Змеиный танец (СИ) - Квилинская Амалия

Я достал стоящую немного в стороне баночку с серой субстанцией и осторожно понюхал содержимое. Травы, немного магии — ничего необычного. Логично рассудив, что шампуни удобнее хранить в баночках именно с широким горлышком, я спокойно намылил голову.

После душа мое настроение поднялось с отметки «просто отвратительно» до уровня «гадкое, средней тяжести», но при этом глаза стали слипаться еще больше. Питая скромные надежды, что я сделал себе достаточное внушение и слишком устал для того чтобы видеть даже самые пикантные сны, завалился на кровать толком не высушив голову. И так сойдет.

Утро ознаменовалось для меня порцией ярких солнечных лучей, сыпанувших прямо в глаза и тотальным недосыпом. Сны сегодня решили сделать перерыв и вместо них меня посетило ощущение присутствия. Близкого, теплого, манящего. Обещающего стать родным и близким настолько, чтобы врасти под кожу. Наваждение!

Нет, это полный бред. Я взрослый мужчина, маг, владею оклюменцией и взять под контроль собственное сознание для меня проще простого. И днем железная воля всегда спасала меня от любых посторонних мыслей, отвлекающих от дела. Жаль, что эта защита не срабатывала на сто процентов ночью. Хотя будь на моем месте кто-то еще… Неужели проклятие? Может ли оно перейти на кого-то другого? Мы с девчонкой живем вместе достаточно долго чтобы это было вероятно. В любом случае, сомневаюсь, что это игры моего собственного подсознания. Еще и так спонтанно. Это слишком… неправдоподобно.

«Неужели станешь отрицать, что подобные мысли посещали тебя и раньше?» — прошептал в голове каверзный голосок. Не стану, чего уж скрывать от самого себя. Посещали. Но не настолько часто, чтобы я как подросток не мог контролировать свои желания. Нужно проверить себя на предмет наведенных воздействий. И найти этого смертника, который столь неосторожно решил нажить врага в моем лице.

Обдумывая эту не самую благодушную идею, я закончил одеваться и вышел в гостиную. Было очень рано поэтому я не ожидал застать Лиз. И тем не менее она уже здесь. Растрепанная, недоуменно переводящая взгляд с копны изумрудно зеленых волос на свое отражение в зеркале. И в пижаме с детенышами драконов. Как это мило… Что?!

Мысленно отвесив себе очередную затрещину, я переключил внимание на собственно причину девичьей панике. А о том, что Лиз сейчас именно в этом состоянии говорило слишком многое. В том числе и расширившиеся до предела зрачки глаз обернувшейся ко мне подопечной.

— Рус, кажется я что-то напутала, но ведь можно же еще все вернуть наз… — Начала было она суетливо, но застыла с полуоткрытым ртом. Да такого выражения на ее лице я еще не видел. — Только не говори мне, что ты использовал серую массу из баночки в ванной!

Я и не стал. Она не успела закончить фразу, как я стремительно метнулся к тому самому зеркалу.

— Проклятие! Да что за невезение… — Остального, что просилось на язык я говорить не стал. Все же в присутствии дам подобных слов упоминать не стоит.

***

Я сидел как статуя и гипнотизировал противоположную стену. Рядом расположилась самая настоящая русалка. Промучившись несколько часов в бесплодных попытках одолеть самопальное чудо магической косметологии, мы пришли к обоюдному решению оставить все как есть. Стричься налысо, а я не видел более продуктивного решения, в средине учебного года было глупо и привлекло бы еще больше внимания чем к нашему совместному изменению имиджа. Хотя куда уж больше внимания? Да тут и оклюменцию применять не надо, чтобы понять — сегодня в Большом зале обсуждают только нас. И если Элиз достаточно быстро свыклась со сменой амплуа, начав получать от своего изумрудного цвета определенное удовольствие, о чем недвусмысленно говорила гордая осанка и легкая улыбка на лице, то что касается меня…

Мерлин! Помню, как еще на пятом курсе отпускал шуточки по поводу любви Люциуса к всевозможным средствам для укладки, маскам и сеточкам для волос. Порой мне казалось, что он уделяет своей внешности больше внимания чем Нарцисса. По крайне мере из их парочки именно он при входе в любое помещение тут же начинает искать отражающую поверхность. Я же, не смотря на все его старания вовлечь меня во все это непотребство, оставался твердым приверженцем мысли, что какой мужчина родился, таким он и должен быть. Без всяких украшательств. И вот нате вам! Сам оказался на месте этого недоволшебника Локхарда. Мерзко даже подумать. Кстати, как черта помянешь, так он и всплывет.

— Это просто восторг! Чистый и незамутнённый! Элизабет, вы просто прелесть! Вам так идет этот цвет и это платье! В тон подбирали? Это очень правильно. Могу посоветовать несколько популярных журналов современной волшебной моды. Искренне прошу прощения, но высокая талия была модной еще во времена Морганы. — Профессор защиты в новенькой фиолетовой мантии выглядел почти привычно, хотя это не отменяло смешков, которые то и дело летели ему в спину. В ответ на словоизлияния некогда Златокудрого волшебника, Лиз только широко улыбнулась. Такие улыбки обычно добра не сулят, особенно в ее исполнении.

Платье Лиз из изумрудного шелка не имело завышенной талии. Под грудью на него был нашит слой тончайшего шифона, создававшего впечатление летящей накидки. Со стороны это выглядело очень элегантно и нежно. Вырез-лодочка, обрамленный серебряным кантом, открывал тонкие ключицы. Единственное что портило впечатление — это легкий шелковый шарфик, прикрывающий то самое ожерелье, но с этим было ничего не поделать. Изумрудные волосы она оставила распущенными, только несколько прядей у висков забрала и скрепила на затылке, чтобы не мешались. Среди переливающихся всеми цветами зелени выделялись те самые седые локоны, сейчас они были лишь чуть светлее.

Наверное, встреть я Элиз в другом месте, при других обстоятельствах, она показалась бы мне нимфой, какими я их себе представлял в юности. Такая женщина мечта любого мужчины. А какие стойкие зелья выходят из-под ее рук! Еще бы действовали без побочных эффектов — цены бы не было. Так что Локхард очень зря начал вмешиваться в ту сферу, где моя воспитанница не терпит никаких авторитетов. Еще и полным именем назвал, а значит все — пиши пропало. Она же его закопает теперь. По крайней мере одной лысиной он уж точно не отделается.

В душе шевельнулось что-то отделено похожее на сочувствие к убогому и тут же вновь отмерло после следующего комментария:

— О, Северус, оказывается вы скрывали свои истинные таланты! Еще чуть-чуть и вы прямо заставите меня завидовать! Ну не томите, поделитесь со старым другом секретом столь очаровательной укладки! Признаться, после недавнишних событий, я в абсолютной депрессии… Но вы своим сиятельным видом прямо-таки воскресили мои надежды! Если уж вам удалось справится с волосами в таком состоянии, то отрастить их заново вообще не должно быть проблемой, не так ли? Так скажите? — Златокудрый олух лучезарно, как он считал, улыбнулся. Уже несколько дней как он расстался со своим верным колпаком, сменив его изготовленным на заказ париком, почти не отличимым от настоящих волос. Почти. Не знаю, что там сделала Лиз с его кудрями, но я бы его еще и зубов его лишил. Оптом, так сказать.

Слева послышались поодинокие сдавленные смешки других преподавателей. Они все утро старались рассматривать нас исподволь. Но поскольку сидели мы с краю стола, делать это было весьма затруднительно. Я отбросил упавшие на глаза идеально гладкие, шелковистые пряди волос с иссиня-черным отливом и в своей привычной надменной манере протянул:

— Ну конечно… Нет.

Будь это кто-либо из моих учеников или даже преподавателей, сразу бы все поняли. Только директор позволял себе надоедать мне, когда я пребывал даже в своем самом гадком расположении духа. Пока он не высказал еще что-то я резко встал.

— Идите-ка вы… коллега, готовиться к следующему уроку. Не то если продолжите совать нос в чужие секреты, происшествие с саранчой может повториться.

Развернувшись, я молча проследовал на выход. Завтрак был безнадежно испорчен.

***