросто сойти.

Ещё более интересная история приключилась с песней на слова Дербенёва.

Когда я прочитал стихотворение, вручённое мне поэтом после записи программы «Шире круг», стало понятно, почему Леонид Петрович обратился именно ко мне.

Дербенёв автор многочисленных песен, прозвучавших в кино, а его стих тесно переплетался с главной мыслью фильма о спорте, к которому я написал музыку. Как бы пафосно ни прозвучало, но и в фильме, и в стихах красной нитью проходило то, что сильный человек выше любых трудностей, которые ему преподносит судьба.

Видимо, Леонид Петрович рассчитывал, что если я напишу песню, то она органично вольётся в фильм. Да что там рассчитывал — он был в этом уверен. Тем более, что он прекрасно знал для какого фильма я написал музыку. Естественно, я не стал разочаровывать поэта и сочинил песню, используя мелодию, уже написанную к фильму. Записал композицию, где сам же исполнил вокальную партию, и отдал плёнку Дербенёву.

Ни для кого не секрет, что Леонид Петрович является членом Союза Кинематографистов. Вот он, пользуясь положением, и побежал с песней к Виктору Сергеевичу, чтобы режиссёр включил её в фильм.

Режиссёр, увидев какой потенциальный хит ему попал в руки, будучи дальновидным дядькой, согласился с поэтом и включил песню в свой фильм. Мало того, так ещё Виктор Сергеевич с моей подачи надёргал из фильма видеофрагментов и сделал на композицию то ли клип, то ли трейлер для своего детища. Так что после ноябрьских праздников можно ждать премьеру клипа в очередной «Утренней почте».

Единственное, от чего я отказался, так это от своего вокала в песне и попросил найти для композиции другого исполнителя.

— Валера, Вы же прекрасно исполнили вокальную партию. С какой стати менять исполнителя? — чуть ли не в один голос изумились Леонид Петрович и Виктор Сергеевич, когда я озвучил свою просьбу в демонстрационном зале, где мы втроём смотрели смонтированный клип.

— Песня написана не для моего голоса, — деланно потёр я рукой горло и для пущего эффекта покашлял, — Для микса я в студии чуть ли не по словам склеивал свою партию. Дыхалки и голоса не хватает. Если песню придётся петь живьём, я её целиком просто не вытяну.

— Ваши стихи Главлит прошли? — посмотрел на Дербенёва режиссёр и, дождавшись утвердительного кивка, повернулся в мою сторону, — Вы музыку зарегистрировали? — на что я тоже кивнул. — В таком случае в других местах эту песню пусть поёт кто угодно, а в моём фильме она будет звучать только в исполнении Валерия Гринёва

Мой демарш с песней на стихи Дербенёва получил продолжение после того, как я возвратился из Москвы и в ДК рассказал о своём решении Круглову.

— Как это ты не будешь исполнять песню Дербенёва? — хлопал глазами Санёк, — У нас же только-только нормальная программа начала складываться. Твои песни… Несколько наших… И ты вдруг такое заявляешь.

— Саня, пойми, не вытяну я песню. Голос сорву, — попытался я объяснить свою позицию обескураженному приятелю, — Ты же сам видел, сколько я дублей сделал, пока вокал записывал. По куплету ведь писал.

— А если в привычной для тебя тональности споёшь?

— Ерунда получится, — помотал я головой, — Или петь так, как она сейчас звучит или вообще никак.

— Хозяин, ты и вправду песню не вытягиваешь или это всего лишь красивая отмазка? — хитро посмотрел на меня Гоша, после того как я вкратце описал случившееся в Москве и пересказал свою беседу с Кругловым.

Ох, и знаком мне такой его лукавый взгляд.

Обычно он предвещает либо откровенную чушь, либо гениальную идею.

— Да что вы все на меня наехали? — не вытерпел я и сорвался на повышенные тона, — Режиссёр с поэтом. Санёк. Теперь ещё и ты подначиваешь. Не справлюсь я с песней и что такого? Тысячи композиторов не поют свои песни и не жужжат.

— Да ничего, — пожал плечами мелкий, — Просто я думал, что тебе слова песни не нравятся, вот ты и придумал сказку о голосе.

— А что с текстом не так? — недоумённо посмотрел я на домовёнка, — Мне его не стыдно исполнять и моим моральным устоям он не противоречит. Просто боюсь потерять голос после первого же припева. Не пить же мне волшебные капли во время каждого проигрыша.

— На, почитай, — сунул мне в ладонь Гоша два машинописных листа, — Буквально на днях наткнулся.

Что я говорил.

За хитрым взглядом домового обязательно что-нибудь да последует. А наткнулся мелкий на рассказ американского фантаста, который в своём произведении рассказывал о бой-бэнде.

Участники популярной группы набирались чуть ли не с улицы и не имели никаких вокальных данных. Единственные что выделяло парней из миллионов им подобных, так это смазливые лица и харизма. Ну, а голос… Подумаешь, какая мелочь — продюсер группы владел контрольным пакетом акций компании, занимающейся наномедициной. Как известно, наномедицина это не только диагностика, лечение и профилактика болезней, но ещё и усовершенствование биологической системы человека.

Не трудно догадаться, что продюсер попросил разработать для него препарат, который позволял бы из безголосых юнцов создавать вторых Шаляпиных, Лоретти и Паваротти.

Просьба не осталась без внимания, и через какое-то время был создан комплекс с банальным названием «Голос». В принципе, слово комплекс слишком громкое название для управляющей приставки размером со смартфон и водного раствора, насыщенного нанороботами. Человек полоскал рот и горло жидкостью, роботы встраивались в нужные клетки и помогали формировать голосовой аппарат. Другими словами, через день после использования комплекса, безголосый становился обладателем идеального голоса.

Естественно, что из-за обновления клеток нанороботы выводились из организма, но разового использования жидкости вполне хватало, чтобы никогда не певший до этого человек начинал с лёгкостью исполнять сложнейшие вокальные партии. То есть то, к чему певцы идут годами и десятилетиями, с помощью нанотехнологий давалось новичку за неделю.

— Гоша, это ведь идеальный допинг для певцов, — поднял я глаза на следящего за моей реакцией домового, — Не удивительно, что продюсера грохнули, когда у него из ниоткуда начали появляться вокалисты, как грибы после дождя.

— То есть, моральная сторона вопроса тебя не смущает? — с улыбкой посмотрел на меня миньон, — Сам же сказал, что это допинг.

— Тоже мне великий моралист, — хмыкнул я в ответ, — Задай этот вопрос тем спортсменам, что жрут таблетки килограммами, чтобы пробежать быстрее всех или прыгнуть дальше остальных. А ещё лучше тем безголосым певцам и певичкам из моего будущего, которым с помощью компьютеров делают шикарные фонограммы, под которые они на сцене только рот широко открывают. Да эти звёзды и поп — дивы порой в свой же текст попасть не могут.

Надо сказать, что я не собирался глобально расширять свой голосовой диапазон. Ну, разве что половину октавы прихватил. После того как я прополоскал горло и настроил приставку, у меня появился ровный, отшлифованный звук. Так что мне теперь рабочего диапазона за глаза хватает — я не собираюсь скримить подобно покойному Честеру Беннингтону из «Linkin Park».

Хотя, чего скрывать, на следующий же день попробовал я и экстрим вокал.

— Везёт тем, кто везёт, — вслух озвучил я простую истину, которую не раз в своё время слышал от бати.

Понятное дело, он подразумевал под ней двойной смысл, но и я тогда был уже не мальчик, и понимал, что большинство отцовских побед на любовном фронте так или иначе связаны с его умением быть за рулём в нужное время.

Я же произнёс знакомую сентенцию совершенно по иному поводу. Мне удалось договориться с ВИА «Лейся песня» и о записях, и о концертах. Все три дня, что они будут записываться на студии, приходятся на их отпуск. Оттого-то мне и удалось сопоставить даты так, чтобы всем угодить. И долбаную партконференцию отметить, и своим землякам показать очень даже неплохой коллектив союзного значения.